Подруга главной героини (СИ) - Мэй Рада

Я тоже не отвела глаз и, не показывая волнения и страха, которые, конечно же, присутствовали, холодно ответила:

– Я уже год учусь на дознавательском факультете и многое знаю обо всём, что является нарушением закона. А ещё мне прекрасно известно, какое наказание предусмотрено за использование приворотных зелий. Так что я точно не стала бы так глупо подставляться. Да и ради чего? Я не люблю вашего племянника, так зачем мне его привораживать?

– Он мой наследник. Пока ещё, – напомнил Павлин.

– Но вы молоды и умирать в ближайшее время явно не собираетесь, так что это какая-то очень сомнительная затея. В чём выгода? – попыталась я воззвать к логике, постепенно успокаиваясь.

Похоже, он всё-таки не заодно с Даниэлем, а значит, есть надежда достучаться.

– Как-то душно стало, передайте мне, пожалуйста, прохладительный напиток, милочка, – обратилась вдруг ко мне Доротея, указав взглядом на стоящий рядом со мной небольшой изящный графин с голубоватой жидкостью.

Это удивило и напрягло. Показалось странным, что вместо того, чтобы ответить на мой выпад в сторону её сына, эта дама вдруг захотела освежиться. Неужто в жар на нервной почве бросило?

Надеюсь, она не собирается предложить мне выпить вместе? В напитке ведь что угодно может оказаться! Подать-то не сложно, а вот пить тут точно не стану. Я машинально протянула руку к графину и тут же её отдёрнула, когда в паре миллиметров от изящной хрустальной ручки мои пальцы снова будто кипятком обожгло.

– Извините, я слишком неуклюжая, чтобы прислуживать за таким столом, ещё разолью. Лучше попросите кого-нибудь из слуг, – сухо сказала я, больше не пытаясь повторить попытку. Тем более что дворецкий маячил неподалёку и прекрасно мог сделать всё сам.

Доротея скривилась, явно собираясь сказать что-то неприятное, но её опередил внимательно наблюдавший за мной Паулинер.

– Проблемы с рукой? – небрежно поинтересовался он.

– Проблемы с вашей посудой: она не позволяет к себе прикоснуться, – призналась, потирая всё ещё ноющие пальцы.

Мужчина вдруг поднялся, неторопливо обошёл вокруг стола, остановился возле меня и наклонился так близко, что я с трудом смогла сохранить хотя бы видимость спокойствия и не отпрянуть. И то только потому, что он не смотрел мне в лицо. Взгляд аристократа был прикован к чему-то, расположенному гораздо ниже. Ну не на грудь же мою он пялился в самом-то деле?!

– Какое интересное у тебя украшение, – констатировал он, наконец, и я удивлённо выдохнула. Так вот что привлекло внимание Паулинера!

– Позволишь? – продолжил он и, не дожидаясь ответа, вдруг осторожно взял мой кулон-каплю и наклонился ещё ниже, чтобы рассмотреть.

Меня окутал тонкий терпкий аромат дорогого парфюма с древесными нотками, заставив невольно затаить дыхание. Такое бесцеремонное вторжение в личные границы нервировало.

– Сделано из мальвинита, я полагаю. Понимаешь, что это значит, Доротея? – выпрямившись, обернулся мужчина к сестре.

– Не может быть! – категорично возразила женщина, почему-то слегка побледнев. – Откуда у простой стипендиатки такая дорогая вещь?

– Это подарок, – объяснила сухо, когда взгляды всех присутствующих сошлись на мне с немым вопросом. То, что дарили его не мне, а маме уточнять не стала.

Покопавшись в памяти, вспомнила, что мальвинит упоминался в описаниях приворотных зелий, как материал, сильно резонирующий с их основными компонентами, а это значит…

– Значит, она не могла бы даже прикоснуться к этому флакону, а не то, что воспользоваться им, – озвучил мою мысль Паулинер, возвращаясь на место. – Даже если до этого надевала украшение нечасто. Мальвинит оставляет стойкий энергетический след в ауре. Получается, зелье всё-таки принёс Даниэль.

Только после этих слов я позволила себе расслабиться, но далеко не полностью, поскольку имелись и другие волнующие вопросы.

– А почему я не могу прикоснуться к некоторой посуде? – задала один из них.

