Эволюционер из трущоб. Том 16 (СИ) - Панарин Антон

— Это бесполезно. Нам конец, — прошептал Петька, загружая новый снаряд.

И он был прав. Первые маги уже подошли на расстояние, с которого заклинание могло достичь заставы. Зараженный Титовец выбросил руки вперёд, и из его ладоней вырвался огненный шар размером с арбуз.

Шар полетел по дуге, оставляя за собой дымный след, и врезался в дозорную башню, на которой стоял Сенька. Взрыв разнёс деревянную конструкцию в щепки, пламя взметнулось вверх, охватывая всё вокруг. Сенька даже не успел закричать. Ударная волна отбросила его в сторону, тело безжизненной куклой пролетело метров десять и рухнуло на землю за пределами заставы, прямо в толпу наступающих тварей.

— Сенька! — заорал Шило, видя, как щупальца и клыки разрывают его товарища на куски, как кровь и внутренности разлетаются во все стороны под натиском когтей монстров.

Но горевать не было времени. Ледяные копья, огненные стрелы, молнии, всё это летело в сторону деревянного частокола, разрушая его и убивая защитников. Один из ледяных шипов пробил деревянную стену и насквозь пронзил грудь Вани Косолапого, седьмого пограничника, пригвоздив его к стене казармы.

Из раны хлынула кровь, заливая мундир. Мужчина попытался что-то сказать, но изо рта пошла кровавая пена, и он безвольно обмяк, повиснув на ледяном шипе.

— Иван! Твою мать! — взвыл Вася Рыжий, его лицо исказилось от ярости. Он прицелился и выстрелил в темноту, надеясь хоть в кого-то попасть.

Твари приближались с каждой секундой, уже можно было разглядеть их уродливые морды, почувствовать зловоние, исходящее от их тел. Внезапно пулемёт Гришки замолчал — закончились патроны. Он судорожно дёргал затвор, пытаясь перезарядить, но руки тряслись, пальцы не слушались от страха.

— Патроны! Мне нужны патроны! — заорал он, оглядываясь в поисках ящика с боеприпасами.

Шило, самый проворный из всех, метнулся к казарме, где хранился запас, но не успел сделать и трёх шагов. Прямо под его ногами возникли костяные щупальца неведомой твари. Щупальца обхватили ноги паренька и потянули вниз с такой силой, что послышался хруст ломающихся костей. Шило с криком рухнул на землю и стал цепляться пальцами за грязь в надежде, что это ему поможет.

— Помогите! Я не хочу умирать! — вопил Шило, царапая землю ногтями, но щупальца были сильнее и неумолимо тянули его в могилу.

Дед Филимон метнулся к нему, схватил за руку и попытался удержать, но костяные щупальца дёрнули так сильно, что старика едва не утянуло следом. Вася присоединился к попытке спасти Шило, вцепился в него мёртвой хваткой и тянул изо всех сил. Мышцы на его руках вздулись, а на шее от напряжения выступили жилы.

— Держись, парень! Тащи его, Вася! Не отпускай! — командовал Филимон.

Щупальца обвили тело Шила плотнее и резко сжали, отчего послышался отвратительный чавкающий звук. Парень содрогнулся и обмяк, а его тело разорвалось пополам. Вася и Филимон выдернули на себя половину бойца и рухнули на землю, глядя в его остекленевшие глаза.

— А-а-а! — заорал Вася, отползая от покойника с ужасом в глазах.

— Мать честная… — прошептал Филимон, вскакивая с земли.

В следующее мгновение твари врезалась в деревянный частокол с такой силой, что брёвна затрещали и закачались, грозя рухнуть. Паре тварей даже удалось прорваться внутрь заставы в местах, где частокол особенно сильно прогнил.

Существо с головой волка и телом медведя прыгнуло на Петьку Косого. Парень инстинктивно отшатнулся, потерял равновесие и упал со стены внутрь заставы, ударившись спиной о землю так, что из лёгких выбило весь воздух.

Гришка Долгий, всё ещё пытавшийся перезарядить пулемёт, увидел, как через брешь в стене просочилось существо, похожее на паука с человеческим лицом на брюхе. Лицо улыбалось, глаза светились алым, а из пасти капала зелёная слизь, разъедающая землю.

— Говорила мама, что надо было идти в физруки. Почему я её не послушал? — прошептал Гришка, его руки задрожали ещё сильнее, патронная лента выскользнула из пальцев и упала на землю.

