Маг из Ассурина. Том 3 (СИ) - Кирсанова Татьяна

Прошли сутки с тех пор, как Лик подлил непонятную жидкость в суп советнику отца. После ужина он видел старого хрыча в целости и сохранности и решил, что темная его обманула. Это была провокация, кто-то проверял его верность семье. Но зачем и кто — он так понять и не смог.

В первую очередь он подозревал нового правителя Ассурина, который поклялся уничтожить его семью. Лик категорически отказывался понимать, почему отец не видит в нем угрозы, почему не нападет на Ненавию сейчас, когда Ларс воюет с Феликсом? Пусть абсолютные перегрызут друг другу глотки. А они могли бы захватить богатый город и заполучить множество прекрасных кораблей, половина из которых создана в Эдрунге! Они вновь станут самыми сильными на море. Надо было бы поговорить с отцом.

Когда Лик прибыл во дворец, то узнал, что царь нездоров и не хочет его сейчас видеть. Он был крайне удивлен, ведь светлые болели редко.

А через сутки пришёл слуга и сказал, что царь умер.

Лик спешно прибыл во дворец. К его небывалому удивлению около спальни, где лежало тело отца, собралось совсем мало народу. Из родных присутствовали только два брата: Зор и Сфериим. Выглядели оба неважно. Лицо Зора было бледным и изможденным, поздоровавшись с братом, он неожиданно поспешно ушёл куда-то. Сфериим — старший сын Сетхарзима, единственный темный маг в семье был очень стар. Его давно подтачивала какая-то болезнь, которую не могли вылечит лучшие лекари. И тем не менее сейчас он выглядел здоровее своего младшего брата Зора. Сфериим тепло относился к Лику, в отличие от остальных членов семьи, наверное, потому, что он был не от последней жены отца.

Из спальни покойного царя под руки вывели царицу Асият. Она не обладала даром, тем не менее умудрилась родить Сетхарзиму четырех магов. Сейчас она практически не держалась на ногах. Лик приблизился к ней, поклонился и произнес слова сочувствия. Она едва слышно что-то ответила ему, и слуги увели её.

— Мне кажется, или болезнь подкосила не только отца? — спросил Лик у Сфериима.

— Да. Его советник умер первым, за ним несколько слуг и вот теперь отец. Ты знаешь, что Акуил не встаёт с кровати? Зря ты сюда пришел. К трупу отца не приближайся. Зайди в комнату и тут же возвращайся.

— Сам-то чего не боишься? — с сомнением произнес Лик.

— Похоже, что темных оно не трогает. Болеют в основном светлые, ну и обычным людям достаётся. Пол дворца лежит.

«У меня есть яд специально для светлых магов», — вспомнил Лик слова темной.

Он вошел в спальню. Аромат благовоний смешивался с непонятным зловонным запахом, который Лик уловил еще когда только вошел во дворец. Отец был похож на мраморное изваяние. Отпечаток смерти исказил лицо. «Он действительно мертв! Царь, правивший Ритреей почти сто пятьдесят лет!»

Лик забыл о предупреждениях брата и приблизился к телу. У него было много обид на покойного. Лик считал себя лучшим полководцем, он давно бы завоевал половину континента, если бы отец не душил его инициативу. А все почему? Потому что он не маг! Не маг, и никогда им не будет! Но сейчас, когда он стоял над телом человека, которого считал причиной всех своих бед, на него нахлынуло осознание того, что Сетхарзим был великим правителем и строгим, даже деспотичным, но все же отцом. Он заботился о нем так, как считал правильным.

«Я должен покарать того, кто это сделал! — подумал Лик, выходя из спальни. — Нужно совершить упреждающий удар и уничтожить Ненавию!»

Лик основательно приложился к травяной настойке и направился в правое крыло дворца, где жил старший сын Асият, светлый маг Акуил, который давно был объявлен наследником, и теперь уже являлся некоронованным царем.

Только он мог дать войска и корабли, чтоб напасть на Ненавию.

Несколько слуг пытались остановить его, но все они боялись царевича, пользующегося зловещей славой. Он дошел до входа в спальню, но тут его остановил темный, служащий брату.

— Прошу прощение, но царевич Акуил слишком болен, он не может вас принять.

— Я его брат! Ты не смеешь меня останавливать!

