Бездушиш (СИ) - Рымин Андрей Олегович

Тогда продолжаю играть в полуправду. Мне нужна информация, и этот человек без сомнений обладает ей в куда большем объёме, чем простые крестьяне. Идею — выдать себя за местного я уже отмёл, так что буду врать о том, о чём знаю. А врать обязательно нужно. В обычного мальчишку, дошедшего сюда без даров, никто не поверит. Придётся мне стать необычным мальчишкой.

— Меня с собой на Путь взял отец. Я — принц Эренбурга.

— Да хоть целого пояса, — не впечатлился моим высоким происхождением паладин. — Подпрыгни.

— Что? — картинно округлил я глаза.

Смысл проверки понятен. Пришедший сюда по Пути априори обладает таким троеростом, о каком любой мой местный сверстник может только мечтать.

— Просто подпрыгни на месте. Как можно выше.

— Вот так? — исполнил я его просьбу, подлетев на полтора метра вверх.

Народ ахнул. Отовсюду послышались возгласы:

— Бездушный! Бездушный!

Паладин улыбнулся.

— Добро пожаловать на Ойкумену, Вступивший на Путь, — произнёс он торжественно. — Следуй за мной.

Поправив языком распиханные за щёки бобы, я шагнул к паладину, и вооружённые крестьяне торопливо разошлись в стороны, освобождая проход.

— Про дары тебе уже сказали. Не пытайся воспользоваться силой Низверженного, — предупредил меня паладин, когда я оказался с ним рядом. — У тебя всё равно ничего не получится. Я наложил на тебя запрет. Это — предосторожность. Среди вас попадаются буйные.

О, звёзды! Какая удача! Так вот, что это был за конструкт. Блокировка дара. Интересно, как долго бы продержался эффект, не рассей я энергетический кокон? Впрочем, этот вопрос в моём случае, хоть и важен, но не насущен. Я — бездарь. Блокировать то, чего нет — пустая трата ресурса. А вот освоить данный приём самому — жизненная необходимость.

И я это сделаю. Считай, уже сделал. Структура действующего кода проста — я запомнил её. Повторить — не проблема. Как только мной будет создан накопительный контур, я смогу аккумулировать достаточные для создания внешних конструктов объёмы энергии. Дайте время — и возможность блокировать чужие дары в один миг возвысит меня над всеми местными магами.

— Я умею держать себя в руках, — произнёс я с достоинством настоящего принца. — Но мы так и не познакомились с вами. Я — Эндор Фертонген, старший сын короля Эренбурга. Уже не наследник престола, понятное дело, но был им. А вас как зовут, уважаемый?

Высокий и крепкий, он выглядел на тридцать пять-сорок лет. Короткие тёмные волосы с лёгкой проседью, гладко выбритый подбородок, усов тоже нет. Под бесформенным балахоном без сомнений скрывается сильное тело атлета. Смотрящий на меня с превосходством мужчина, несомненно, является воином, хоть и прячет оружие. Не знаю, что там у него на поясе, но ножи в рукавах я сумел разглядеть.

— Обращайся ко мне — Брат Юнджи, — разрешил паладин. — Но все разговоры потом, когда доберёмся до места. Подтяни лучше тряпку. Не стоит смущать добрых жителей Солони.

Значит, всё-таки Братство, пусть оно здесь и называется Орден. Служители Храма и на Поясе Жизни продолжают вести Вступивших на Путь по угодной их всесильной организации дороге. Конклав же по-прежнему держится в тени. В этом плане ничего не меняется.

До окружавшего деревню частокола шли молча. Серьёзные стены. Пожалуй, даже повыше тех, что были в Подгнилье. Похоже, Идущим по силам призвать и кого-то ещё кроме тех коротышек. На каждый цвет шара свой формат тварей? Похоже на то. Для защиты от низкорослых уродцев таких стен не требуется. Как не нужно и обивать железными полосками ворота, которые в данный момент распахнуты настежь.

Дозорный тревожным сигналом не прогнал всех с полей, а лишь призвал к встрече бездушного гостя. Явись сюда чудища, реакция местных была бы другой. В рог можно трубить по-разному.

Ведущему меня паладину не задавали вопросов, но все взгляды встречных были прикованы ко мне намертво. Любопытство сквозь страх. Ни единой улыбки. Многочисленных детей гонят прочь, заталкивают в двери домов, отдёргивают от открытых окон, зашторивая последние циновками.

Ни землянок, ни изб. Мягкий климат не требует толстых стен — те из досок. Все дома одноэтажные, их крыши соломенные. Многочисленные хозяйственные постройки перемежаются птичниками и загонами для скота. Живут местные сытно, но бедно. Исключение — собранное из сруба высокое здание, стоящее в центре поселка. К нему и лежал наш путь.