Паук двинулся к нему — быстро, слишком быстро для существа такого размера. Гришка попятился, запнулся ногой за ногуи упал на спину. Паук навис над ним, человеческое лицо на брюхе приблизилось к его лицу, слизь капнула на щеку, обжигая кожу кислотой.

— Мамочка… — прошептал Гришка, понимая, что это конец.

Но выстрел прозвучал раньше, чем паук успел вонзить жвалы в горло парня. Пуля просвистела в воздухе и разнесла человеческое лицо на брюхе монстра, брызги крови и мозговой ткани веером разлетелись в стороны. Паук взвизгнул, рухнув на бок. Его лапы задёргались в предсмертных конвульсиях.

Дед Филимон стоял с дымящейся винтовкой в руках, глаза расширены от адреналина, хлынувшего в кровь литрами.

— Вставай и беги в центр заставы! — прорычал он командным голосом, не терпящим возражений.

Пограничники беспорядочно отступали в центр заставы, где они совсем недавно сидели у костра и мирно беседовали. Петька Косой, подхватив винтовку, хромал на повреждённой при падении ноге. Вася Рыжий тащил ящик с последними патронами, его лицо было залито кровью из пореза на лбу. Гришка Долгий, всё ещё дрожащий от пережитого ужаса, бежал следом, оглядываясь через плечо на надвигающуюся волну тварей.

Филимон прикрывал отступление, методично стреляя. После каждого выстрела на землю падала одна мёртвая тварь. В прошлом дед был охотником и бил точно в глаз, где бы этот глаз ни располагался. Но тварей было слишком много.

С грохотом частокол рухнул под натиском монстров. Деревянные брёвна разлетелись в щепки. Казармы загорелись от попадания огненного шара, пламя лизало стены, дым застилал обзор, заставлял всё ещё живых гвардейцев кашлять, задыхаясь от гари.

В центре заставы пограничники заняли круговую оборону, встав спиной друг к другу. Четверо выживших: дед Филимон, Петька Косой, Вася Рыжий и Гришка Долгий. Четверо против тысяч. Полная безнадёга.

— Ну что, ребята, — хрипло сказал Филимон, в последний раз перезаряжая винтовку. — Похоже, здесь нам и придётся сложить головы. Рад был с вами служить, так сказать. — Филимон печально улыбнулся. — Раз уж нам всё равно подыхать, то давайте продадим свои жизни подороже.

— Дед, я боюсь, — прошептал Гришка дрожащим голосом, по его щекам катились слёзы. — Не хочу умирать. Мне всего двадцать один, я ещё не женился, не завёл детей, ничего не успел сделать в жизни.

— Знаю, сынок, знаю, — устало кивнул Филимон. — Я тоже не хочу умирать, хоть мне и стукнуло семьдесят. Но бежать смысла нет, всё равно догонят. Так хоть помрём как воины, а не как обосравшиеся от страха псины.

Застава трещала со всех сторон, сопровождаемый жалобным стоном доламываемого частокола. Твари прорывались внутрь, беря бойцов в кольцо. Они не спешили нападать, будто желали дать защитникам возможность осознать весь ужас происходящего. Почувствовать каждой клеточкой тела неминуемую мучительную смерть.

Рычание тварей сливалось в единый гул, от которого кровь стыла в жилах. Гвардейцы Титовых остановились за стенами заставы, наблюдая, как монстры добьют последних пограничников.

— Огонь! — взревел Филимон, и четыре винтовки выстрелили одновременно.

Пули впивались в плоть, убивая, раня, калеча десятки тварей. Монстры моментально бросились в атаку, их когти сверкали в свете горящих казарм, а клыки лязгали в предвкушении добычи.

Существо, похожее на гигантскую многоножку с человеческими руками вместо лап, бросилось на Петьку Косого. Парень попытался отбиться прикладом винтовки, но многоножка была быстрее: её человеческие руки схватили его за ноги и повалили на землю. Петька закричал и попытался отползти, но руки тянули его к жвалам, источающим яд.

Вася Рыжий бросился на помощь и ударил многоножку прикладом по головному сегменту. Раз, другой, третий. Хитин трещал под ударами, но жвалы уже сомкнулись на ноге его друга, перекусив её чуть выше колена. Петька взвыл от боли, а Вася в отчаянии голыми руками вцепился в многоножку, пытаясь разорвать её на части, ведь патронов всё равно не осталось.