- Коротаева Ольга

Покосилась на него и многозначительно приподняла брови, давая понять, что вовсе не считаю его присутствие здесь случайностью.

–…Мы повстречались. Поэтому я пользуюсь возможностью продемонстрировать свой труд и попросить вашего покровительства. Разумеется, я понимаю, что помощь королевского канцлера может получить не каждый, поэтому предлагаю вам часть прибыли и готова обсудить размер этой доли.

Мужчина резко выпрямился и сузил глаза. Я сдержанно улыбнулась и, соблюдая деловой этикет, продолжила:

– Простите, но я могу предложить вам только деньги. Несмотря на то, что я шью нежное и соблазнительное нижнее бельё, у меня есть твёрдые принципы. Вы привлекательны, богаты и обладаете властью, но я не стану вашей любовницей.

Канцлер замер, не дыша, будто я только что влепила ему пощёчину. У меня ёкнуло в груди, и на душе стало тяжело. Я хотела лишь прояснить, что между нами не будет отношений, исключив момент двусмысленности, который всегда возникал при новом знакомстве. Даже в нашем мире мужчины в том факте, что я продаю нижнее бельё, почему-то видели доступность.

Но сейчас, глядя на господина Лунариса, я поняла, что ошиблась. И этот промах мог иметь очень серьёзные последствия.

– Леди, – справившись с собой, ледяным голосом проговорил канцлер, – понимаю, что со стороны могло показаться, что я преследую вас. Но это не так, поверьте…

Тут он осёкся и на миг отвёл взгляд, а я прикусила нижнюю губу, сдерживая улыбку. Что бы ни хотел сказать мужчина, он немного слукавил. Господин Лунарис снова посмотрел на меня, и я сурово поджала губы, всем видом показывая, что внимаю его словам со всей возможной серьёзностью.

– Поверьте, – ещё холоднее повторил мужчина. – У меня есть причины находиться здесь, и они никак не связаны с вами. Прошу, не поймите превратно, но мне придётся ещё некоторое время посещать улицу Мёртвых мастеров.

– Раз уж так сложилось, и вы будете частым гостем в этом районе, – вкрадчиво проговорила я, – мы можем обсудить оформление документов здесь, а не в канцелярии? Мне было бы гораздо комфортнее, не говоря уже о том, что сэкономленное время я смогла бы посвятить любимому делу.

Поразмыслив, канцлер кивнул:

– Понимаю, что появляться на людях вам сейчас тяжело, поэтому сделаю всё, что в моих силах. А теперь позвольте попрощаться.

Он поднялся, и я тоже поспешила встать, чтобы проводить мужчину до двери. Глядя, как неоновое сияние медленно обволакивает фигуру Лунариса, спускающегося по ступенькам крыльца, проронила:

– Кстати, господин канцлер.

Он обернулся.

– Если вам кто-то нравится, не обязательно просить прощения или искать оправдания. Это не преступление. Спокойной ночи…

Заметила, что небо уже посветлело, а сияние начало медленно гаснуть, и поправилась:

– Точнее, доброго утра.

Закрыла дверь и глубоко вздохнула, а потом улыбнулась.

Мы не только расставили все точки над «и» с канцлером, но ещё я убедилась, что сияние не вредное. В ином случае господин Лунарис предупредил бы. А значит, эту иллюминацию можно использовать в рекламных целях.

P.S.

Финвальд был невероятно зол на себя.

«Зачем я сообщил, что буду часто приходить? – недоумевал он, снова и снова проигрывая в мыслях случайный, но такой волнующий разговор с леди Драконар. – Этого не знает даже король! Кто меня за язык тянул?»

Но мужчина не мог дать руку на отсечение, что повторись всё снова, поступил бы иначе.

Каждый взгляд леди Драконар заставлял его сердце пропускать удары, каждое смелое высказывание путало мысли, а лукавая улыбка разжигала в крови настоящий пожар. Ни одна женщина не производила на канцлера подобного впечатления.

«Как можно было изменить такой женщине?»

Глава 25

Прошло несколько дней, но, к моему сожалению, больше я канцлера не видела. Несмотря на то, что поднималась засветло и специально работала до темноты,, а пару ночей и вовсе не спала. Выходила на крыльцо и всматривалась в неоновое сияние, даже разок приблизилась к дому напротив, но всё без толку.