Такое впечатление, что ручки чашки и графина просто намазали этим самым приворотным средством, специально, чтобы я дотронулась. Тогда, в случае проверки, о которой уже упоминалось, на моих руках нашли бы следы преступления. Но что самое неприятное – Даниэль этого сделать не мог, ведь когда здесь накрывали стол, мы с ним только отъезжали от академии. Получается, посуду обработала… его мать!

– Хороший вопрос, – помедлив, ответил ещё больше помрачневший Паулинер. Он говорил спокойно, но от него сейчас исходили такие волны холода, что это ощущалось физически. – Я обязательно разберусь с ним… чуть позже, а сейчас, Доротея, вам с Даниэлем лучше вернуться домой. Я навещу вас утром, поговорим без посторонних.

Так этот мелкий белобрысый пакостник здесь даже не живёт, лишь гостит иногда, а строил-то из себя!

– Но я не виноват, Листард сама как-то всё подстроила! – упрямо огрызнулся парень, который до сих пор предпочитал отмалчиваться. – Она этот кулон, наверное, уже здесь надела.

– Боги, ты даже не знаешь основных свойств магических веществ! Значит так, с сегодняшнего дня, Даниэль, ты всё время уделяешь только учёбе, – безапелляционно отчеканил Паулинер. – И если я не увижу результата или узнаю, что ты вместо занятий и тренировок снова увиваешься за девушками, лишишься содержания полностью. А пока оставлю тебе необходимый минимум.

– Это сколько? – покраснев от досады, но не решаясь спорить, глухо уточнил поникший парень.

– Столько же, сколько получает госпожа Листард и любой другой стипендиат академии, – спокойно объявил Паулинер и строго добавил: – Кстати, если ещё раз к ней подойдёшь, потеряешь даже эту малость.

– Это несправедливо и унизительно, Винсент! – процедила сквозь зубы Доротея, чьё лицо от негодования пошло некрасивыми красными пятнами.

– Обсудим это завтра, а сейчас вам уже пора. Я провожу, – мужчина поднялся из-за стола, дав понять, что спорить бесполезно. Мать и сын с неохотой последовали его примеру и в угрюмом молчании направились к двери.

Даниэль на прощание бросил в мою сторону ненавидящий взгляд, а Доротея вообще проигнорировала и не снизошла до прощания. Не желая оставаться с хозяином дома практически наедине, я тоже поднялась и сказала:

– Мне тоже пора возвращаться в академию.

Всё равно извинений не дождёшься, хорошо хоть обвинения сняли.

– С тобой я ещё не закончил, – возразил Паулинер, остановившись у двери, когда его сестра и племянник уже вышли из комнаты, и распорядился: – Арлиз, замени нашей гостье посуду и убери лишние столовые приборы.

– Зачем это? – насторожилась я.

Не успела испытать облегчение от решения одной проблемы, как, похоже, нарисовалась новая. Этому-то что от меня понадобилось?

– Затем, что тебя приглашали на ужин. Так что сядь и спокойно поешь. Из Винтертэйла гости голодными не уходят, – нечитаемым тоном бросил он через плечо и тоже вышел.

Глава 22

Паулинера не было несколько минут, но к еде я так и не притронулась. После того, как меня тут пытались обвинить, бог знает в чём, как-то не хотелось. Не отпускала мысль, что, если бы план Флоксандов сработал, меня бы сейчас, скорее всего, уже арестовали. Да и то, что Павлин изъявил желание пообщаться без свидетелей, очень напрягало, так что аппетит совершенно пропал. Я ведь не знала, что он задумал. Вдруг решил всё же отомстить за дерзость?

Когда хозяин дома вернулся за стол и будничным тоном, словно только что ничего необычного не произошло, предложил продолжить трапезу, я заверила его, что не голодна.

– Чего ты боишься? Думаешь, отравлю? – насмешливо поинтересовался Паулинер. – Зачем мне это? Мы ведь уже выяснили, что на моего племянника ты не претендуешь. Или я что-то не так понял?

– Всё так. Какой мне смысл связываться с Даниэлем? Если бы я искала отношения ради материальной выгоды, то разумнее было бы добиваться не его, а вашей благосклонности, – заявила я, не успев подумать, как это прозвучит со стороны.

Прозвучало, видимо, не так невинно, как имелось в виду, потому что глаза собеседника опасно блеснули. Он откинулся на высокую спинку стула, сцепив пальцы в замок, и долго разглядывал меня с каким-то новым интересом, а после затянувшейся и уже ставшей неловкой паузы, криво усмехнувшись, спросил: