Эволюционер из трущоб. Том 16 (СИ) - Панарин Антон

Он сделал паузу, подбирая слова, которые собирался произнести, а затем добавил более мягким тоном:

— Знаешь, порой чужие люди роднее кровных родственников… — Архаров замялся.

— Папаша, не понимаю, к чему ты клонишь. Говори прямо и хватит мямли… — дерзко начал Леший, но договорить не успел.

Мощный подзатыльник едва не сбил его с ног.

— Рот прикрой, сопля, и дай мне закончить, — рыкнул Архаров. — В задницу твоих родителей. Вот что я хотел сказать. С сегодняшнего дня ты станешь моим сыном.

— Чего? — выпучив глаза, спросил Леший.

— Того! — рявкнул Константин Игоревич. — Если будешь меньше огрызаться, то я тебя усыновлю. Станешь Алексеем Константиновичем Архаровым, получишь фамилию одного из древнейших родов Империи, а ещё станешь сводным братом Мишки и Артёма. Ну? Чё варежку разинул? Не каждый день предлагают породниться с Императором и Властелином Каши, — прикрикнул старший Архаров.

Леший резко дёрнулся, словно его ударило током, его глаза распахнулись так широко, что казалось, вот-вот вылезут из орбит, рот несколько раз открылся и закрылся, но он не смог произнести ни слова. Он отступил на шаг, отмахнулся, словно отгоняя наваждение, и прохрипел полным растерянности и боли голосом:

— Старый хрен. Не шути так, — его голос дрожал. — Ты наступаешь на больную мозоль. Я всю жизнь мечтал о семье, о том, чтобы кто-то назвал меня сыном. А ты вот так просто берёшь и предлагаешь это, как будто это какая-то ерунда.

Константин Игоревич сделал шаг вперёд, сокращая дистанцию, положил обе руки на плечи Лешего, и посмотрел ему прямо в глаза с таким серьёзным выражением лица, что сомнений в искренности его слов не осталось.

— Это не шутка, сынок— твёрдо произнёс он, вкладывая в последнее слово столько тепла и отцовской заботы, что у Лешего по щекам покатились слёзы. — Я, Константин Игоревич Архаров, признаю тебя сыном.

— Но… Но зачем? Зачем это вам? — сбивчиво спросил Леший.

— Ха-ха. Зачем? Да всё просто. Ты храбрый дерзкий ублюдок, я это уважаю. К тому же, абсолюты на дороге не валяются, — рассмеялся Архаров и серьёзнее добавил. — А ещё ты мне напоминаешь меня самого в молодости. Я был таким же сумасбродом. Соглашайся. Ты не пожалеешь.

Леший стоял, не в силах произнести ни слова. Прошла минута, может, больше, когда Лёха кивнул и произнёс:

— Старый хрен, если это такая шутка, то я клянусь. Я тебя убью. Но если ты серьёзно… — повисла театральная пауза, и Лёха продолжил. — То я согласен. Только сразу предупреждаю, что я не умею вести себя как благородный дворянин. Буду материться, лазать по деревьям, стрелять по бутылкам во дворе и вообще вести себя как деревенщина.

Константин Игоревич расхохотался, притянул Лешего к себе и крепко обнял, прижав к груди, несмотря на то, что парень был почти одного с ним роста. В его голосе прозвучала теплота, когда он ответил:

— Ха-ха-ха! Ты такая же бескультурщина, как и я. Не переживай, сынок, мне не нужен благородный дворянин. Мне нужен сильный и надёжный человек, которым ты и являешься. Добро пожаловать в семью Архаровых, Алексей Константинович. — Константин Игоревич перевёл взгляд на Серого и сказал. — Если хочешь, могу усыновить и твоего друга.

Леший, шмыгнув носом, сказал:

— Он и так носит вашу фамилию. Воспитанник пансионата и всё такое.

— Значит, я самый многодетный отец Империи. Ха-ха-ха. Нужно поговорить с Артёмкой, пусть выпишет мне премию или награду какую даст.

— Или выпишет штраф за жестокое обращение с детьми, — буркнул Леший, потирая затылок, по которому недавно схлопотал.

— Не перегибай палку. Я всё-таки твой отец, — стальным тоном произнёс Архаров.

— Как скажешь, папаша, — отмахнулся Леший, и они снова расхохотались.

