Самая старая дева графства Коул (СИ) - Брай Марьяна

— Это пфатье, Танюфа. С рафмером только не угодаф, - скромную улыбку в расщелинах его морщин я заметила, но потом заметила и то, что платье было ношеным.

— А-ам. Ну, спасибо, конечно, за подарок, идемте пить чай, - решив уйти от этой темы, я пригласила гостя в кухню.

— Примерь. Дфя меня. Сделай мне пфиятно! Ольга нофила его по пфаздникам. И как только она надефала это пфатье, в доме сфазу чувстфофалафь радофть.

Рот я открыла, а сказать так ничего больше и не смогла.

Когда к вечеру Мила вернулась, проводив Александра до самого дома, я лежала на диване в полной темноте.

— Прости меня, бабуль. Ну, прости и… - она с порога бросилась ко мне на грудь и разревелась. - Я думала…

— Думала, он сделает мне предложение, окажется владельцем виноградника в Бордо, и я стану герцогиней? Такое ты обычно читаешь, вместо того, чтобы идти с подругами на танцы? – я засмеялась и девочка моя тоже. – Давай пить чай и есть торт. Полагаю, ты его купила?

Прошло после этого, наверное, лет пять. Но мы все еще вспоминаем нашего «Фафэньку с пфатьем от быффей фены».

Тогда у меня полностью отпали все сомнения. Я ни капли не сожалела о своём прошлом. Тем более не хотела закончить свое земное существование. Я мечтала увидеть детишек Милы, поехать с ними летом на речку, смеяться до слез, наблюдая, как они делают первые шаги.

Я смогла только завершить начатое - оформить квартиру на мою умную, красивую, любимую Милу. А ещё не переставала мечтать, что Бог, посмотрев на согбенную, белую, как одуванчик, Танюшу, скажет: - Нет, мне не хватило в этом случае эмоций. Давай-ка сначала!

Друзья, добро пожаловать в новую историю. Рада видеть своих постоянных и новых читателей! Не забывайте добавить книгу в библиотеку, чтобы не потерять. С любовью, ваша Марьяна!

Глава 2

О! Мой дорогой читатель, ты только не думай обо мне, как о престарелой даме с замашками сноба и нарцисса! Я достаточно честно и трезво оцениваю свои таланты, достижения и происходящее. А еще я ни за что бы не поверила, что некие силы могут взять и исполнить мое желание. Может, это и не зависело от меня, но приятнее думать, что все же Он меня услышал.

Проснувшись и еще не открыв глаза, почувствовала что-то необычное: будто в мою память кто-то ворвался, добавил туда кучу всего нового, перемешал с моей памятью и скрылся, словно мошенник!

Когда что-то происходит в твоей жизни, оно просто накладывается поверх уже известного о себе, об окружающем мире. А тут… полная каша из чужих воспоминаний.

Нет, я не начала сходить с ума! Я знала, что я Татьяна, что мне девяносто три и что комната в моей квартире находится на третьем этаже. А на дворе зима.

А еще я знала, что я… Стефания Луиза Тереза Мария Верде. И видела своими глазами за окном сад с гортензиями.

Нет, я правда не сошла с ума, и эти имена все принадлежали мне! Не в разное время, а в одно! Прямо сейчас! В моей памяти то вспыхивала Мила, обычно замечающая, что я уже проснулась, и объявляющая, что на завтрак сегодня очередные модные закуски, оборачивающиеся на деле вполне себе известной яичницей-болтуньей.

Но в ту же секунду я вспоминала лицо красивого молодого мужчины во фраке со сведенными к переносице бровями. Я чувствовала к нему и любовь, и злость одновременно. И понимала, что он мой брат. И видела я его вчера!

— Что за бред? – прошептала я и крепко зажмурилась. Потом осторожно открыла глаза и увидела все тот же сад за приоткрытым окном. Тонкая занавеска красиво наполнялась ветерком и, словно парус, поднималась сантиметров на десять, а потом ложилась на свое место.

— Этого нашей семье только не хватало! – звонкий, колючий, срывающийся на визг голос прервал мои размышления о сумасшествии. В ту же секунду занавеска, на которой я решила задержать взгляд, чтобы меня не стошнило, взлетела от сквозняка.

