Багряная радуга (СИ) - Гришин Алексей

— О нет-нет, только не здесь. Груз священен, с него мы кормимся и за него погибаем, не дай бог команда усомнится в этой истине. Но, пока ваши спутники отдыхают, а моряки заняты делом, почему бы и нет? — Он решительно поднялся и приглашающе взмахнул рукой. — Прошу в мою каюту.

Они прошли в довольно тесную каморку, единственное огороженное помещение на этом корабле, построенном с единственной целью — как можно больше товара перевезти из одного порта в другой.

Но стул для гостя нашелся, также как и стол, на котором стояло блюдо с вяленым свиным окороком, и две бутылки вина, положенные под подушку капитанской койки. Какой бы веры не придерживался капитан, для хорошей выпивки и закуски он, очевидно, делал исключения.

И двое приятных друг другу мужчин неторопливо и вдумчиво приступили к трапезе. Настолько вдумчиво, что дружно проигнорировали крик рулевого, оповестившего, что их пинк обогнала быстроходная шнява под военно-морским флагом Османской империи.

А на закате, когда «Счастливый» прошел Дарданеллы и вышел в Средиземное море, никто не обратил внимания на сигнальный огонь, загоревшийся над сторожевой башней.

Лишь когда из-за расположенного далеко на западе острова буквально выскочила шустрая шебека под тремя латинскими парусами, которым помогали длинные весла, капитан забеспокоился, на всякий случай приказал взять круче к ветру. Шебека тут же изменила курс. Погоня?

— Два румба к осту!

А что еще? Паруса подняты, скорость максимально возможная. Для полностью загруженного пинка, и так построенного вовсе не для гонок. Если ветер ослабнет хоть немного… Одна надежда — не дать догнать себя до темноты. А там гаси все огни и меняй курс в надежде, что корабль не налетит на скалу или островок, которых так много в Эгейском море.

То ли молитвы были услышаны наверху, то ли им просто повезло, но и ветер не стих, и пинк обошел все подводные камни к тому моменту, как небо на востоке посветлело настолько, что стал отчетливо виден горизонт.

И тут удача отвернулась от «Счастливого» — вдали на фоне сереющего неба чернел силуэт шебеки. Той самой, что начала преследование с вечера. И ветер стих. Не до штиля, но скорость парусника заметно упала.

В этот момент на шебеке выстрелила пушка. С безнадежным недолетом, но приказ лечь в дрейф был обозначен предельно ясно.

— Кто это? И что они хотят? — Стоявший рядом с капитаном д,Оффуа постарался скрыть волнение.

— Пока не знаю кто, — капитан смотрел на преследователей не отрывая глаз, — но вот их желания очевидны. Корабль и груз присвоить, команду и пассажиров схватить и продать. Где-нибудь в Тунисе никого не будет волновать, что мы свободные люди.

— Но вера! — возмутился д,Оффуа. — Всевышний запрещает обращать в рабство единоверцев!

Ответом была горькая усмешка. Лишь затем последовало пояснение:

— Все верно. Жаль, что кочевникам на тот завет наплевать, им все равно, кого превращать в ходячие вещи. Так что остается немногое — героически погибнуть или стать рабом. Вам лично какой вариант больше нравится?

Дворянин схватился за эфес шпаги.

— Мне больше нравится драться.

Капитан кивнул.

— Хорошая идея. Нас здесь двадцать человек, из которых хорошо если половина умеет хоть как-то обращаться с оружием. Есть шесть пушек, годных лишь отбиваться от фелюк и тартан. Наш главный козырь — скорость против ветра и маневр, но сейчас, как видите, он не сыграет. Поэтому повторяю вопрос. Помните, с вами женщины, им придется особенно туго.

Вот так. Хорошо, что дамы сидят в каюте под присмотром доброго Джамиля, втравившего их в эту авантюру. О том, что авантюра началась с необдуманного решения самого д,Оффуа, наплевавшего на местные законы в стремлении во что бы то ни стало освободить двоих рабынь, он предпочел не вспоминать. Также как и про полученные еще в Париже инструкции соотечественников — рабов только выкупать, на что послу выделялся отдельный бюджет.

