Бездушиш (СИ) - Рымин Андрей Олегович

А вот здесь поподробнее. Слово «всегда» мне не нравится. Что он имеет ввиду?

— Почему всегда? — внутренне напрягшись, произнёс я.

— Потому, — сдвинул брови Брат Юнджи, — что ваш Путь по предыдущим поясам — лишь разминка. На ведущих к Истинному Миру ступенях происходит отсев неугодных Единому. Отбор лучших, если так тебе больше нравится. Ты этот отбор прошёл. Поздравляю. Теперь для тебя начинается настоящий Путь — Путь искупления, Путь обретения бессмертной души. Это долгий путь…

— Сколько? — перебил я велеречивого служителя Ордена. — Какой нужен отмер? То есть, их сумма с возрастом? Сколько?

Про то, что пропуском для перехода из Ойкумены на Истину служит не какой-нибудь очередной набор пройденных испытаний, как это было на Тверди, Суши и Воде, а именно возраст с отмером, по аналогии с критериями ухода с Земли и с Предземья, я уже знаю и так — спасибо Вилору Ланту. И сумма там не из маленьких. Точно больше тысячи лет, но насколько?

Тогда, на далёком юге этой проклятой планеты, маг, увидев мой истинный возраст, решил, что я прибыл с Истины. Там речь шла про последний шаг до Вершины. Другой наш разговор с ним, состоявшийся в храме на Суши, ещё сузил рамки искомого. В тот раз Вилор Лант признал, что я не мог застать заключение ими договора с Хо, так как явно покинул конклав значительно раньше, чем это случилось. Не пять тысяч лет, не четыре… Зная любовь создателей этой планетарной полосы испытаний к круглым красивым числам, можно предположить…

— Много, — отвлёк меня от размышлений Брат Юнджи. — Очень много. Твоя настоящая жизнь, юный Эндор Фертонген, начинается здесь, на Ойкумене и, если тебе повезёт, если ты будешь достоен того, она будет долгой. Очень долгой. Практически вечной.

— Три тысячи лет? — прервал я болтливого любителя пафоса.

— Откуда ты знаешь? — взлетели вверх чёрные брови служителя Ордена.

— Я просто угадал.

— Угадал, как же, — пробурчал паладин. — Уже шепнул кто-то. Вечно лезут, куда их не просят. О чём ещё знаешь?

— Про цветные шары.

— Только слышал, надеюсь?

— Ну да. Там один крестьянин обмолвился, — махнул я рукой на окно, выходящее как раз на ту сторону посёлка, с которой я в него пришёл. — Эти шары — и есть ключи от Бездны?

— Именно, — подтвердил паладин. — Так называемая Проклятая Радуга. Семь цветов — семь проколов. Чем выше цвет, тем глубже прокол. Если из красного к нам только десяток бесов пожалует, то бездушный, нашедший фиолетовый ключ, выпустит в наш мир уже целое войско Низверженного во главе с князем демонов. Такой прорыв чреват смертью тысяч и тысяч людей. Теперь понимаешь, почему вас не любят?

— Шары видим лишь мы, гости пояса?

— Верно, — кивнул паладин. — И лишь вы способны их собирать. Настоящие люди не видят, ни ведущих в Бездну нор, ни проклятых шаров. Только вы, променявшие душу на вечную жизнь и возможность достигнуть Вершины, можете впускать в наш мир слуг Низверженного. И вы это делаете. Без умысла, с умыслом, по приказу, по собственной воле. Всегда делали и всегда будете делать. Такова ваша жизнь.

— Но зачем?

Ответ я уже знал, но нужно услышать подробности. Раз красный ключ, с которого начинается Проклятая Радуга, выпустил из Бездны десяток рогатых носителей ценных бобов, то другие шары по итогу принесут их нашедшему ещё более весомую награду. Если для Идущих на Ойкумене важен только отмер, то ты хочешь не хочешь, а станешь охотиться за семенами жизни, которые, видимо, можно найти исключительно в сердцах тварей Бездны.

Жестокое испытание пояса — продлевай свою жизнь, косвенно лишая жизни других. Очевидно, что призвавший тварей Бездны далеко не всегда убивает всех чудищ. Часть чудовищ — особенно, если поблизости присутствуют другие люди — наверняка, разбредается по округе. Оттого и частокол так высок.

— Ключи от Бездны продлевают вам жизнь, — произнёс паладин. — Красный шар — год в отмер, оранжевый — три, жёлтый — пять, и так далее. Фиолетовый, так и вообще, приносит вам целый век. Где уж тут устоять, если ты не имеешь души и тебе наплевать на других. Вы не можете не искать Ключи. Без них вы не пройдёте свой Путь.

