Наследник огня и пепла. Том IХ (СИ) - Добрый Владислав

Я попытался спорить, скорее из упрямства.

— Разве не очевидно, что это облегчает жизнь? Можно ведь переложить много трудной, но рутинной работы на ветер и воду. Например, чтобы пилить доски. Разве это не удобно? Я заметил, как дорого они стоят. И это не только за само дерево — ты платишь пильщику за десяток почти столько же, сколько плотнику за месяц…

Я сильно преувеличил. И сделал паузу, пытаясь подобрать, как бы себя поправить так, чтобы не выглядеть дураком. Тяжело, когда ты умный, но звучишь тупо. Вокула, похоже, решил, что я жду ответа, и заговорил:

— Возможно. Но так ли часто такой труд дороже, чем постройка целой мельницы? А ведь за ней ещё нужно следить, ухаживать… Это работа не для одного, и даже не для двух. Так уж не лучше ли те же три человека просто сделают столько, сколько нужно, и может, даже лучше?

Я тяжело вздохнул. Ну да. Хоть по местным меркам я развернул прямо-таки огромное строительство — даже это бы не окупило постройку лесопилки. Возможно, если бы это было на целый город… Или, лучше, на контадо. Нет, Вокула прав. Те, у кого нет денег, сделают всё сами. Те, у кого есть — наймут мастера. Не получится у меня тут Икею открыть.

— Поверьте, милорд, — сказал он, глядя мне прямо в глаза, — такие гильдии не могут выжить в горах. Не могут пустить корни в деревне. Они не могут родиться даже в Таэне, где всё зависит от милости одного или троих. Только здесь — в Караэне. Или, может быть, ещё в Отвине, где море делает купца таким же важным, как герцог.

Он замолчал. А я слушал. Смотрел. И в голове у меня всё звенело: кулачки, ремни, меха, рычаги. Толпы рабочих. Вокула и прав, и не прав.

Очень трудно каждому крестьянину в Таэне или Королевстве продать кусок сносного караэнского сукна или штампованный серп. Не довезти. Это слишком дорого и долго. Если в повозку, запряжённую быком, положить сено и кормить его им — он сожрёт свой груз через дней пять. Поэтому так трудно водить армии — все эти тягловые животные постоянно хотят жрать. И даже если под ногами трава, им нужно часами пастись. Поэтому боевых коней кормят пшеном и фруктами — иначе просто не будет времени на них ездить. Да Коровка бы и не наел такую стать на сене. А чем крестьянин расплатится? Брюквой?

Хотя… во Вторую мировую полно же было лошадей. Как-то же их кормили… Я что-то упускаю. Ладно, тут я уперся в тупик. Зайду с другой стороны.

Я не большой экономист. Но помню, промышленная революция началась в Англии. Что у неё уже было? Флот. И рынки сбыта. Не обязательно брать золотом. Можно — чаем.

Табаком. Опиумом… Об этом надо осторожно поспрашивать. Итак, мне нужны тысячи и тысячи парней вроде Лардо — у которых есть что взять и у которых даже одеяла нет. Я уверен, в этом мире таких полно. Тысячи людей ждут свои тёплые караэнские одеяла, чтобы отдать за них меха или золото. Надо только им их доставить…

Я ударил себя кулаком по колену — и тут же скривился от боли. В последнее время я редко надевал доспехи, но ещё не успел отвыкнуть. А с моей силой — по неприкрытой сталью ноге… больно.

Я посмотрел на Вокулу и начал:

— А что насчёт… — чуть не ляпнул «железные дороги». Но быстро нашёлся, куда перевести тему: — Университета лекарей?

— Гильдия! — радостно отозвался Вокула и заулыбался как нормальный человек. — Мне удалось протащить разрешение через Золотую Палату. Эти дураки боялись, что лекари задерут цены, пришлось пойти на уступки и назначить повинность перед городом…

Мне оставалось только одобрительно кивать. Вокула и правда втянулся в идею с лекарями. Я пару раз бывал у них — им выделили несколько домов рядом с Горящим Пиком. Туда начали стекаться больные. Всё пошло не совсем по плану.

Как таковых болезней тут было немного — в основном два вида: «всякая фигня» и «та, от которой умер». При врождённой склонности к магическому лечению почти у каждого, это только усугублялось. С одной стороны, они тут вполне лечили хронические вроде артрита или подагры — с которыми в моём мире так толком и не справились. С другой — дружно умирали к сорока от «холодной воды и застужения кишок». Я подозревал кишечные инфекции. Из трёх показанных мне больных после своего магического медицинского скана двух я уверенно опознал как страдающих от аппендицита. А у одного… чёрт знает что. Причём похоже, магической природы.

