Ментальная кухня 3 (СИ) - Злобин Максим

— Валерий Артемьевич, к вам курьер из книжного. Принёс список знатных фамилий графств Хэмпшир, Сомерсет и Корнуолл…

— Оп-па.

— … вам занести или пока что у себя оставить?

— Какой… Какой, — начал задыхаться Пыльников, уставился в объектив моего телефона, а затем метнулся к столу и вырубил связь с секретаршей. — Какой, нахер, Корнуолл⁈

— Должно быть тот самый, что на юго-западе Англии, — меланхолично ответил Солнцев. — А вам, Валерий Артемьевич, с какой целью литература подобного толка? Для общего развития, надо полагать? Вы же наверняка историк по образованию и…

— Меня подставили! — заорал советник. — Выключите камеру! — и уже было метнулся в мою сторону, но тут снова:

— Пхх-пхх… Валерий Артемьевич, ещё один курьер. Авиабилеты Москва-Лондон на ваше имя на…

— Заткнись! — советник опять долбанул по кнопке, а затем схватился за динамик и вырвал его с мясом; аж провода заискрили.

— На отдых, наверное, собираетесь, — всё так же спокойно прокомментировал Яков Саныч. — На фоне напряжённости по поводу Мак Брайана сейчас самое время. Когда иначе-то, верно? Вдруг авиасообщение перекроют? И как же вам потом бежать из ненавистного тоталитарного концлагеря в колыбель цивилизации, верно? Денежку-то поди уже вывели? Сколько накопили на музейных откатах?

— Прекратите нести этот вздор!

— А начальство в курсе вашей поездки? — не внемлил Солнцев. — Ах да! Ваше начальство наверняка в курсе, всё-таки не чужие люди. Отец тоже улетает?

— Молчать! Вы… вы издеваетесь! Это вы всё сами подстроили!

Бах-бах-бах! — а вот и третий курьер подоспел. Судя по стуку, мимо секретарши и прямо в дверь. Нетрудно догадаться, что всё это были наши люди: Ержан принёс книжки, Мансур билеты, ну а теперь настала очередь Мишани. — Бах-бах-бах!

— Валерий Артемьевич, я сказала ему, что вы заняты! — верещала секретарша. — Но он не слушает! Он пихается!

— Здрасьте-здрасьте! — появился в дверях Кудыбечь.

Форма одежды парадно-сатанистская. Чёрная футболка с пентаграммой и короткие шорты, так чтобы было получше видно татуированные руки и ноги. На голове бандана, на ногах тяжёлые ботинки с цепями и небольшой чемоданчик в руках.

— Валер! — крикнул Мишаня. — Ты не обижайся, но я ждать больше не могу! У меня запись до самого вечера! Да… Блин… Да отстань же ты!

Тут Кудыбечь исхитрился увернуться от секретарши, войти внутрь и захлопнуть дверь прямо перед её носом. Выдохнул, улыбнулся и обвёл взглядом всех присутствующих.

— А у вас тут собрание какое-то, да? Так я не помешаю! Вы разговаривайте, обещаю не подслушивать, — сказал он, открыл чемоданчик и достал тату-машинку. — Ты, Валер, рубашку на пузе задери и начнём…

— Чего-о-о-о⁈

— Чего «чего»? Кто говорил, что тебе срочно нужно перебить партак? Я и эскиз уже вымутил. Вот, всё как ты и хотел, герб Ричарда Львиное Сердце образца…

— МОЛЧА-А-АААТЬ!!!

Всё. Клиент дозрел. Я выключил запись, — того что есть вполне достаточно, — а Пыльников застыл. Встал молча и сжал кулаки. Перекипел внутренне, едва сдерживаясь от ярости, а потом сел обратно в своё кресло и уронил лицо в ладони. Вновь мы увидели его уже зарёванным.

— Чего вы хотите?

Глава 9

Весь остаток разговора с Пыльниковым прошёл не под запись. Так что для убедительности Захар мог бы к нему присоединиться, но Яков Саныч, он… Он не то, чтобы фанат. Он, блин, настоящий фетишист своей работы, — манипуляция людьми, как смысл жизни. И кажется, этому миру крепко повезло, что он не менталист.

Так вот… Солнцев сам себе был и плохой и добрый полицейский. Довёл мужика до слёз, а потом сам же и успокаивал. Постепенно разговор свёлся к тому, что обвинения действительно немного абсурдны за сроком давности, но вот что есть то есть, и надо бы найти виновного.