Так вот, в чём здесь дело… Нам даже не нужно убивать призванных тварей Бездны. Достаточно найти шар и дотронуться до него. Это всё объясняет. И всё упрощает.

— Вы — наша бессрочная кара и наше извечное бремя, — повторил Брат Юнджи. — Вы порочны с рождения. Не ваша вина, что Создатель лишил ваших предков души, но на каждом из вас лежит первородный грех, который можно искупить только здесь, в Истинном Мире. Возрадуйся, юный Эндор Фертонген — у тебя есть возможность пройти свой Путь правильно.

Так это вербовка. Сейчас он предложит мне вступить в Орден или что-то ещё в том же духе. Тюремная камера, блокировка даров, оставленный здесь якобы для охраны посёлка служитель, умеющий использовать прото-энергию. Меня ждёт предложение, от которого нельзя отказаться. Ну что же, послушаем.

— Продолжайте, Брат Юнджи.

И моя реакция на его речь, которую я счёл нужным спроецировать на своё лицо мимикой, ему нравится. Сдвинутые к переносице брови паладина вернулись на исходную позицию, края губ приподнялись. Суровый обвинитель уступил место заботливому наставнику.

— Путь Искупления, — торжественно произнёс служитель Ордена. — Я уже говорил про него. В своей мудрости, Создатель дал своим бездушным детям возможность продлевать свою жизнь на Ойкумене не только разрывая плоть мира, но и борясь с последствиями этих разрывов. Как Творец вложил свои дары в сердца животных у вас, на Дне Мира, так наполнил он ими и сердца тварей Бездны. Вы способны поднимать свой отмер не только призывая в наш мир слуг Низверженного, но и разя их. Вот он — Истинный Путь! Путь добра, путь Света.

Подавшись вперёд, паладин положил руку мне на плечо.

— Тебе повезло, юный принц, — улыбнулся Брат Юнджи. — Ты пришёл куда нужно. Я вижу в твоих глазах Свет Создателя. Ты из тех, кто умеет отличать добро от зла. Ты всегда жил по заветам Единого и готов служить ему дальше. Ведь готов же? — прищурился паладин.

Предложение без конкретики, но его суть очевидна. Отказаться успею всегда. Мне по-прежнему нужна информация. То, что я уже услышал — лишь верхний слой необходимых мне знаний. Осмотрюсь, узнаю побольше о поясе, а потом уже точно решу, какой Путь мне больше подходит. Тут их минимум два, а скорее всего существуют и третий с четвёртым.

— Конечно готов, — кивнул я. — Для чего же ещё мы с отцом вставали на Путь, как не ради службы Единому?

Это правильные: ответ и вопрос. Брат Юджи довольно улыбнулся и похлопал меня по плечу.

— Я рад, что не ошибся в тебе, юный принц, — поднялся с кровати служитель Ордена. — Я пойду поищу для тебя одежду и отправлю посыльного в город, а ты пока выспись.

Жаль. Я бы пообщался ещё. Множество вопросов не заданы. Надеюсь, мы скоро продолжим беседу. А спать… Я, пожалуй, пободрствую. Вылетевший из повёрнутой ко мне открытой ладонью руки паладина конструкт мне знаком. Этот действующий код запоминать смысла нет. Я и так его знаю — обычное усыпление. Две секунды воздействия — и человек гарантированно погружается в сон.

Я рассеял конструкт за мгновение и, зевнув, повалился на бревенчатую стену спиной. Позволять себя усыпить — лишний риск, демонстрировать свои возможности глупо. Притворюсь спящим, а дальше посмотрим. По идее он меня просто запрёт и уйдёт по своим делам, но вдруг я ошибся?

Нет, я прав. Уложив меня на покрытую циновкой кровать, паладин довольно пробормотал: «как по маслу», и вышел из комнаты. Дверь закрылась, снаружи лязгнул засов. Я — не пленник. Меня просто боятся.

И правильно делают. Собирать семена по крупицам три тысячи лет? Это точно не мой Путь. У меня столько времени нет. Извини, Ойкумена — я не тот гость, что пришёл сюда жить и служить. Я здесь проездом.

Глава пятая

Мир не без добрый людей

— Ну всё, внучек, конец представлению, — потянулся старик, разминая затёкшую спину. — Отдохнули, потешились зрелищем. Пора за работу. Где там наш хворост?