«Видимо, кто-то открыл двери.», - пронеслось в голове, но даже повернуться я не смогла. Тело словно сковало страхом, непониманием и… любопытством. Одна часть меня тряслась от ужаса, а вторая хотела показать Диане Верде, обладательнице того самого противного писклявого голоса, что мне плевать.

— Ты собираешься подниматься? Сколько можно спать? Ты знаешь, что сегодня умерла леди Сирия? Ты понимаешь, что теперь будет? – голос Дианы звучал уже прямо надо мной.

— Кто это? – набравшись смелости, спросила я. Мне вдруг отчетливо понятно стало, что в той, новой части памяти этого имени тоже нет.

— Даниэль, - затрубила, как слон Диана, - Да-ни-эль! Тебе тоже плевать на честь нашей семьи? Вам всем плевать, что мой третий ребенок родится в этом аду?

— Не ори так: голова очень болит, - громче сказала я, хотя голова вовсе не болела. Наоборот, я чувствовала себя прекрасно! Мне интересно было исследовать те новые знания, пришедшие словно из ниоткуда в мою самую не больную на свете голову.

Я знала, что Диана – жена моего брата, и я живу с ними, потому что наши родители умерли, а я… я не замужем, хоть это и беспокоит всех, кроме меня.

— Диана, тебе нельзя бегать по коридорам и нельзя так переживать, - голос брата звучал так нежно и тепло, что часть моего сердца заныла от ревности. Да, именно ревности к мальчишке, который в детстве был самым лучшим другом, братом и защитой. После того как появилась Диана, он не жалел меня больше, не говорил, что всё решит, и не уделял мне ни капельки внимания.

Я очень захотела увидеть его, поэтому присела в кровати. А потом встала, каким-то очень привычным движением взяла с кресла легкий халат, надела его, легко продев в вырезы пояс, завязала.

— Что ты натворила? – Даниэль смотрел на меня с осуждением.

— Я спала. Диана ворвалась сюда, возвещая о смерти некой… - я не вспомнила имя, потому что и правда не знала, о ком идет речь.

— Леди Сирия? – словно у самой себя переспросила светловолосая, похожая на ангела девушка в розовом свободном платье. Ее тонкий носик будто сам по себе тянулся вверх, чтобы чуточку приподнять верхнюю губу и показать белоснежные, хоть и крупноватые зубки. А Диана боролась с этим и постоянно подтягивала губку вниз. Но как только она начинала что-то говорить, нос делал свое дело. - Ты не знаешь леди Сирию?

— Диана, что случилось в конце-то концов? – Даниэль, похоже, разозлился не на шутку, но держался, не собираясь перечить своей беременной жене.

— В моей гостиной сидят три мои любимые подруги. И пришли они, знаете зачем? – Диана подтянула верхнюю губу на зубы и замерла, переводя взгляд с меня на мужа.

— Раз ты орёшь здесь, они пришли по какой-то совершенно не важной для тебя причине… - начала было я. Но Даниэль шагнул ко мне и, взяв за плечо, сильно сжал. - А-ай, ты чего? Лучше угомони свою… - я не стала озвучивать диагноз явной психопатки, но, оттолкнув руку брата, просто напомнила, что эта комната моя и они сами вошли сюда.

— Умерла-а с-самая с-старая де-ева наш-шего гра-афства, - растягивая буквы каждого слова, шипела Диана.

— Ну и земля ей пухом, - вырвалось у меня. – Сколько ей было?

— Пятьдесят восемь! – все больше заводясь, орала Диана.

— Ну вот так. Бывает, - я осмотрелась, понимая, что комната мне знакома, хотя раньше я ее никогда не видела.

— Теперь самой старой девой стала ты! ТЫ, Стефания Луиза! – слезы брызнули из ее глаз. Вытянутая в мою сторону рука, заканчивающаяся острым коготком указательного пальца, задрожала, а подбежавший к ней Даниэль, якобы в последний момент подхватил женщину, чтобы она не упала.

На фоне рыданий, которые словно размывались, становились отголоском эха, я думала об окружающей меня комнате с высокими окнами, большими зеркалами, светлой обивкой и до блеска натертым полом. Ровно до того момента, когда увидела в зеркале свое отражение.

Одна часть меня не была удивлена, словно всегда жила с этим молодым телом, темными вьющимися волосами и достаточно высоким ростом. А вторая ошарашенно разглядывала большие глаза, изогнутые дугой брови, пухлые щеки и губы.