Успеваю только отойти к изножью кровати, как из темноты появляется огромная мужская фигура, делает шаг и заваливается на меня. Настолько пугаюсь, что даже вскрикнуть не могу.
Под тяжестью тела кряхчу и падаю на пол вместе с незваным гостем, стараясь не оказаться придавленной и без возможности выбраться. Роувард, я узнаю его по запаху. Напился, что ли? Или так устал?
Перекатываюсь набок сама, выбираясь из-под дракона, а потом переворачиваю его на спину и зажигаю свечу.
— Да что вы… себе позволяете.
На этих словах я осекаюсь и понимаю, что вот теперь-то я по-настоящему испугана. По белоснежной рубашке Роуварда растекается огромное темное пятно.
Глава 23. Роувард Даррел
Светловолосая девчонка, которую мне отдали как вещь, никак не выходит из головы. Я как будто до сих пор чувствую, как скользит шелк ее волос в моих пальцах. А эти огромные глаза: они как озера, в которых хочется утонуть.
Даже в полумраке чердака, кажется, я видел кристальную голубизну и отблеск внутренней силы. И волнение Марики. Такое нежное, трепетное. Сомнения, страх и в то же время доверие. Нежное, хрупкое, как цветок, который нужно оберегать от невзгод.
И мне хочется, отчаянно хочется ее защищать. Даже несмотря на то, что я точно знаю, она очень многое скрывает. Повезло же Ксаррену с его даром видеть истину: хотел бы я сейчас увидеть, что в голове у этой неугомонной.
Думал, что прибуду сюда, и у меня будет только одна проблема: выяснить, откуда берутся артефакты, способные воздействовать на драконов. Даже когда мне отдали девчонку, продолжал предполагать, что припугну ее, и она носа своего не высунет из комнаты.
А на деле… Сам не могу держаться от нее подальше. Рядом с ней я как будто становлюсь нормальным драконом. Если такое возможно, конечно. Я словно слышу ворчание Ригеля, своего дракона, когда заглядываю в глаза Марики или касаюсь ее.
Это все фантом, конечно. Такого не бывает и быть не может, потому что известно, раз утратив дракона, его больше не восстановить. Мы с Тарденом пытались что-то найти в книгах, но… только какие-то сумрачные намеки, доверия к которым нет никакого.
“Я почти ничего не видела и мир знаю по чужим рассказам. Как я могу сама определиться?” — все еще крутится в голове фраза Марики. Зато я уже где только не побывал и знаю так много, что король не готов отпустить меня со службы.
Надо здесь быстрее все закончить, и тогда я покажу ей мир. Раз уж она все равно ко мне привязана нерушимой меткой. Не люди, а звери…
Руди сказал, что мануфактуру окутывает пар. Когда я был, пара не было. Значит, или это какое-то временное производство, которое я просто не застал. Или… они не хотели, чтобы я это видел.
Но и то, и другое означает одно: мне надо проверить все самому. Без лишних свидетелей и ушей. Днем это сделать практически невозможно: все подходы к мануфактуре слишком хорошо просматриваются. Это значит только одно: надо сделать это сейчас.
Очередной раз радуюсь, что никого из прислуги ночью в доме нет, а Марика, судя по отсутствию полоски света под дверью, уже спит. Седлаю коня и выезжаю в сторону мануфактуры.
Дом на окраине — огромное преимущество, потому что я не привлекаю к себе внимания в городе, сразу погружаясь серый мрак ночи. Руди уже сказал, что к мануфактуре есть еще одна дорога, короче, но чуть круче и уже: явно не для официальных гостей. Ну, я туда сейчас и не официально.
Эта дорога позволяет добраться до места не больше, чем за полчаса. И я не узнаю той мануфактуры, что мне показывал Гриндорк. И дело даже не в том, что я заехал в этот раз с другой стороны: Руди был прав. Тут все затянуто белыми плотными клубами пара.
Спешиваюсь и осторожно приближаюсь к территории мануфактуры. В темноте белесые клубы кажутся призрачными, они перемещаются между корпусами, скрывая и одновременно подчеркивая их странные очертания.