— Господин, — склонился в поклоне перед паладином встречающий нас у дверей дома слуга.

Хотя, какой же это дом? Это — храм. В центре просторного, лишённого окон помещения высится вырезанная из дерева четырёхликая фигура Единого. У её подножия в тусклом свете лампад сереют каменные алтари. Но наша цель — не молельный зал. Наш путь лежит дальше. Узкая лестница змейкой пролётов приводит нас на третий последний этаж, и тесная комнатушка, показавшаяся за открывшейся дверью, мгновенно всё расставляет по своим местам.

Передо мной место принудительного содержание подобных мне гостей. Меня собираются пленить. Их намерения выдали: железная решётка на единственном окне и лючок в верхней части двери, через который можно передавать внутрь еду и питьё.

— Проходи, — жестом пригласил меня войти в комнату первым остановившийся у двери паладин.

Слишком грубая работа. Ну кто так заманивает в ловушку? Неужели, настолько уверен в себе? Вполне вероятно, что он умышленно провоцирует меня, чтобы продемонстрировать свою силу, подавляя сопротивление. Проверить его возможности, не раскрывая свои, я могу, но после драки нам будет сложнее общаться. Пусть всё идёт, как идёт. Покинуть эту камеру для меня не составит проблем. Подогнанные к нужным мышцам узлы, чьё количество я уже увеличил за прошедшие дни, при надобности помогут мне выломать решётку, что, видимо, невозможно проделать даже с подогнанным к потолку предыдущего пояса троеростом, каким бы этот потолок не был.

— После вас, — улыбнулся я, чтобы не выглядеть полным идиотом.

Прошедший по Пути несколько поясов пацан-бездарь дураком по определению быть не может. Особенно, если этот пацан — сын правителя целого лоскута.

К моему удивлению, паладин вошёл в комнату и, сев на одну из двух стоящих вдоль стен друг напротив друга не застеленных кроватей, указал мне на вторую.

— Садись, — приказал Брат Юнджи. — Теперь можно поговорить. Это — твоя комната.

И, неправильно истолковав выражение моего лица, добавил:

— Да, не дворцовые палаты, но какое-то время тебе придётся пожить здесь.

Опустившись на доски, прикрытые толстой циновкой, я покосился на пока ещё открытую дверь.

— Я пленник? — задал я вопрос в лоб.

— Ты гость, — скривился Брат Юнджи. — Все вы здесь — не знающие, как себя нужно вести в чужом доме гости. Моё дело — оградить тебя от опасностей Ойкумены, а переданный под мою охрану посёлок от тебя. Тебе многое предстоит узнать, Эндор. И обрадует тебя далеко не всё из того, что я тебе расскажу.

Наконец-то! Сейчас я услышу те вводные, которыми здесь встречают всех новичков. Не знаю, чем он собрался меня пугать, но после Суши и Воды, где информацию приходилось добывать по крупицам и с боем, любые инструкции меня только обрадуют.

— Я вас внимательно слушаю, — кивнул я.

— Пить, есть, справить нужду? Всё это терпит? — поинтересовался Брат Юнджи. — Разговор будет долгим.

— Спасибо! Всё терпит.

— Ну, слушай тогда, — откинулся назад, заняв более удобную позу, паладин. — Начну с главного. На Ойкумене тебе придётся сражаться. Очень много сражаться.

— Не пришедшего с Воды пугать дракой, — ухмыльнулся я.

— Сражаться не с людьми, — и не подумал улыбнуться в ответ паладин. — Истинный Мир постоянно подвергается нападениям слуг Низверженного. Мы живём в состоянии вечной войны. Твари Бездны приходят к нам толпами. И приходят по вашей вине.

Это я уже понял, но для виду удивлюсь.

— В каком смысле?

— В прямом, — вздохнул Паладин. — Вы, Идущие по Пути, собираете ключи от Бездны, открывающие ведущие в неё врата. Мы зовём их проколами. Из этих проколов к нам приходят разнообразные слуги Низверженного, чья единственная цель — убивать нас. Бесы, демоны, йоки… Все те порождения Бездны, про которых, вы, жители Дна Мира… ну, Земли и Предземья… слышали только в сказках, здесь, у нас, бродят по лесам и полям, убивая всех, кого смогут поймать. Вы — наша бессрочная кара и наше извечное бремя. Привыкай, Эндор — тебя здесь не будут любить. Ненавидеть, бояться — да. Терпеть — тоже да. Без вас, владеющих тёмной силой Низверженного, противостоять его слугам непросто. Возможно, кто-то даже будет жалеть. Возможно, ты сумеешь заслужить уважение. Но любить… Любить — точно нет. Вас, бездушных, не любит никто. Теперь тебе с этим жить, юный Эндор Фертонген. Жить всегда.