Мердинор имел огромный опыт работы и был прекрасным аналитиком. В «поле» выезжал крайне редко. Чтобы составить картину, ему достаточно было информации, которую он получал от своих агентов.
Сейчас случай был особый.
Начать бы следовало с того, что Хантер не просто армейский генерал, каких много. Ладно, допустим, столь талантливых, да еще в таком молодом возрасте, единицы за всю историю. Но он близкий родственник императора, сын его двоюродной сестры, герцогини Хантер, урожденной Дрэйгон-Блэйк. А при дворе сейчас нестабильно, набирает силу подпольная оппозиция. У императора хватает внутренних проблем, а тут еще эта угроза власти.
В свете этого постоянные мелкие неудачи на фронте уже преподносятся как предательство. Мишенью является сам Хантер, которому вменяют в вину неспособность определить, откуда происходит утечка информации. Все это пока еще неявно, одиночные шутки в гостиных. Но генерал Хантер — ставленник императора, и все, что бросает тень на него, бросает тень и на императора.
Если не пресечь в корне, об этом станут кричать на каждом углу.
Миссия у главы контрразведки была такая скользкая, что просто не позавидуешь. К тому же, когда он сам оказался здесь, не только ничего не добился в первые часы, как рассчитывал, но завяз в этом всем еще больше. Честное слово! Он никогда не думал, что скажет такое, но лучше бы он сейчас был на передовой! Там, во всяком случае, все честно.
Вместо этого Мердинор сидел в штабе и уже успел дважды просканировать секретную личную переписку Хантера. Ничего не нашел криминального, кроме того, что тот заказал для девицы новый гардероб.
А эта девица. Эта леди Эжени.
Генерал-полковник Мердинор кашлянул и оттянул ворот.
Хороша, чертовка, эти рыжие волосы, молочно-белая кожа и веснушки. А как умна, наблюдательна и находчива! Подумать только — искать кошку! Трудно было упрекнуть Хантера в том, что увлекся этой девицей. Ибо не увлечься ею невозможно.
Такую бы девицу к нему в управление контрразведки агентом, у него бы…
В конце концов его высокопревосходительство Мердинор устало покосился на закрытые двери секретной комнаты и подумал, что, похоже, застрял здесь надолго. От этого ему ужасно захотелось выпить. А нужно было еще проконтролировать агентов, работавших по следу в лекарской части.
Кроме того, найти генерала Морли и узнать наконец, как продвигаются дела на передовой. Он запер кабинет и двинулся в секретную комнату. Начальник штаба попался ему у входа. Мердинор оглядел его с головы до ног и желчно осведомился:
— Генерал Морли, где вас, черт побери, носит?
Отвратительное настроение было у обоих. Только Мердинор, как проверяющий, мог демонстрировать это открыто, а начальнику штаба приходилось терпеть и изображать служебное рвение. Но Морли вовсе не расположен был работать мальчиком для битья. Ему давно уже чертовски надоело ходить на вторых ролях.
Тем более сейчас, когда он фактически командовал здесь.
Морли изобразил поклон.
— Я был занят своими прямыми обязанностями, ваше превосходительство. Руководил работой штаба и обеспечивал снабжение фронта, пока наш доблестный генерал Хантер сражается на передовой.
— Хмм? — глава контрразведки смерил его взглядом.
— А вы, ваше высокопревосходительство, чем были заняты? — едко поинтересовался генерал Морли. — Изучали личную переписку командующего?
Вообще-то именно этим глава контрразведки по долгу службы и с полным правом и занимался. И переписку командующего экспедиционным корпусом он изучил не один раз, а дважды. На то была служебная необходимость! Но сейчас это прозвучало так, что Мердинор невольно пошел пятнами, отвернулся и буркнул, отряхивая полы своего мундира:
— Это не ваше дело, генерал.
— Разумеется. Не смею вмешиваться в ваши дела.
Некоторое время царило молчание, потом глава контрразведки спросил:
— Что слышно с линии фронта?
