Тьма. Том 6 (СИ) - Сухов Лео

Где когда-то содержали то ли рабов, то ли пленников.

— Хренасе! — присвистнув, оценил Кислый. — Десять скелетов, Седой… Это кладбище, выходит, ещё на землях твоего особняка?

— Нет, это под раменьем, получается… — ответил я. — Значит, оно городу принадлежит.

Десять камер с каменными стенами и решётчатыми дверями. Десять пленников, прикованных к стене, чтобы нельзя было добраться до дверей. Десять кляпов во рту, чтобы не могли переговариваться.

А когда Лампа внезапно умер, не осталось, видимо, и тех, кто знал об их существовании. Эти люди были ещё какое-то время живы. И сидели в темноте, мучительно умирая от жажды и голода.

А теперь уже и не получится понять, кто это был, чтобы достойно захоронить… В сыром ответвлении сгнило всё, что могло, а кости, большей частью, осыпались на пол.

И только в одной камере удалось обнаружить что-то, указывающее на личность пленника.

Вернее, пленницы, судя по остаткам туфельки.

На полу рядом с костями лежал золотой перстень с родовым гербом. Медведь с копьём, стоящий на задних лапах. Я сходу не смог припомнить, кому этот герб принадлежит, но перстень забрал, накрепко запомнив, в какой именно камере его нашёл.

— Бр-р-р-р-р! Седой, пошли отсюда! — не выдержав осмотра останков несчастной девицы, попросил Кислый.

— Ты что, покойников боишься? — удивился я.

— Да не, просто как-то давит тут… Своды, воздух тяжёлый… Гадость! — содрогнувшись всем телом, ответил Кислый.

— Ладно, пошли, — тоже не желая задерживаться, согласился я.

Если у пленников и были другие украшения, по которым их можно было опознать, то явно не золотые. А их при тусклом свете фонарика обнаружить нереально: наверняка они давно окислились.

Когда возвращались, услышали голоса Авелины и Софии. Те звали нас. Они даже рискнули спуститься в пролом, подсвечивая себе фонариками. А вот проход, по которому мы с Кислым ушли, не рассмотрели. И очень удивились, когда мы из него вышли.

— Что там? — с интересом спросила Авелина.

— Проход в раменье, ну и остальное… — ответил я и показал ей перстень. — Знаешь этот герб?

— Дай-ка погляжу… — нахмурив брови, попросила девушка. — Подсвети, пожалуйста!

А через секунду подняла на меня взгляд и с удивлением спросила:

— Ты что, не узнал?

— Нет… — признался я.

— Это герб Дашковских, младшей ветви Дашковых, — пояснила Авелина. — Федя, тебе геральдику надо обязательно подтянуть.

— Надо… Просто ещё не успел заняться всерьёз, — признался я.

Да и когда бы? Это Авелину с детства натаскивали на все эти гербы и знамёна. А я в те годы мечтал, скорее, о богатстве и о новой квартире, чтобы не в глухом углу.

Да о чём угодно, только не о дворянстве.

— А где вы его взяли? — сосредоточенно морща лоб, спросила Авелина.

Пришлось рассказывать о найденной тюрьме. Ну и о выходе под беседкой. После чего мы всей толпой вылезли наверх и отправились в раменье. Надо было проверить, что мы с Кислым всё верно поняли.

Да, оказалось верно. Камень беседки я сразу узнал. А заодно понял, почему раньше, когда гулял поблизости, не обращал на неё внимания. Вокруг беседки росли старые ели, надёжно скрывая её от посторонних глаз.

Зимой, к счастью, прохожих в раменье и так было немного. Поэтому наш явно чрезмерный интерес к архитектуре беседки никого не удивил.

— Что теперь? — спросила Авелина, когда мы вернулись в особняк и снова засели в гостиной, среди завалов хлама.

— Для начала понять, что со всем этим делать! — признался я. — В любом случае, на всё, что нашли в тайнике, надо наложить нашу родовую лапу. Вот только… Теперь здесь точно потребуется охрана.

— У меня в пандидактионе, на одном году со мной, учится старший сын владельца одного охранного предприятия, — наглаживая разомлевшего Тёму, подала голос София. — Он говорил, сейчас у них заказов мало. Может, попробовать спросить по цене?

— Как называется, помнишь? — спросил я.

— Какой-то горный кот… — София пощёлкала пальцами, вспоминая. — Ирбис! Вот!

