Призванный в Бездну (СИ) - Colonel Lt

Только тогда я обратил внимание на слабый запах, витавший над поляной.

Возвращение к стеле прошло без приключений. Нарцкулла произнесла длинное заклятье, извилистые знаки на стеле вспыхнули голубым пламенем, и нас перенесло в зал с живой слизью. Мою лодыжку обхватил тонкий усик, уткнулся в бугристую плоть. Её укололо болью: щупальце старалось забраться под шкуру. Я брезгливо отдёрнулся.

В коридоре Нарцкулла заговорила опять:

— Именно твоя способность притвориться кем-то другим должна была стать моим главным оружием. Что может быть слаще, чем поймать врага, познать все его секреты, а после — заменить идеальным двойником, который будет подчиняться мне? Но не волнуйся, малыш, я найду тебе применение.

Не раньше, чем я найду, как от тебя избавиться.

Она подумала немного и добавила:

— В аванпосте используй человеческий облик. Приятнее, когда игрушки в полной мере могут выражать эмоции.

Я превратился в Каттая, ожидая, что Нарцкулла продолжит трепаться о своих планах. Но она, похоже, наговорилась.

Будь я и в самом деле её рабом, наверное, формация вынудила бы признаться, что память Каттая доступна мне практически целиком. И она настолько подробна, что после просмотра воспоминаний не всегда удаётся сразу вспомнить, где я нахожусь.

Так в чём же отличие Каттая от умершего искателя? Мальчишка участвовал в ритуале, и тот связал наши разумы? Логичная догадка, но я чувствовал, что она не совсем верна. Будь иначе, рядом с его душой находилась бы душа безликого, столь же пассивная и готовая к употреблению. Однако монстр не спешил сдаваться мне на милость. Он был укрощён и посажен на цепь, но не утихомирился.

Меня осенило.

Когда я впервые увидел душу искателя, она была похожа на душу мальчишки. Может быть, не такая яркая и полная, но куда объёмнее звериных клубков. Но это изменилось, когда мужчина бросился в отчаянную драку за свою память — и искалечил её.

Каттай отдал душу добровольно.

А искателя я сломал. И получил жалкие обломки.

Я мог заполучить полную память только от людей, которые были согласны на то, чтобы их сожрало и переварило омерзительное чудовище.

Если так, ничего удивительного, что у диких безликих плохо выходило притворяться людьми — несмотря на все их выдающиеся навыки перевоплощения.

Они не обладали цельной памятью своих жертв. А без неё они оставались животными. Чрезвычайно хитрыми и опасными, но животными.

По пути мы встретили Нейфилу — странное совпадение, если учесть, насколько аванпост был огромен. Переплетения его коридоров казались бесконечными.

Скрючившись в три погибели, рабыня сосредоточенно оттирала грязное пятно с ветхого ковра. Перед ней стояло ржавое ведро, в которое она то и дело окунала замызганную ветошь. Судя по тому, что девчонка вновь носила свои лохмотья, она всё-таки отыскала другую тряпку.

— Мясо! — позвала старуха.

Нейфила вздрогнула от внезапного крика и вскочила, чтобы согнуться в глубоком поклоне. Ветошь она из рук не выпустила, и на ноги ей закапала грязная вода.

— Покажи малышу вашу келью. Жить будете вместе. Когда объяснишь основы, возвращайся к уборке. Он будет тебе помогать.

Нарцкулла окинула рабыню брезгливым взглядом.

— И, Бездны ради, пользуйся мылом! Ты пачкаешь больше, чем убираешь. Запомни, я хочу видеть аванпост таким же чистым, как святилище Семи Мудрецов!

Она походя выписала Нейфиле затрещину и удалилась. Девчонка с отсутствующим видом тронула губу: удар разбил её, и в углу рта выступила кровь. Я невольно сглотнул и, чтобы отвлечься от хищных фантазий, спросил:

— В самом деле, почему не взять мыло? Без него в жизни не получится справиться с плесенью.

Нейфила очнулась от ступора. В её глазах сверкнул страх: она вспомнила, что осталась наедине с чудовищем, которого не сдерживает магия Нарцкуллы. Девчонка подхватила ведро, бросила в него тряпку и быстрым шагом направилась прочь. Я последовал за ней. Убедившись, что она не намерена отвечать, я нагнал её и встал перед ней.

