Восхождение мастера карт (СИ) - Решетов Евгений Валерьевич "Данте"

Вышагивая рядом с девушкой, я некоторое время наблюдал за ней, а затем алчно прошептал:

— А ты вот из этих былинок зелье силы состряпать сможешь?

— Ага, держи карман шире, — язвительно выдал она в четверть голоса. — Может, мне сразу тебе золотое зелье приготовить?

— Что ещё за золотое зелье? Выпьешь и становишься, как Мидас?

— Кто? — не поняла она, приподняв бровь.

— Да царь такой был или гильдмастер? А может, и вечноживущий маг. Не помню уже. Так что за золотое зелье?

— Это зелье пьют одарённые, когда переходят на железную лестницу. Я удивлена, что ты этого не знал.

— Знал. Просто у нас его по-другому называют, — честно сказал я.

Мне действительно было известно это зелье. Оно стоило ещё дороже, чем обычное зелье силы. Но даже это дорогущее пойло могло прокачивать одарённого лишь до шестьдесят четвёртой ступени, а потом уже развитие шло только за счёт опыта, получаемого за убийства других одарённых и чудовищ. Притом, чем разнообразнее были жертвы, тем больше они давали опыта. А если постоянно лупить одних и тех же монстров, то получаемый за них опыт постепенно снижался.

Всего же существовало сто шестьдесят ступеней. Десять лестниц по шестнадцать ступеней. Деревянная, бронзовая, железная, стальная, серебряная, золотая, нефритовая, лунная, солнечная и вечноживущая. И конечно же, чем выше забирался одарённый, тем больше ему требовалось опыта, дабы перейти на другой уровень. Лишь единицы становились вечноживущими. Эх, надеюсь, и я когда-нибудь заползу на самую вершину развития, как трудолюбивая улитка на Фудзияму.

Глава 10

Часть II . Дубовый Венец.

Глава 10.

Далеко за полдень, когда мои ноги уже порядком налились свинцом, дриада вывела нас на опушку сурового северного леса. Прохладный ветер мигом забрался под рубашку и стал щекотать кожу. Появились мурашки, а плечи сами собой передёрнулись.

Вдалеке виднелся изрезанный ущельями горный хребет с заснеженными пиками. Он раскинулся на весь горизонт, а перед ним на каменистой равнине с жидкой травянистой растительностью притулился небольшой городок, окружённый высокой серой стеной. Из-за неё были видны лишь кончики десятков заводских и фабричных труб, которые пыхтели чёрным дымом, поднимающимся к тяжёлым серо-стальным небесам.

Похоже, Лопас жил промышленностью, что и неудивительно. В горах явно есть шахты по добыче металлов и полезных ископаемых. А вон и поблёскивают рельсы железной дороги. Она вела от города к горному хребту.

Нам же придётся идти по просёлочной дороге, которая узкой лентой петляла по равнине, словно её прокладывал трусливый заяц. По бокам дороги кое-где высились какие-то конструкции, но я на таком расстоянии не смог хорошенечко их разглядеть. Да и дриада отвлекла меня.

— Послезавтра утром идите к тому склону, — повелительно сказала она, некультурно ткнув пальцем в северную часть хребта. — Там есть тропа с приметным камнем, рассечённым точно пополам. Ежели вы не придёте, то…

Дриада выразительно посмотрела на нас, картинно облизала губы и шумно сглотнула.

— Придём, — пообещал я и с неискренней улыбкой добавил: — Спасибо за чудесную компанию. Авось больше не встретимся.

Красотка усмехнулась и пошла в лес, усиленно вертя задницей. Её соблазнительная пятая точка так и ходила из стороны в сторону. Мне даже почудился треск её позвонков. Вот же чертовка.

— Глаза сломаешь, — буркнула Мелисса, вперив в меня неодобрительный взгляд.

— Ну согласишь, есть же на что посмотреть.

— Фи, — наморщила она носик, облила удаляющуюся фигуру дриады презрением и двинулась в сторону дороги, даже не пытаясь играть своими узкими бёдрами.

Я сокрушённо покачал головой, догнал девушку и пошёл рядом с ней. А она с каждым шагом всё больше расслаблялась. Сказывалось отсутствие дриады, которая пугала её одним только своим видом. Да и близость города внушала девушке чувство безопасности. Люди всегда истребляли чудовищ в окрестностях своих поселений.