— Связаться с этим парнем сможешь? — спросил я. — Нужно уточнить расценки, сколько людей могут прислать, какое у них вооружение… Ну и всё такое прочее. Кислый!

— Ага! — отозвался тот.

— А тебя я попрошу разузнать про портных, — решил я. — Ну и про хороших ремонтников. Считай, что ты повышен до нашего управляющего!..

— Так у вас же есть! — удивился Кислый внезапному карьерному росту.

— Он только до конца декабря… Но ладно, будешь тогда моим поверенным! — предложил я. — Займись портными, поищи ремонтников. Наверняка из нашего угла кто-то работает. Или знакомые, или знакомые знакомых…

— Понял-понял! — закивал приятель. — Сделаю!

— А я? — спросила Авелина.

— А ты попробуй узнать, кому могло кольцо принадлежать, — попросил я. — Я сейчас свяжусь с Пьером, обрисую ему нашу историю… И Бубна надо привлекать! Он хоть прикроет, если что… Блин! Если бы не перстень, можно было бы потянуть с этим делом. А тут убийство дворянина, вернее, дворянки… Это же сразу три Приказа надо известить, причём в течение суток с момента обнаружения.

— Полицейский, Тёмный и Тайный, — кивнула Авелина. — И, боюсь, они при расследовании с нас три шкуры спустят.

— Не спустят! — покачал я головой. — В Тайном брат Васи служит. В Тёмном — Костя. А городовых Бубен приструнит. Род Дашковских ведь существует ещё? Да? Не исчезли?

— Существуют, — подтвердила Авелина. — Может, мне разузнать, не пропадали ли у них родственники в конце девятнадцатого века?

— Посмотри, пожалуйста, — кивнув, я взял трубку и нашёл контакт Пьера.

Несколько гудков, и у моего уха раздался скрипучий голос стряпчего:

— Фёдор? А я не удивлён. И даже рад твоему звонку. Ты вечно подкидываешь мне очень интересные задачи. И я вечно задаюсь вопросом, когда ты успеваешь всё это на свою голову найти. Тем более… Ты же, если мне не изменяет старческая память, только сегодня вернулся? К тому же, скоропостижно и весьма удачно женился?

— Здравствуй, Пьер! Да, женился, скоропостижно и очень удачно, — я скосил взгляд на Авелину, которая делала вид, что рассматривает пыль на столешнице, но вопрос стряпчего явно услышала и напряглась, как натянутая струна.

Однако после моих слов про удачный брак просветлела лицом. И даже как будто немного заулыбалась, по-прежнему разглядывая пыль.

А я продолжил:

— … Заодно, кстати, обзавёлся имуществом. Ну то есть получил от властей особняк. И вот теперь пытаюсь обустроиться…

— Поздравляю! Надеюсь, удачно заселишься. Что за особняк?

— На улице Мощёной, рядом с кремлём. Такой, в старорусском стиле. Там ещё раменье рядом с беседкой, как будто из Чжунго.

— Знаю… Не повезло… Страшная халупа. Нужна помощь?

— Да, Пьер. Нужно будет понять, как снять с этой халупы обременение… — вспомнил я, с чего всё началось. — На ней долгов на тридцать тысяч. Мне их возвращать не нужно, но… Продать не смогу, снести не смогу. Город хочет обратно деньги за обслуживание, почти за полвека. А сюда таких денег точно не вкладывали. Да и как-то это…

— Я тебя понял. Есть у меня приятель по этим делам… — отозвался адвокат.

— Ну и ещё тебе стоит лично подъехать! — признался я, переходя к самому главному.

— Что такое? — насторожился стряпчий.

— В общем, мы тут нашли древний тайник, где-то конца девятнадцатого века. А в нём ценностей навалом, и все контрабандные, скорее всего. Ну а ещё нашли тюрьму… Где держали пленников. И эти пленники умерли. И среди них была дворянка…

В трубке повисло продолжительное молчание. Я подождал, а потом спросил:

— Пьер?

— Прости-прости… Я пытался осмыслить, что ты сказал… Ты же помнишь мои расценки?

— Помню, — вздохнул я, а за выезд Пьер брал немало.

— Тогда, Фёдор, ты мой любимый заказчик! Я сейчас быстро доделаю одно дело, и через час буду у тебя. Заодно познакомлюсь с твоей молодой и прекрасной женой.

Глава 7

Из материалов дела №15−36-И (зачёркнуто) П-ИН4–89