— Я говорил, что не намерен тебя трогать, но если будешь меня игнорировать или надумаешь выдать, то я могу и передумать.

Мгновение Нейфила молча смотрела сквозь меня. Затем заговорила, с усилием выдавливая слова:

— За всё время, что я была здесь, я не видела ни одного куска мыла. Когда я начинаю раздражать госпожу своим запахом, она скидывает меня в подземное озеро.

Она стиснула ручку ведра. Послышался тихий всплеск.

— Я… я не умею плавать.

Я кивнул, удовлетворённый ответом. Лёд тронулся, девчонка перестала притворяться, что не слышит меня.

— Старуха может отслеживать нас в коридорах? — прошептал я.

— Госпожа видит то, что отражают магические зеркала, но их здесь нет.

— Хорошо, — я расслабился. — По мне, глупо звать старуху госпожой, когда она не слышит. На тебе нет формации, чтобы безукоризненно выполнять её приказы. Так зачем?

— Ты… Как у тебя получается не подчиняться магии? Она действует на всех людей без исключения!

— Но я-то не человек.

Нейфила поёжилась.

— Да, но… ты складно говоришь. Как человек. Ты притворяешься разумным?

— Не притворяюсь, — усмехнулся я. — У меня и имя есть. Каттай. Хорошенько запомни его.

Настоящее имя я не называл, чтобы о нём не пронюхала старуха. Оно наведёт её на мысль, что в теле безликого завёлся незваный гость. А после… Если кто и способен воспользоваться истинным именем, чтобы обрести полную власть над его носителем, то это Нарцкулла.

— Хорошо, Каттай, — послушно кивнула Нейфила.

Понятливая девчонка.

Если её обтесать, она станет отличным подспорьем в борьбе с ведьмой.

— Ты и раньше так представлялся. До того, как госпожа преуспела в ритуале.

— Ты была знакома со старым Каттаем?

— Немного. Он жил здесь, пока госпожа не забрала его с собой. Мы почти не общались, хотя он тоже занимался уборкой.

Дальше мы пошли плечом к плечу. Я говорил тихо — не из опасения, что старуха скрывается где-то за углом, а чтобы рабыне было спокойнее.

— Знаешь, кто старуха такая? Есть у неё уязвимые места? Я видел, как ей снесло полчерепа, но она выжила и восстановилась за считанные секунды.

— Госпожа принадлежит к великим посвящённым Дома Падших. Их практически невозможно убить, настолько мощными чарами они себя окружают.

— Это я наблюдал воочию. Но ты же с ней уже давно. Неужели никогда не забиралась в её лабораторию или ещё куда?

Нейфила воззрилась на меня в ужасе.

— Госпожа невероятно подозрительна. Если бы она допустила хоть тень сомнения во мне, я… она…

Рабыня не закончила, но я и так примерно представлял, что она пытается сказать.

У неё ведь не было моей регенерации.

— Но ты знаешь, где располагается её комната? Рабочие помещения?

— Госпожа упоминала библиотеку и лабораторию, однако я ни разу не видела даже их дверей. Аванпост не пустит меня к ним.

Я нахмурился, услышав последнюю фразу.

— В каком-то это смысле — не пустит?

Нейфила слабо взмахнула свободной рукой.

— Аванпост, он… живой? Или… Не знаю, но мне иногда казалось, что за мной кто-то следил… Не госпожа, она бы до такого не опустилась. И коридоры постоянно меняются… Я никогда не учила дорогу до своей кельи или гостевых поколев, это бесполезно. Новые пути появляются ежедневно. Если просто идти, рано или поздно попадёшь, куда тебе нужно. Куда госпожа приказала прийти.

— Постой-ка, — насторожился я, — то есть, если мы развернёмся и пойдём той же дорогой, то выйдем в новое место?

— Коридоры исчезают не так часто, но шанс есть.

Я по-новому взглянул на длинный, кишкообразный коридор. Теперь сплетения проходов напоминали мне внутренности гиганта, который неспешно переваривал проглоченную добычу.

— Разве это не означает, что уборка ни к чему не приведёт? Коридор всё равно исчезнет, и на его месте появится новый.

Губы Нейфилы на миг тронула грустная улыбка.

— Да. Госпожа упорствует, что рано или поздно мои усилия принесут плоды, однако… по-моему, её просто радуют чужие страдания.