Слово мастера (СИ) - Лисина Александра

— Само собой, чиновники запросят и эти данные из академии, — продолжил я, видя, что законник внимательно слушает, да и наставник едва заметно кивает. — И там будет черным по белому написано, что при моих нынешних талантах и тех знаниях, которые я демонстрировал еще на первом курсе, взломать браслет старого образца я действительно мог без труда. И я готов, если что, в любое время это подтвердить и даже продемонстрировать, что и как делал, когда был ребенком. Мне не сложно. А вот наказывать меня за это сейчас, через два с лишним года, да еще и как подающего большие надежды специалиста, нерационально. Да и что они мне пришьют? Административку? Уголовку? За мелкие прегрешения в то время, пока я был несовершеннолетним? Пф. Закон надежно оберегает детей до четырнадцати лет от ответственности за такие мелочи. Что же касается лэна Даорна, то за те годы, что прошли с момента моего выпуска, у него в школе прошла далеко не одна министерская проверка, в том числе и по вопросам безопасности. И все они признали, что в этом плане в школе все в полном порядке. То есть наказывать его в общем-то не за что. То, что комиссия сняла с него право на опеку… ну да, неприятно, согласен, но для карьеры роли не сыграет. Увольнять за это еще никого, насколько я знаю, не уволили. К тому же дискредитировать себя и своих специалистов министерство очевидно не захочет. Признавать, что из-за проволочек чиновников поставки важных приборов были многократно отложены, тоже спешить никто не будет. Поэтому проще всего им просто поднять бумаги, убедиться, что в настоящее время все протоколы безопасности соблюдены, все приборы имеют достойный уровень защиты и полностью соответствуют принятым в Норлаэне стандартам, а потом тихонько спустить дело на тормозах. Максимум, чего стоит ждать лэну Даорну, это новой проверки…

— Зимой как раз будет очередная плановая, — угукнул наставник.

— Правильно. Поэтому, раз дело старое и откровенно не криминальное… приборы же никто не украл, а дыру в протоколах безопасности специалисты министерства, скрипнув зубами, признают… то сейчас никто суетиться уже не станет. А инспекторам, которые прибудут зимой, просто велят особенно внимательно изучить техническое оснащение школы. И если оно в очередной раз не вызовет нареканий, то никаких санкций не последует. Ну, может, устное предпреждение вынесут. А по старому делу как раз в это самое время истечет срок исковой давности, так что этот вопрос тем более будет закрыт.

Лэн Гасхэ задумчиво кивнул.

— Пожалуй, вы правы.

— Надеюсь, что так, — тихонько вздохнул наставник. — Хотелось бы избежать лишних разборок.

Я перевел на него взгляд.

— Военному министерству нет смысла вам вредить. Вы себя там уже давно зарекомендовали, поэтому, даже если у Босхо в столице есть какие-то связи, то они точно не относятся к высокому начальству, иначе проблемы с той стороны у вас начались бы намного раньше. Что же касается меня и моих действий во время обучения в школе, то мелкие просчеты бывают у всех. Люди по определению неидеальны. Поэтому вы не знали и не могли знать, что я там где-то похулиганил. А я, даже когда согласился на опекунство, не рискнул рассказать, что вовсе не такой хороший, как вы считали. Зато потом под вашим чутким руководством я быстро исправился, спортивный турнир вон выиграл, в престижный вуз поступил и теперь являюсь достойным членом общества, к которому у закона нет и не может быть претензий.

— Да я не об этом…

Я встрепенулся.

— Что? Тоже думаете, что бабка на этом не успокоится?

— Ну право на опеку она теперь в любом случае не получит. Однако крови попить наверняка попробует. Хотя бы просто тем, что затаскает нас по судам.

— Сомневаюсь, что у лаиры Вохш хватит сил и средств, чтобы годами опротестовывать сегодняшнее решение комиссии, — осторожно заметил лэн Гасхэ. — Но вот засыпать всевозможные инстанции жалобами ей вполне по силам. И каждый раз после этого вам будут звонить, спрашивать, допытываться, приглашать на разъяснительную беседу… Да и вам, лэн Гурто, в ближайшие два года без опекуна будет непросто. Потому что хоть формально вас и признали взрослым, но по факту куда бы вы ни пошли, если это будет идти вразрез с законом о правах условно совершеннолетних, то вам каждый раз придется не только демонстрировать свою печать, но и довольно долго доказывать, что вы имеете право, скажем, присутствовать в клубе после полуночи, покупать те или иные товары для взрослых, да и просто имеете право зайти туда, куда нравится, и делать то, что вам интересно.

