Паладин. Свет и Скверна III (СИ) - Романов Илья Николаевич

— Нет, — нахмурился я. — Но это полезная информация. Благодарю, Иоанн.

Он кивнул, сделал глоток, призадумался и спустя несколько секунд продолжил:

— Наше проклятие результат именно этого тёмного искусства. Не его относящейся к аспекту смерти ипостаси, а… возрождению. Цикличность, господин Потёмкин, один из главных догмат чернокнижников. Появление жизни, её рост, и увядание…

— Это мне известно, — кивнул я. — Как и то, что не вся эта братия поклоняется сугубо Тёмным Богам.

— Касательно божеств я не знаю, но… в ваших словах есть зерно истины. Умерший на данный момент брат Ордена, Аскольд де Лефебре, мой предок, стал первым, кто получил это проклятие. Изначально его создавали для секретного проекта её величества королевы Елизаветы Первой, из династии Тюдоров. Воинов короны для участия в нём отбирали по специальным критериям, в большинстве своём: желание убийства, гнев, несдержанность и приверженность к насилию. Мясники, для которых честь ничего не стоит, если говорить проще.

— Ритуал усиливал эти особенности?

— О, да, господин Потёмкин, — покивал Иоанн и огладил подбородок. — Суть зверя в этих людях приживалась так, как ни в ком ином. В первоначальных опытах брали всех, но смертность была слишком большой. Из десяти выживал один и то, не всегда. Ритуал доработали, внесли изменения и эффективность его повысилась, но при определённых нюансах, которые я назвал.

Краем глаза заметил, как из поместья вышли Кристиан и Шанталь с Фёдором. Французы сразу же ожили при виде своего брата и принялись общаться. Старик же, пусть и отвлёкся от нашего разговора, но кивнул в знак приветствия угодившему в мои цепи оборотню.

— Результат, как вы должны понимать, господин Потёмкин, получился ошеломляющим. Вам известны события между 15-м и 16-м столетиями?

— Такой древней историей этого мира я не интересовался, — повёл я плечом и чуть скривился. Голова всё ещё гудела после сна, но уже не так сильно. — Но, кажется, я догадываюсь о чём речь. Битва при Джайпуре, так?

— Она самая, — чуть улыбнулся старик. — 1556 год, Джайпур. Войска Британии не могли взять этот город, дабы подавить мятеж колоний. Одарённые Индии не зря считаются очень… специфическими и сильными противниками. Джентльмены с островов, конечно, тоже сильны, но их удел — море, а не суша. Потери среди них были огромны, счёт умершим шёл на сотни тысяч, а затем… наместник города и его приближённые советники умерли. За одну ночь, господин Потёмкин. Свидетельств, утверждающих, будто чудовища сражались за англичан, в свободном доступе не найти, но в то пору слухи об этом ходили. О передвигающихся на двух задних лапах волках, действующих, как единое целое и уничтоживших всю оборону Джайпура в считанные часы. Наш первый магистр в те года ещё был жив, а не отравился в Леса Вечной Охоты, как он называл посмертие, и догадался, в чём дело. Мой предок по его приказу должен был внедриться, провести разведку и найти… хоть какие-то доказательства, что британцам удалось создать своих ручных волков.

— И судя по тому, что ты сидишь передо мной, а твои братья носят в себе так называемое проклятие, ему это удалось.

— Частично, — вздохнул Иоанн, покрутив между пальцев полупустую чашку. — Его раскрыли и решили сделать одним из «рабов». Не все обращённые сохраняли хоть частичку разума, а потому участие менталистов в экспериментах считалось нормой. Даже необходимостью, дабы подавить звериную суть. Мой предок подошёл идеально, сущность звери прижилась. Более того, он смог обуздать её без помощи британских мозгокрутов, после чего сбежал.

— Британцы вас не оставили? — предположил я, нахмурясь. — Вряд ли им нужна была утечка и бегающий на свободе оборотень.

— Вы правы, господин. Их агенты стали выслеживать нас, истреблять и похищать. Успех с предком пришёлся им по душе и они желали его повторить на всех членах Ордена Святого Христофора. В какой-то мере мы все родственники, ведь наш магистр и первые основатели, старались сохранять тайну внутри родов. Тогда было тёмное время, трон Франции лихорадило и помочь нам монарх не мог при всём желании. Та самая революция, которая и привела к текущим временам, являлась четвёртой по счёту. Первые три были успешно подавлены.