Темный криво усмехнулся. Лик почувствовал, как в голову ударила ярость. «Усмехаться ты будешь на арене с небируловым браслетом на руке,» — произнес он про себя, сжимая кулаки. Сознание царевича было скрыто мощнейшими артефактами, тем не менее темный словно что-то почувствовал. Улыбка исчезла с его лица.

— Я узнаю, быть может он,спит, — кинул маг и скрылся за дверью.

Через минуту он вышел и кивнул, показывая, что Лик может войти.

В комнате царил тот же зловонный запах, что и в спальне отца. Брат лежал на шелковых простынях. Увидев его, Лик внутренне содрогнулся. Несколько дней назад он представлял из себя цветущего, совсем молодого с виду человека. Сейчас перед ним был полутруп с серым лицом.

— Акуил, как ты?

— Лик…это ты… жив пока…

— Тебе ведь сказали про отца? Поздравляю! Теперь ты царь!

Больной растянул губы в пугающей гримасе.

— Лучше бы он жил и правил…я тоже умру, совсем скоро.

Только он произнес эти слова, как по его телу пошли судороги.

Лик выскочил из комнаты.

— Ему плохо! Срочно лекаря!

Он посмотрел, как засуетились слуги, прибежал светлый целитель. Покачав головой, Лик ушел из покоев брата, сел в колесницу и направился в своё загородное поместье.

Лик зашел в свою спальню, налил настойки покрепче, опрокинул чашу и задумался.

'Сейчас такая неразбериха, трудно сказать — выживет ли Акуил. Если нет, то кто станет царем: Зор или Сфериим?

Темным был старшим…Быть может, он и не откажет мне, даст войска, и Лик нападет на плохо защищенный город. Только вот когда это будет? Сейчас мы теряем драгоценное время'.

И тут взгляд Лика упал на кувшин с ядом. А что если в Ненавии и вовсе не останется светлых магов? Интересно, а как эта зараза подействует на абсолютных?

Глава 9

Ларс гнал войска до наступления полной темноты. Они достигли разлома, созданного Демом, раньше, чем естественного притока Селеры. Раскинули лагерь, развели костры. Ларс приказал установить хананьский полог. По его расчетам, уже завтра они должны встретиться с войсками Феликса.

Ларс стоял и смотрел на рукотворную реку.

— Надо бы придумать название этому водоему, — сказал подошедший вместе с Вальдом Руд. — Демия? Или Аристодемия? По мне так первое звучит лучше.

— Не думаю, что наш маг земли будет рад, кажется, он не очень гордится своим творением, — произнес Вальд с улыбкой.

— У нас завтра бой, а вы несете всякую чушь! — буркнул Ларс. — Надо поймать птицу и слетать на разведку. Вальд, ты осмотри дорогу, а я гляну чуть севернее.

Сколько Ларс не кружился над полями и рощами, но армию Феликса он так и не обнаружил. Наверное, они продолжают идти по дороге, подумал он и, устав окончательно, отпустил птицу.

Когда Ларс открыл глаза, то увидел стоящего рядом Вальда.

— На дороге их нет, — сказал тот, вопросительно глядя на него.

— И в полях тоже. Разведаем снова, когда рассветет.

— Здравые мысли. У тебя есть план боя или какие-то идеи?

— Надеюсь на хананьский полог, — признался Ларс. — В остальном я должен знать расположение их войск, чтоб что-то придумывать, понимаешь? Может у тебя есть какие-то идеи?

— Нет, у меня нет. Хотя у нас есть все шансы измотать их. Твои источники выглядят прекрасно, но всё же что-то не так, я чувствую твою злость. Что происходит?

Ларс посмотрел на Вальда, в глазах которого светилось искреннее участие. Ему захотелось рассказать о своих неразделенных чувствах. Может, эльф даже объяснит, почему так всё произошло, но он не хотел выглядеть жалким.

— Скажи, ты думаешь, женщины способны любить нас, мужчин?

— Ты меня удивляешь! Неужели ты никогда не видел влюбленных пар? Как можно сомневаться в очевидном?

— А ладно. Едва солнце проснется, летим на разведку, — кинул он Вальду и пошел смотреть, как разместились люди.

Решили установить часовых. Одного человека и одного мага, которые сменялись бы каждые три часа. Первым магом, вступившим в дозор, был определен Линдрос. Ларс посмотрел на него с некоторым сомнением, но решил, что раз тот воевал со своим флотом, значит, ему можно верить.