Я наморщил нос.

— Меня гораздо больше волнует, что лэну Даорну все-таки отказали в праве на опеку. Так-то без опекуна я, конечно, переживу. Без товаров для взрослых тем более обойдусь. Да и клубы меня не особо интересуют. Однако мысль о том, что наши права, пусть и в малом, оказались ущемлены, меня несказанно раздражает.

Наставник едва заметно улыбнулся.

— Ну это уже не так страшно, как если бы твоими опекунами стала чета Вохш.

— Согласен. Как и с предположением лэна Гасхэ, что настырная бабка все равно так или иначе попробует отравить нам жизнь.

— Это да, она — лаира деятельная, настойчивая и до безобразия энергичная, — хмыкнул лэн директор. — А уж после сегодняшнего провала ей совершенно точно захочется отомстить. Как минимум протест подать на решение комиссии. Причем не в местный комитет по делам несовершеннолетних, а, например, сразу в столичный.

Я хмыкнул.

— Уж это точно. Поэтому у меня есть встречное предложение — давайте подадим заявление первыми.

— Зачем? — удивился лэн Даорн. — Думаешь, после повторного рассмотрения дела кто-нибудь вернет мне право на опеку?

— Нет. Опека нам с вами больше не нужна. И заявление мы подадим совсем не туда и уже не по этому поводу.

— А по какому тогда?

Я пристально посмотрел на наставника, полагая, что в сложившейся ситуации он в общем-то и сам мог бы догадаться, каким образом мы можем оставить бабулю с носом и заставить ее забыть об опекунстве навсегда. Он ведь уже об этом думал, правда? Я все же достаточно хорошо его знаю, поэтому уверен — такие мысли и в его голову тоже приходили. Причем достаточно давно. Вот только в случае с опекой мы с ним непростительно долго провозились, успев оформить документы чуть ли не в самый последний момент. Тогда как сейчас, напротив, тянуть уже не хотелось. Да и надо было наконец закрыть этот вопрос, а то что мы, блин, как неродные.

Я все последние дни на эту тему много думал и в конечном итоге пришел к выводу, что ни мне, ни наставнику это ничем не повредит. Мы и так были достаточно близки. Об этом и так знали все заинтересованные лица. Наличие или отсутствие официальной бумаги вообще ничего не меняло. А вот повторения подобных ситуаций, как сегодня, мне совершенно не хотелось. Поэтому я решил не тянуть резину, а озвучил свое пожелание первым. В надежде, что лэн Даорн все правильно поймет и сделает тот самый шаг, который, если уж совсем начистоту, был необходим нам обоим.

Когда мы пересеклись взглядами, наставник сначала озадаченно вскинул брови. Потом нахмурился. Задумался. И, наконец, вздрогнул. После чего его зрачки удивленно расширились. Он замер, не сводя с меня такого же пристального взгляда, словно молча спрашивая, так ли он меня понял…

И все бы ничего. Я бы, наверное, даже озвучил свое желание вслух, но тут лэн Гасхэ очень неуместно хмыкнул и, напрочь испортив всю торжественность момента, невинным тоном осведомился:

— Ну что, лэны? Я уже могу готовить документы на усыновление?

Я с укором на него посмотрел.

Ну вот нельзя было дать нам чуточку больше времени?

Лэн Даорн, напротив, шумно выдохнул. После чего как-то весь встряхнулся, успокоился, улыбнулся. И совершенно нормальным голосом подтвердил:

— Можете.

— Очень хорошо. Тогда я этим займусь.

— Только заявление нужно подать прямо сегодня, — поспешил добавить я, когда законник хитро улыбнулся. — Желательно между шестью и семью вечера.

— Почему именно в это время? — вопросительно обернулись ко мне маги.