Что там я говорил про умение вырвать пару мгновений ради счастья? Признаю. Я переоценил свои возможности. Наш романтический момент прервала мелодия, донёсшаяся из кармана моих штанов. Я чертыхнулся, неохотно достав телефон из кармана, и посмотрел на экран. Звонил Максим Харитонович.

— Внучок, мне тут передали, что Император отправился к праотцам. Поздравляю, — произнёс дед, но в его голосе чувствовалась напряженность.

— А ещё ты хотел сказать…? — произнёс я, позволяя деду продолжить фразу за меня.

— Хотел сказать, что сражения между заражёнными и тварями из разломов полностью сошли на нет. Заражённые больше не лезут в сторону Калининграда и вообще никак себя не проявляют.

Я нахмурился, придя к неутешительным выводам. Заражённые существа не были разумными в привычном понимании этого слова, они всецело подчинялись приказам Короля Червей. Значит, если они перестали рваться к Калининграду, то только потому, что получили более лёгкую и лакомую цель.

Внезапно все кусочки пазла сложились в одну ужасающую картину. Баронство Титовых, граничащее с нашими землями на западе. Титов и его дочь были заражены, уверен, что вместе с ними по червяку в голову получил и каждый подданный. А это значит, что Король Червей начнёт полномасштабную экспансию вглубь Империи через три, два, один…

Проклятье, как я мог не подумать об этом раньше? Впрочем, что толку от этих мыслей? Я не могу разорваться и сражаться сразу со всеми. Радует, что война с Императором завершилась, и теперь я могу переключиться на Короля Червей. Надеюсь, Валет Бубнов не слишком торопится пересечь границы нашей Империи, иначе я попросту не успею всех перебить и утону в океане проблем.

— Дедуль, спасибо за информацию. Мне нужно бежать, — сказал я и сбросил вызов.

Рука на автомате набрала номер Егорыча. Не прошло и секунды, как тот снял трубку.

— Егор Егорыч, срочно перебрасывай все свободные войска на западную границу с Титовыми! — приказал я. — Оставь в столице только абсолютов для поддержания порядка, всех остальных — живо на запад! Король Червей совсем скоро нанесёт удар.

— Понял, выдвигаемся немедленно! — откликнулся Егорыч.

Связь оборвалась. Я выдохнул, чувствуя, как напряжение снова навалилось неподъёмной тяжестью на мои плечи. «Обожаю форс-мажоры». Несёшься чёрт знает куда, как загнанная лошадь, в надежде, что не сломаешь ноги. Кажется, что финиш уже близко, но какой-то подлец всё время передвигает финишную черту подальше. Впрочем, есть ли у меня выбор? Будем бежать в надежде обогнать костлявую с косой.

Пограничная застава в городе Нязепетровск представляла собой унылое зрелище даже в лучшие времена. Сейчас же она и вовсе выглядела заброшенной и тоскливой. Глава рода Архаровых практически в полном составе перебросил гарнизон на штурм столицы, оставив в охранении двух калек и три чумы. По крайней мере, так о себе говорили пограничники.

Деревянный частокол давно нуждался в ремонте. В нескольких местах брёвна сгнили и покосились, дозорная башня скрипела на ветру, грозя рухнуть при первом же сильном порыве. Казармы источали запах плесени и нестиранных носков, который въелся в стены настолько глубоко, что никакое проветривание уже не помогало.

Семеро пограничников сидели у костра во внутреннем дворе заставы. Грелись у огня и передавали по кругу флягу с разбавленным самогоном, который сами же гнали из картофельных очистков. Разговор крутился вокруг одной темы. Той самой, которая не давала спать по ночам и заставляла нервно вздрагивать при каждом шорохе за стенами заставы.

— Говорю вам, атака на столицу — это чистое самоубийство, — бубнил Петька Косой, молодой парень лет двадцати с кривым носом, сломанным в пьяной драке, и вечно косящим левым глазом. — В столицу стянули войска со всей Империи, а сколько наших пошло на штурм? От силы тысяч двадцать?

— Заткнись уже со своими причитаниями, нытик несчастный, — огрызнулся Вася Рыжий, здоровенный детина с копной огненно-рыжих волос и кулаками размером с булыжник. — Михаил Константинович не дурак, чтобы вести людей на верную смерть. У него есть план, — он замялся и добавил уже не так уверенно. — Ну, я надеюсь, что план есть. Всё же Архаровы смогли встать с колен, даже после того, как Император отправил род в забвение. Вот увидишь, Император скоро сдохнет.