— Хотя, — подвёл Солнцев к самому главному. — Если содержание дневника Ржевского станет всеобщим достоянием, тут не только минкульт будет выглядеть глупо, но и…

«…чета Романовых» — вслух сказано не было, но все всё поняли. Все замолчали. Все типа очень глубоко задумались, а я так даже пристыдился.

— А может быть сделаем так, будто бы ничего не произошло? — схватился за эту соломинку Пыльников. — Разве можно выставлять правящую династию в дурном свете?

— А кто-то разве говорил про правящую династию?

— Я… Я… Я имел ввиду, что враги Империи могут выставить всё так, что… Додумать… Э-э-э… Исказить факты и… Давайте просто уничтожим дневник, а⁈ А музей перенесём с теплохода куда-нибудь в область⁈

Тут мне пришлось сдерживаться, чтобы не заржать. Ну да, ну да, мужик. Конечно же, это твоя идея. Как под задницей зашкворчало, сразу таким изобретательным стал, что аж диву даёшься.

— Это не лишено смысла, — Солнцев вновь побарабанил пальцами по столу, а потом обернулся к Захару. — Как думаете, мы можем пойти на этот обман во благо имиджа Империи?

Захар кивнул. Очень важно и многозначительно, под стать своему новому костюму.

— Спасибо! Спасибо вам большое!

— Погодите радоваться, Валерий Артемьевич, — осадил советника Яков Саныч. — Есть проблема. Чтобы бы мы тут с вами не придумали, дневник всё ещё принадлежит Василию Викторовичу Каннеллони.

— Ой-ой! — Пыльников аж за голову схватился. — Вы что, хотите его ликвидировать⁈ Прямо здесь⁈

— Дурак? — вырвалось у меня, а Солнцев сказал:

— Вы меня пугаете, Валерий Артемьевич, — и поправил галстук. — Просто выкупите у господина Каннеллони экспозицию. У вас же нет полномочий на то, чтобы её изъять, верно?

— Вообще-то есть, — сказал Пыльников, но тут же осознал, что снова сморозил глупость и с опаской уставился на Гачина-Мучинского. — Ой-ой! Нет-нет! Я понял! Таких полномочий у меня конечно же нет! — а теперь на меня. — Василий Викторович! Вы согласны продать Министерству экспозицию музея Ржевского⁈

— Ну раз Министерство так в этом заинтересовано…

— Пожалуйста!

— Ну раз «пожалуйста»…

А вот теперь вопрос. Какой счёт выставить товарищу? С одной стороны, я сейчас как кукловод засунул ему руку в… ну… туда, куда обычно кукловоды засовывают руки. Короче говоря, в этом моменте Пыльников полностью в моей власти, и я могу вертеть им как хочу, но! Не стоит забывать, что момент-то рано или поздно пройдёт.

Паника схлынет, нервишки успокоятся, и головушка прочистится от всякой необдуманности. И если я запрошу с него слишком много, то Валерий Артемьевич не сможет об этом просто так позабыть. Начнёт разбираться, копать… ляпнет что-нибудь ненужное кому-нибудь ненужному. Так что и продешевить не хочется, и наглеть мне категорически нельзя. Тут нужно затребовать такую сумму, с которой было бы не жалко расстаться коррумпированному чинуше. Чтобы оно не сильно по нему шарахнуло, мол, дело сделано, разошлись, выдохнули и забыли.

И вот что это за сумма такая? Даже примерно её себе не представляю. Что для одного непредвиденный расход, другому может к чёртовой матери всю жизнь поломать.

Так! А чего это я, собственно говоря, парюсь? Злодей тут не я! Злодей тут Пыльников! А я всего лишь восстанавливаю справедливость! Моя белость и пушистость буквально зашкаливает; меня это вполне устраивает, и пускай оно так дальше и продолжается. Совесть чище будет. А потому:

— Минутку, — сказал я. — Мне нужно сделать звонок, — и вышел из кабинета советника.

Улыбнулся секретарше, которая уже вовсю изучала знатные фамилии Корнуолла, — видать, понадеялась на командировку вместе с боссом, — отошёл подальше и набрал человеку, который как никто другой сможет оценить ущерб.

— Алло, Еремей Львович? Это Василий. Да-да, конечно, всё идёт как нельзя лучше. Но есть один момент. Скажите, пожалуйста, сколько человек вам требуется в команду для того, чтобы отчалить? СКОЛЬКО⁈

Не… ну я, конечно, предполагал, что управление теплоходом чуть сложнее езды на тандеме. Но тридцать человек⁈ Буревой перечислил мне должности, а потом мы вместе скалькулировали среднюю по рынку стоимость совокупной зарплаты такого вот коллектива за месяц. Получилось, мягко говоря, дохрена.