Первое здание, приземистое, длинное, с большими окнами, я уже видел днем. А вот то, что за ним... Прищуриваюсь, пытаясь разглядеть сквозь пар необычную конструкцию. Вроде бы та же форма здания, но что-то иначе, И, кажется, именно от этого корпуса и расходятся клубы пара, потому что третье — вообще не видно.
Сейчас я понимаю, почему не видел металлических труб и лестниц, которые нагромождены сбоку от второго здания: их с того ракурса было не видно, а в остальные корпуса меня не позвали, сославшись на то, что там только склады и подсобные помещения.
Но, если эта штука работает даже ночью… Точно не просто склады.
Снаружи никого из людей нет, поэтому решаю проверить территорию. Делаю шаг вперед и замираю. Воздух вдруг наполняется гудением, словно вокруг взвивается рой невидимых ос.
Резко отпрыгиваю в сторону, и там, где я только что стоял, в землю впивается огненный шар. Магическая защита! Перекатываюсь вперед, уходя от второго удара.
Третье заклинание настигает меня в момент, когда я почти достигаю укрытия. Острая боль пронзает грудь слева, выбивая воздух из легких. Падаю на землю, прижимая руку к ране. Пальцы покрываются кровью: магический удар плетением-лезвием прошел по касательной, но глубоко рассек плоть.
Еще один сгусток энергии с шипением впивается рядом с головой. Защитная система явно реагирует на движение, и оставаться здесь опасно. Стиснув зубы, отползаю в темноту, к коню.
Каждый вдох отдается острой болью, а рану начинает жечь. Демоны… Отравляющее заклинание! Мне срочно надо домой. Будь я полноценным драконом, тело бы само справилось, но теперь мне нужна мазь. Без нее никак…
Одно понятно теперь без вопросов: на мануфактуре действительно что-то прячут. Что-то настолько важное, что территорию защищают мощными боевыми плетениями. И это явно не простое производство артефактов. Точнее, не простых артефактов.
Со стороны цехов слышатся голоса: похоже, меня заметили, надо убираться отсюда.
С трудом добираюсь до коня. Каждое движение отзывается болью, а в глазах начинает все расплываться. Король боялся, что здесь в опасности может быть драконья часть, а слабым оказалось человеческое тело. Главное — добраться до своей комнаты. Там обработаю рану, и все будет хорошо.
Всю дорогу я то теряю сознание, то возвращаюсь, непонятно, как не падаю из седла, наверное, просто на волевых. Как спасся тогда, из скал орков. Может, не нужно было?
То, как я добираюсь до особняка и своей комнаты, остается в памяти ошметками картинок. Обрывочными, едва связанными. А потом становится ярко до боли в глазах.
“Соскучился по мне?” — раздается голос Ригеля.
По тебе соскучишься…
“Соскучился, я же чувствую. Главное сейчас — не будь дураком”.
Бездна. Похоже, не успел. Начался бред. Но если предсмертный бред такой — я даже не против.
Чувствую прикосновения холодных нежных пальчиков. И этот запах… Солнечный персик. Такой, какие росли в поместье Даррелов. Мы с кузиной лазили по деревьям, чтобы собирать.
Но сейчас он напоминает о чем-то совершенно другом. О ком-то. О ней. О Марике.
С трудом рвано вдыхаю и среди ослепляющего света вижу ее. Эти золотые пряди, озера глаз и сочные нежные губы. Подчиняясь какому-то внезапному порыву, запускаю руку в пышные волосы Марики и притягиваю ее к себе, впиваясь в эти самые губы жадным поцелуем. _________________________
Дорогие читатели! Я очень рада, что вам понравилась история, и вы остаетесь с героями) Спасибо большое! Постараюсь и дальше вас радовать неожиданными поворотами сюжета и эмоциональными сценами)
Глава 24
Когда этот, только что лежащий в беспамятстве драконище, вдруг распахивает глаза, а потом совершенно бесстыдно целует меня, дыхание перехватывает. А, может, просто перехватывает от того, как он это делает.
Напористо, жадно, так, словно от этого зависит вся его жизнь и его будущее. И в то же время безумно сладко и нежно. Как у него удается это сочетать?