Я подал идею о посмертном вскрытии для выяснения причин смерти, но к этой мысли местные лекари ещё должны были привыкнуть.

— Мы составили каталог одобренных гильдией снадобий, и он постоянно расширяется, — вещал между тем Вокула. И даже достал богато иллюстрированный талмуд.

Хотя… насчёт «талмуда» я, конечно, погорячился — просто листы были из тонко выделанной кожи ягнёнка. Гораздо толще, чем привычная мне бумага. На вид — увесистый том, а по факту страниц пятьдесят, и заполнено из них не больше трети. Рисунки растений, рецепты, даже комплект походной лаборатории… Почти в каждом рецепте добавки из тварей Диких Земель и с одинаковой припиской: «но лучше добавить три щепоти мелко натёртого сердца нежити». Да они ближе к алхимикам, чем к медикам. Этого следовало ожидать.

— Вам надлежит немедленно заняться печатью этого труда, — вставил я, когда Вокула устал и потянулся за бокалом вина. — На бумаге. сто, или даже тысячу экземплеров. И пусть у каждого лекаря будет такой при себе.

Вокула застыл с разинутым ртом. Я снова сказал очевидное — невероятное, от которого у местных сносит крышу. Ну да, для них заиметь хоть один рукописный экземпляр книги — уже удача. Переписчики тратят на каждую книгу недели, а то и месяцы. Поэтому одна книга на толпу, всё заучивают наизусть. Книги — это драгоценность. При этом Вокула сам занимается газетой: каждую неделю он выпускает тысячи листков с новыми текстами. И даже по просьбе ректора Бруно печатает «статьи» из Университета, которые потом рассылают по всему Регенству. Но — сделать не одну великую книгу, а размножить её и выдать по экземпляру в руки каждому… Ему просто не пришло в голову связать эти вещи.

Как оказалось, я неверно истолковал выражение его лица.

— Увы, сеньор Магн, — вздохнул он, — немногие из неофитов умеют читать. К тому же те, кто не может наизусть повторить пару только что зачитанных вслух страниц, просто не допускаются к обучению в гильдии лекарей. Это напрасный труд, — покивал головой, будто объясняя что-то само собой разумеющееся.

Магн внутри меня взбеленился.

— И всё же, сделай, как я сказал, — отчеканил я, чем сильно испортил разговор. Потом, уже без металла в голосе, добавил:

— Начните с этого. Видите ли, сеньор Вокула, в Университете — огромные библиотеки свитков. Там лучшие умы оставили свою мудрость потомкам. Но они собирали её веками. У вас таких архивов нет. Вам нужно составить пособие в котором были бы собраны основы…

С очевидным я сильно поторопился. Оно, очевидное, у каждого свое бывает. К счастью, Вокуле бежать некуда, у меня есть вино и сладкая закуска, Адель к ужину не скоро позовет, так почему бы не посидеть, не поговорить с умным человеком. К тому же, я ждал Фанго. На днях он обещал мне рассказать, что же там на самом деле произошло, у Горящего Пика с долгобородами. Нет, у меня было несколько предположений, но хотелось послушать стороннего наблюдателя. К тому же, я всё равно планировал посетить Красный Волок. А оттуда и до городка который долгобороды осадили, а потом Лардо и Сперат его по пьяни чуть вдвоем не взяли. Бородачи его так и удерживают. Интересно будет посмотреть, молодость вспомнить.

Глава 12

Гильдии, кредиты и Горшок

Я постарался объяснить Вокуле, что такое учебник и зачем он нужен. Это заняло немало времени — но в конце концов Вокула сам нашёл довод, который не только убедил его, но и заставил загореться идеей.

— А ведь действительно… — сказал он. — Как бы ни было лучше, если бы над каждым стоял мудрый наставник, — даже для одной лишь Долины Караэна, не говоря уже о всём Регенстве, мы не сможем открыть столько обучающих мест, сколько нужно лекарей. А просто и понятно написанный толкователь — хотя бы с самыми распространёнными хворями и способами их лечения, на дешёвой бумаге — может спасти тысячи жизней. Кажется, я понял, к чему вы меня подводите, сеньор Магн. Мне нужно будет об этом подумать.