Нет же, решил причинять добро. Теперь придется расплачиваться, причем не только ему. Как выяснилось — без вариантов. Или…

Чему-то же его учили. Нет, не морскому бою, тут от выпускника Клиссона толку мало. Максимум, что осталось — грозно помахать шпагой да героически пасть на эти чертовы бочки. Бесславная смерть на винных бочках, нечего сказать, достойный офицера конец.

Если только… хм… а если…

— А что будет с грузом, после того, как… ну, вы понимаете. — Сказать «после захвата» не повернулся язык.

Моряк взглянул на галлийца, как на слабоумного.

— Продадут, что же еще.

— Я имею ввиду сразу. Будут перегружать на свой корабль?

— Зачем? Нет, разумеется. Еще и нас заставят парусами управлять.

— Что, и даже не выпьют по кружке вина? Не захотят перекусить нашим завтраком?

Капитан безразлично пожал плечами.

— Само собой, выпьют. На берегу, скорее всего, не решатся, там к пьянству законы строги, это в море их вовсе нет. Так что лягут в дрейф и до вечера будут пьянствовать. Только нам-то что с того? Свяжут нас надежно, чтобы никто и подумать не мог прервать веселье. Можно даже не сомневаться. Кроме того, напиваться никто же не будет, выпьют по чарке, и вперед, за деньгами.

Так-так-так, кажется, шансы появляются!

— Это неважно, это уже мелочи. Но женщины! Что делать с ними? Их бы спрятать, хотя бы на ночь.

— Ну, в принципе, можно. На «Счастливом» есть каюта для особых гостей. Ее груз закрывает, а дверь еще ни один таможенник не нашел. Но это же только до прибытия в порт. А там бочки выгрузят и все обнаружится. Да и не выдержит никто в той каюте более суток, не для того ее делали.

Понятно. Хитрая каюта для особых пассажиров. Стоп, но ведь путешествия длятся не один день. Значит, команде капитан доверяет как себе. Доверчивый контрабандист — это даже звучит смешно.

— Вы настолько доверяете своим матросам?

— Нет, я доверяю своему артефакту.

Капитан разговаривал, не отводя взгляда от шебеки. Та приближалась, пусть и медленно, но уверенно. Сколько еще потребуется времени? Часа три, максимум четыре, а потом все, вольной жизни придет конец. Или жизни вообще.

— Артефакт памяти, стоил дорого, но и не подводил никогда. А вы думаете, что у меня некомплект команды, потому что денег жалко? Это тоже, но только двадцать человек забудут то, что мне надо. Двадцать первый будет помнить все.

Сказано равнодушно, как о совершеннейших пустяках. Равнодушно? Скорее — безнадежно.

А ведь для д,Оффуа это шанс, и немалый. Виконт даже руки потер в подступающем азарте, как перед хорошей дракой.

Только сегодня все пройдет тихо, почти мирно. Если, конечно, получится. В конце концов, он — потомственный дворянин, а, следовательно, магией владеет. Да, до истинного мага ему как до звезд, но что-то и как-то может любой дворянин.

А в академии преподаватели помогли способности увеличить (д,Оффуа передернуло, когда вспомнил, как скрутило тело после прохождения через то, только в Клиссоне известное заклятье). Так что же, зря что ли мучился? Пожалуй, настало время проверить.

— Капитан, есть вариант спастись, но только если доверяете мне.

Наконец-то собеседник отвлекся от созерцания преследователей. Впервые в его взгляде появилась заинтересованность.

— Коку — приготовить самый лучший обед, какой только возможно. Команде — напоследок выпить и закусить. От души, как в последний раз. Но так, чтобы осталось и для победителей. После этого спрятать нас в той самой каюте, а всех провести через заклятье забвения. Нас никто не должен вспомнить, лучше даже, чтобы забыли и вы.

— А дальше?

— А дальше, через пять часов все уснут, а еще через два часа — умрут.

— Все, кроме вас, как я понимаю. Спасибо. Я — ладно, может быть и отжил свое, но остальные матросы могут с вами и не согласиться.

Д,Оффуа поднял голову и посмотрел прямо в глаза капитану.

— Поэтому я и спросил, доверяете ли вы мне. Кого нужно, я успею вернуть. Остальные отправятся на корм рыбам. Итак?