— Пока всё складно, но почему ваш первый магистр не дал им бой? Я сражался с чистокровными и знаю, на что они способны.

— Наш магистр… — пожевал губы старик, собираясь с мыслями. — Он не желал этого. Не сомневаюсь, что в вашем представлении, как Паладина, он являлся чудовищем. Нечистью, которую необходимо истребить всеми силами, пока та не расплодилась. Мне известны истории из родного мира магистра, который является и вашим, как я понимаю, родным миром. И те ужасы, которые вам должно быть приходилось видеть, вызывали у меня оторопь. Но он не хотел сражаться. Не хотел крови и смертей. Но и погибели Ордена он тоже не хотел…

— То есть, — приподнял я бровь, примерно понимая, куда он клонит. — Ваш первый магистр был пацифистом и идейным борцом за мир, при этом чистокровным оборотнем, каким-то образом оказавшимся в этом мире, но не стал вас обращать, чтобы защитить?

— Лекарство, порой, также смертельно, как яд. Вы правы, он отказался обращать братьев, считая, если таков выбор, то смерть лучше. Но, как я уже сказал, гибели Ордена он тоже не желал. Поэтому, под уговорами моего предка и братьев, он уступил. Позволил провести ритуал, который даровал нам силу зверя, а наша необычность сохранила разум. Мы дали бой британцам, две стаи стали рвать друг друга на части, пока, в конечном итоге, островитяне не отступили. Стычки между нами происходили после этого регулярно ровно до того момента, пока один из них, обладающий властью, не согласился на мир…

— И много среди британцев оборотней? Про чернокнижников даже спрашивать не буду, эти тараканы способы забиться в самую глубокую щель и выжить.

— Насколько мне известно — два ордена, подобных нашему, но других. Какое-то подобие чести и принципов у них есть, как и правила, но лишь подобие.

Интересные, однако, выверты подкидывает этот новый мир и Вселенная. То твари, заражённые Скверной объявятся, то оборотни и чернокнижники вылезут. Кто следующий, какой-нибудь дракон?

— Что ж, спасибо за информацию, Иоанн, — задумчиво кивнул я.

— Не за что, господин, — чуть склонил он голову. — Должен признать, что если бы вы не сказали, кем являетесь, то она осталась бы в секрете. Одно из правил нашего Ордена, перешедшее от первого магистра, гласило: При встрече с Паладинами, если таковая случится, всеми силами доказать свои чистые намерения и… просить пощады. Я знаю, на что вы способны и что в сражении с вами, я и мои братья погибнем.

Не договорив, он встал с табуретки, обошёл стол под моим внимательным взглядом и медленно опустился на колени. Видевшие это оборотни насторожились, а разговор между ними и Шанталь стих.

— Прошу вас, господин… Наставьте нас на путь Света и помогите… Помогите нам исцелить собственные души от тягостного проклятия… Нам не увидеть Лесов Вечной Охоты, куда ушёл первый магистр… Нам не попасть в рай или ад, куда отправляются души людей… Удел наш — забвенье в пустоте. Вечное заточение во тьме, где нет ничего, кроме страданий… Вы спасли жизнь госпоже де Лузиньян, вытащили её душу из объятий мрака, позвольте и нам пойти тем же путём…

Я молчал и смотрел на этого человека, которого, возможно, ещё в младенчестве обрекли на существование зверя. Не дали выбор и возможность отказаться, ради Ордена и его клятв. Знакомая картина, видел подобное не раз и не два.

— Встань, Иоанн, — в моём голосе прорезались нотки старого капеллана, отчего старик дёрнулся, но подчинился. — Я спрошу лишь раз и требую честный, правдивый ответ: Ты действительно готов пойти за мной со всем своим Орденом, чтобы обрести спасение?

— Да, господин… — ни на секунду не задумавшись ответил он.

Похвальная вера и рвение. Держу пари, что изначально план у него был другой. Возможно, уговорить Шанталь уехать на родину, где ей могли бы дать защиту. А теперь… Всё сильно поменялось.