– А обещал часто приходить, – проворчала я и повернула обратно.

И тут заметила, что свечение окутало меня плотным слоем, как второе платье. Я застыла и осторожно прикоснулась к полупрозрачной призрачной «ткани». Её удалось даже приподнять, и сияние пошло складочками.

– Любопытно, – пробормотала я и провела ногтем, который отрезал кусок, как ножом. Лоскут мягко спланировал на землю. – Ещё интереснее.

Подняла «ткань» и свернула, придавая ей форму конуса, а потом убрала руки. Лоскут продолжал держать форму и висеть в воздухе, не тая и не истончаясь.

– Потрясающе, – шепнула я и быстро «нарезала» виртуальную выкройку нижнего корсета, который собиралась когда-нибудь предложить покупательницам. Сложив все части, призадумалась: – На рисунке это смотрелось немного иначе. Хм… Может, здесь вставить косточки? А тут бы пропустить резинку… Резинка!

Вспомнив о своём плане использовать корни растений, похожих на одуванчики, я направилась за лопатой и до утра занималась тем, что добывала, мыла и мелко нарезала выкопанные корни. Когда поднялось солнце, и на крыльцо вышла Пелли, я уже отжала сок с помощью обычного куска ткани, налила его тонким слоем на лист железа и поставила в разогретый ящик с углями.

– Доброе утро, – выпрямившись и вытирая пот со лба, поздоровалась с камеристкой.

– Вам не спалось, хозяйка-а-а-а?..

Пелли потянулась и широко зевнула, да так и застыла с открытым ртом и вытаращенными глазами.

– Что? – я оглянулась и, проследив за её взглядом, понимающе хмыкнула: – Ах, да.

Модель корсета, который я сотворила из уплотнившегося свечения, всё так же висел на месте, будто призрак, тогда как остальная иллюминация растаяла с рассветом. Смотрелось… оригинально. Зато поддерживало версию о призраках, благоволящих женщинам, поэтому я решила не кричать что-то вроде «Пропади оно всё пропадом!».

– Это моё новое творение, – мягко предупредила Пелли. – В магазинах одежды выставляют манекены с красивыми костюмами и платьями, но мы не можем показывать бельё. Это неприлично. Поэтому у нас будет такая необычная витрина.

Женщина закрыла рот и уронила руки вдоль тела. Поёжившись, медленно и постоянно косясь на призрачный корсет так, словно тот вот-вот накинется на неё голодным псом, спустилась ко мне и шепнула:

– Так это ваша магия?

– Хм… – Врать не хотелось, но правда могла сильно напугать добрую женщину, поэтому я вышла из положения тем, что ушла от ответа: – Можно и так сказать. Алиса проснулась?

– Да, она в умывальне, – Пелли махнула рукой в сторону дома. – Скоро пойдёт за водой. А что вы такое делаете?

– Пока не буду говорить, – я боялась сглазить, поскольку результат мне никто не гарантировал. – Если задумка получится, ты узнаешь первой. Договорились?

Камеристка снова покосилась на полупрозрачный корсет и отрицательно помотала головой:

– Спасибо. Но я, пожалуй, откажусь.

– Не бойся! Бельё не кусается, – поддела её, но мой смех тут же оборвался.

То же самое я говорила канцлеру. Вспомнив о мужчине и его обещании, которое тот не спешил выполнять, тяжело вздохнула. Видимо, придётся самой ехать во дворец и записываться на приём. Впрочем, я всё равно собиралась выбраться в город, чтобы попытаться ещё разок прогуляться по парку в поисках знакомых Серебрены и завязать беседу.

Делать этого не хотелось, так как ещё свежи были неприятные воспоминания от провала, но, как известно, вода под лежачий камень не течёт. Посетительницы не спешили штурмовать наш магазинчик и раскупать симпатичные дамские секретики, поэтому я решила сменить тактику и попробовать завлечь леди иначе.

Алиса сходила за водой, и, когда я вынула металлический лист с подсушенным соком корня местного одуванчика, Пелли приготовила завтрак. Как ни странно, девушка на светящийся корсет отреагировала спокойно, больше её заинтересовали мои действия с корнем.