Это был несколько больной вопрос для генерала Морли. Потому что вся слава опять достанется Хантеру. Однако он провел ладонью по лицу и бодро отрапортовал:
— Согласно донесениям, продвижение идет успешно в двух направлениях. Наши теснят врага, и есть вероятность, что к ночи генералу Хантеру удастся выбить противника со всех позиций. При наилучшем раскладе он может занять первый приграничный город Нансель.
— Хмм! — глава контрразведки не мог не капнуть яду. — А он герой, однако, наш генерал Хантер!
— Несомненно, — сквозь зубы процедил Морли.
А Мердинор повернулся к нему:
— Кстати, а как там наша прелестная леди Эжени?
Морли промолчал и как-то странно на него уставился.
* * *
Похоже, Женю приложили чем-то по голове.
Или не приложили. Потому что она не почувствовала удара. Но мозги плыли так, словно она основательно напилась. Поскольку она точно помнила, что не пила, оставалось только одно.
Отравили! В открытую дверь пустили газ? Она резко подскочила, разлепляя глаза.
Вот тут-то и выяснилось, что находится вовсе не в том тайнике, где ее оставил генерал Хантер. Это было совсем другое помещение. Похоже на какую-то… жилую комнату. Здесь даже была мебель. Вот только мебель эта и вообще весь декор разительно отличались от того, что она видела в штабе. И из-за двери слышалась незнакомая речь.
Женя невольно похолодела. В комнате она была дна.
Похоже, ее все-таки похитили, и она, кажется, находится в стане врага.
Вывод был не из приятных. Женя обвела взглядом комнату, невольно задержавшись взглядом на основательной кровати с балдахином, стоявшей у дальней стены этой довольно большой комнаты. Ассоциации возникли совсем не радужные.
Если похитили, то с какой целью? Она же сама по себе никакой ценности не представляет, денег у нее нет, чтобы заплатить выкуп. Тут ей пришла мысль, что похититель мог этого не знать. Она снова оглянулась на кровать, стало совсем уж нехорошо. А вдруг ее похитили для этого?
Нет, — сказала она себе. Нет и нет. Нет, ну серьезно. Это же Ближний Восток, чтобы ее продали в сексуальное рабство! У них что, тут гаремы?
Потом задумалась, а что она вообще знает о так называемых врагах? Попыталась сосредоточиться и вспомнить, что на эту тему говорил генерал Хантер. И ничего. То есть, она знала, что враги существуют, и что с ними ведется война.
Лучше от этого определенно не стало.
И тут пришло озарение. Она же в этом тайнике была не одна, там был еще поручик Малош. И где он теперь? Убит, пострадал от руки вражеского агента, или его увели на допрос, пока она была в отключке? Были, конечно, и другие мысли, их она предпочла задвинуть подальше.
Какая жалость, что она не успела разглядеть того, кто стоял за дверью! Теперь бы точно знала, кто шпион! Досадно было ужасно. Но еще ужаснее была неопределенность ее положения, когда не знаешь, чего ждать.
Женя еще раз покосилась кровать, стоявшую у стены.
В душу закрался противный — нет, пока страх, но что-то весьма похожее. Это вам не красный диван в личных генеральских апартаментах, где она, несмотря ни на что, всегда чувствовала себя в полной безопасности. Потому что генерал Хантер настоящий рыцарь, такой благородный, романтичный, ревнивый и красивый…
Все! Довольно раскисать, выход обязательно найдется.
А пока она решила подумать, кто же этот шпион. Кто сливает информацию врагу? Причем уже давно. Раз у них уже некоторое время проваливались все попытки наступления. Получалось, что под подозрение попадал весь офицерский состав экспедиционного корпуса. Солдат Женя исключила по понятной причине. Те узнает о планах командования в последнюю очередь. Но!
Она внезапно застыла, широко раскрыв глаза, потому что обнаружила первую зацепку. И даже не одну. Это должно быть как-то связано с тем, что произошло в том ущелье, когда они попали в засаду по дороге к дальнему рубежу. Потому что тогда впервые произошло нечто странное.
Нет, не впервые.
Первый странный случай на ее памяти — букет ромашек.