Вскоре на лице Мелисса забрезжила призрачная улыбка, а потом она и вовсе тихонько запела:

—…За ночью всегда наступает рассвет… осталось только чуть-чуть подождать… еще немного потерпеть… Ой.

Её «ой» вызвали те самые конструкции, которые я заметил с опушки. Теперь их можно было прекрасно рассмотреть. Это оказались Т-образные столбы с прибитыми к ним людскими телами. Черепа смотрели пустыми глазницами, серые языки вывалились изо ртов, а кожа сморщилась. Трупы уже порядком подгнили и смердели на всю округу, однако их с аппетитом клевали местные суровые вороны.

Я заметил на груди каждого бедолаги деревянную табличку и с живым интересом спросил у побледневшей Мелиссы:

— Кто эти загорелые господа? Преступники?

— Угу, — проронила она, стараясь не смотреть на мертвецов.

— Видать, их повесили на таком видном месте, чтобы показать, чем заканчиваются нарушения закона. Наглядно. Наверное, от этого и пошли рекламные билборды, — задумчиво выдал я и внезапно даже для самого себя заржал как невоспитанный мерин. Так себе, конечно, шутка, но она почему-то привела меня в восторг.

Мелисса неодобрительно посмотрела в мою сторону и ускорила шаг, дабы поскорее миновать столбы с мертвецами. Мне тоже пришлось поднажать.

И уже совсем скоро мы встали в конец очереди из телег и желающих попасть в город. Очередь оказалась небольшой, а стражники совсем не придирчивыми. Однако они запросили за проход в Лопас две серебряные монеты. Мне пришлось наступить на горло мелочности и выложить положенную сумму. Она перекочевала из моих рук в загребущие лапы стражников. И те позволили нам войти.

Мы очутились на забитой народом привратной площади. И мне сразу же захотелось чихнуть из-за смога и угольной пыли, витающих в воздухе. Зато здесь оказалось значительно теплее, чем за стеной. А вот люди в Лопасе были хмурыми и вид имели не особо приветливый. Женщины в серых платках подозрительно зыркали на нас и прятали детей за широкими юбками. А бородатые мужчины в неброских робах с гербами гильдий и мозолистыми руками даже не глядели в нашу сторону. Они деловито пересекали площадь и ныряли в узкие улочки, стиснутые невысокими каменными домами с закопчёнными стенами и грязно-чёрными крышами.

— Куда пойдём? — спросила Мелисса, неосознанно прижимаясь ко мне.

— На базар. Надо сдать всё это, — я выразительно потряс мешок. — Базарная площадь, скорее всего, находится где-то в центре городка. Пошли.

Наш дуэт двинулся по самой широкой улице. Она же явно ведёт в сердце Лопаса. По ней катились гружёные повозки, шли горожане, цокали копытами лошади. Мимо проплывали цеха, фабрики. Воздух сотрясали тяжёлые удары молотов, недовольное конское ржание и шум паровых машин. А на базарной площади нас встретили бойкие крики мальчишек-зазывал, степенные голоса торговцев и рокот множества покупателей.

Мы с Мелиссой влились в водоворот людей и отыскали лавку артефактора. В роли последнего оказался хмурый полный мужчина лет сорока с внушительным пузиком, плутоватыми глазками и шикарной блестящей лысиной.

Я выложил на прилавок только латные перчатки воителя духа, ибо они-то мне точно не пригодятся. Тяжёлые, неудобные. Их лучше сразу продать.

Артефактор с деланным безразличием окинул принесённое мной добро и прогудел скучающим басом:

— Заберу за пяток золотых.

Ага, нашёл дурака. Видать, мой юный возраст буквально кричал о том, что меня надо обжулить, кинуть и наколоть.

— Мало, — бросил я и следом спросил: — Сколько берёшь за определение параметров артефакта?

— Три серебряные монеты за одну вещь, — нехотя процедил мужчина и сложил руки на груди.

— Вот, — я положил на прилавок три кругляшка.

Одарённый цыкнул, сграбастал деньги волосатой пятернёй и достал из футляра золотой монокль с чёрной линзой. Бережно вставил его в глазную орбиту и глянул на перчатки. Монокль загорелся голубым светом, а сам артефактор поражённо ахнул, точно увидел Святой Грааль. Но уже через мгновение он справился с собой и презрительно проговорил: