Хозяйка усадьбы "Детское счастье" (СИ) - Клэр Диана

Нет! Нельзя даже думать о таком! Это всё гормоны моего нового, молодого тела! Это они виноваты! Всё равно он сейчас уедет, и мы больше никогда не встретимся. Так что забудь, Джейн!

Резко отвернулась, словно боялась, что он может увидеть моё волнение и смущение. Щеки горели, как будто и у меня был жар.

С минуту я так и сидела, тяжело дыша и всеми силами пытаясь вновь обрести контроль над своими свихнувшимися чувствами. Наконец, дыхание выровнялось, и я снова повернулась к своему пациенту. Голова перестала метаться, парень дышал мерно, глубоко, а на пересохших губах играла слабая улыбка. Казалось, ему снится что-то очень хорошее.

Я невольно улыбнулась в ответ и вновь приложила к его лбу прохладное полотенце...

***

Сознание вынырнуло из густой, чернильной тьмы...

Скай с трудом разомкнул воспалённые веки. В глаза ударил странный, рассеянный свет, похожий на тот, что исходит от пламени свечи. И сквозь желтовато-оранжевую туманную пелену он различил чьё-то лицо...

Огромные, темно-карие глаза, в которых отражались золотистые искорки, с тревогой и нежностью смотрели на него. А вокруг витал аромат чего-то сладкого, пряного, уютного. Вишня с шоколадом? Или это яблоки и корица? А еще немного ванили и сдобы...

Наверное, это горячечный бред, - подумал Скай. - Или я уже умер.

Веки снова отяжелели, став свинцовыми. Сил держать глаза открытыми больше не осталось. Но, даже проваливаясь обратно во тьму, Скай продолжал чувствовать этот чудесный, уютный аромат.

Его губы сами собой сложились в блаженную улыбку...

Глава 26

Я напряженно посмотрела на часы. Стрелки уже почти приблизились к полуночи. А это означало, что Ханны нет уже более получаса.

За это время я с трудом влила в рот раненому парню очередную порцию лекарства и теперь нервно нарезала круги по комнате. Тревожные мысли метались в моём мозгу, как стая растревоженных пчёл, и я то и дело подбегала к окну, прислушиваясь, не звякнет ли калитка, не заскрипит ли гравий...

Но нет. За окном царила глубокая, ночная тишина, нарушаемая лишь тихим шелестом листвы и редкими, протяжными вскриками совы, доносящимися из прилежащего леса.

Где же они? А если на Ханну тоже напали?

Эта мысль заставила меня на мгновение заледенеть от ужаса. Но я нечеловеческим усилием воли отогнала ее.

Снова - уже в сотый раз - посмотрела на часы. Стук маятника бил по ушам, как тяжелый молот по наковальне.

Если она не придет через десять минут, я пойду за ней, - решила я, мысленно моля небеса о том, чтобы эти десять минут никогда не заканчивались.

И тут, наконец, снаружи раздался долгожданный скрип калитки. А еще через секунду до моих ушей донёсся радостный стук копыт и бойкое дребезжание колёс.

Слава всем богам!

Я шумно выдохнула и непроизвольно вскинула руки в благодарном жесте. Потом бросилась к выходу. Распахнула дверь и чуть не врезалась в раскрасневшуюся от быстрого шага Ханну. На лице старушки играла гордая улыбка.

- Я его уговорила! Повозка готова! Только... - она переступила пород и смущенно замялась.

- Что? - я напряглась.

- Накорми его перед поездкой... У нас ведь остались остатки твоего супа?

С моих губ сорвался вздох облегчения.

- Конечно! Зови его! - и, не дожидаясь ответа, ринулась на кухню.

Разводить огонь уже не было времени, но кастрюля, оставленная в печи, была еще теплой. Я споро достала из буфета глубокую тарелку, заполнила ее до краев густым борщом, щедро сдобрив его мясом. И поставила плошку на стол, положив рядом два толстых ломтя хлеба.

В это мгновение входная дверь снова хлопнула, и в проёме двери возник невысокий, пожилой, пухленький человечек. Его лысая макушка уютно блеснула золотистым светом в пламени свечи. Он смущенно потоптался на месте и, глядя в пол, пробормотал:

- Доброй ночи, госпожа, - голос у него был тихим, чуть скрипучим, но таким же уютным, как его лысина и круглый, немного выпирающий живот. Вообще этот человек напоминал этакого плюшевого мишку, только лысого. - Я не хотел обременять вас... - Было видно, что он тщательно подбирает слова, стараясь выражаться правильно. - Но Ханна настояла на том, чтобы...

- Садитесь! - я бросилась к нему и крепко сжала его сильную, натруженную руку. Потом настойчиво потянула к столы. Мои пальцы почувствовали под собой твердые мозоли.

"Трудяга!", - промелькнуло в голове. Этот человечек мне уже нравился! Понятно, почему Ханна с ним подружилась. От него веяло каким-то теплом и... надежностью.

- Спасибо, госпожа, - Бельт смущенно огляделся по сторонам, а потом неуверенно зачерпнул ложкой суп.

Я уселась напротив, тайком наблюдая за его реакцией. И она не замедлила себя ждать.

- Как же вкусно! - глаза человечка чуть ли не закатились от удовольствия. - Даже в нашей таверне так не готовят! Госпожа, вам надо ресторацию открывать! Я серьёзно! - Он откусил кусок хлеба, заел его очередной порцией супа и принялся торопливо жевать.

Я порозовела от удовольствия. Тем более, я видела, что старичок говорит абсолютно искренне.

- Я рада, - улыбнулась ему. - Тогда вы доедайте, я мы с Ханной подготовим нашего пациента к отправке.

Уже через пять минут - похоже, Бельт заглотил всю порцию, не жуя - мы втроём несли раненого молодого человека к повозке. Бережно уложили его на мягкое покрывало, которое Ханна заблаговременно подстелила. А затем я еще раз сбегала в дом и принесла теплое одеяло, чтобы прикрыть спящего парня.

- Ну что... Тогда трогаемся? - Бельт вскочил на козлы и взял поводья. - До столицы часов пять. Я потороплюсь, обещаю.

- Сколько я вам должна? - я подошла к нему и положил руку ему на локоть.

- Вы о чём, госпожа? - старичок непонимающе взглянул на меня. - Да разве ж я могу наживаться на чужом горе?

- Но... - начала было я.

- Вот приеду, и ты меня еще раз накормишь, - совершенно внезапно человечек перешел на "ты". - Договорились, девочка? - Его круглое лицо расплылось в теплой улыбке.

- Да! - я едва подавила слёзы. - Да! Конечно. Вы только довезите его...

- Всё сделаю, как можно быстрее, - глаза, обрамлённые мелкими морщинками, твердо взглянули на меня. - Обещаю.

Я еще раз подошла к мирно спящему парню и заботливо поправила укрывавшее его одеяло. Потом не удержалась и ласково погладила бледную щеку.

- Только выживи, пожалуйста, ладно? - тихо прошептала. Потом с трудом оторвалась от него и отступила от повозки. - В добрый путь!

Свист хлыста, натужный скрип наскоро смазанных колёс - и повозка медленно тронулась с места и покатилась по утоптанному тракту, с каждой секундой всё ускоряясь и ускоряясь. Топот копыт становился всё тише, пока совсем не смолк.

Я провожала повозку взглядом, пока она окончательно не растворилась в ночной мгле, а потом устало направилась обратно к дому.

Остановилась на крыльце и прижалась лбом к прохладному дереву двери. Если честно, мне хотелось плакать - так тяжело было на душе. И я не понимала, от чего мне так больно: от страха, что этот парень может умереть или от того, что я его больше никогда не увижу? Меня раздирали странные, совершенно противоречивые чувства. Такие сильные, каких я еще никогда не испытывала. Даже, когда влюбилась в своего бывшего мужа. Там, в прошлой жизни...

Хотя та жизнь казалась мне сейчас каким-то странным, туманным сном. Одним из тех, что приходят перед самым пробуждением и воспоминания о которых рассеиваются так быстро, что ты помнишь лишь смутные очертания чего-то... Но чего - этого ты уже не можешь сказать. И с каждым днём эти очертания становятся всё более размытыми. Как акварельный рисунок, на который случайно опрокинули стакан воды.

Но единственное, что я знала точно, хоть и до смерти боялась себе в этом признаться - я уже случала по этому странному, совершенно незнакомому мне парню, который каким-то немыслимым образом умудрился задеть самые потайные струны в моём сердце и заставить их заиграть чудесную мелодию.