Стало так тоскливо. Она съежилась на стуле и позвала мысленно:
«Хантер, миленький, где же ты?»
* * *
А генерал Хантер в это время был на поле боя. На передовой. Впервые за долгие месяцы — успех!
Его расчет объявить направление главного удара в последний момент оказался верным.
Хантер предполагал, что шпион находится прямо в штабе, возможно, рядом с ним. Неспособность выловить вражеского агента нервировала до бешенства, а тот, в свою очередь, уверившись в безнаказанности, обнаглел до того, что буквально на глазах устраивал диверсии.
Но в этот раз ему удалось переиграть агента. Потому что, даже получив точные сведения, агент не сумел вовремя их передать. И это дало им преимущество внезапности.
Сосредоточенный сильный удар там, где их не ждали. Неудивительно, позиции на этом участке считались достаточно хорошо защищенными естественными природными укреплениями. Генерал Хантер не зря лично проводил там разведку. Он изучил все возможности, а также скорость переброски войск.
В итоге противник не успел за такое короткое время выстроить оборону, им смогли противопоставить только два ослабленных подразделения. Они врезались в их позиции, словно нож в масло. И не останавливаясь нигде, продвинулись еще на несколько миль вглубь.
Отбили первый приграничный городок Варсар, захваченный противником еще год назад. Генерал Хантер был на подъеме и дрался сам в первых рядах.
Ночь еще не наступила, как вражеский гарнизон, стоявший в Варсаре, сдался на милость победителя. Над ратушей Варсара теперь развевались родные знамена экспедиционного корпуса и большое императорское. В столицу полетел вестник с докладом, что первый форпост взят.
Конечно, этим все не закончилось. Потому что нужно было выставить оборону завоеванных позиций и подготовиться к возможным ночным попыткам нападения. К тому же были пленные, которых следовало допросить. И предстояло еще расквартировать свои части, занявшие город и оставшиеся за пределами.
И конечно, Хантер осознавал, что ему бы не удалось добиться успеха так быстро и провести эту операцию с таким блеском без помощи одной хорошенькой и невероятно находчивой рыжеволосой леди.
Эжени. Ее маленькие, совершенно невинные догадки, подсказки там, где он не замечал очевидного. И наконец, ее удивительная способность мгновенно очаровывать любого, кто окажется рядом.
Ведь это была ее идея тайно сообщить всем офицерам штаба ложную информацию. Причем каждый получил свою версию. Это был идеальный способ все запутать. В итоге невозможно было бы предположить, какой план в этом разнообразии вариантов наступления окажется истинным.
Хантер не мог сдержать улыбки, когда думал о ней.
А думал он о ней постоянно, ему необходимо было ее видеть.
И потому, как только стабилизировалась обстановка в Варсаре, Хантер отправился порталом в собственную ставку.
Глава 17
Обстановка в штабе была довольно суматошная. С одной стороны — всеобщий подъем, радость, первая победа за долгое время. Отбили оккупированный врагом приграничный город. По этому поводу донесения летели во все концы, все носились как наскипидаренные, в офицерском собрании готовились к праздничному банкету в честь первой победы.
Но это же создавало невероятную суету.
С точки зрения его высокопревосходительства Мердинора, ситуация вообще была адская. Ему мешали работать, у него голова шла кругом. Моментами он даже начинал испытывать к Хантеру нечто вроде сочувствия. Потому что в таких условиях ловить шпиона было просто невозможно.
Поэтому он орал на своих порученцев и был еще более желчен, чем обычно. Что касается генерала Морли, то с ним у Мердинора взаимодействие совершенно не сложилось. Ибо Морли был заносчив, претенциозен и не менее язвителен, чем он сам.
Достаточно было вспомнить, какую отповедь Морли выдал, когда он просто поинтересовался:
— Кстати, а как там наша прелестная леди Эжени?
Ну еще бы, ведь перед этим он лестно отозвался о Хантере. Морли прямо перекосило от зависти и ревности, он вызывающе на него уставился и язвительно процедил:
— Милорд, чем объясняется этот ваш настойчивый интерес?
— Это не ваше дело, сударь, — парировал Мердинор.
И собирался сказать, что интерес контрразведки к кому-то или чему-то не обсуждается. Но не успел. Как раз в этот момент одновременно ввалилась толпа его порученцев и двое из офицеров штаба. Оказалось, что новости о первой победе экспедиционного корпуса уже достигли столицы, и к ним в ставку, словно акулы на кровь, слетелись газетчики.
Морли немедленно ушел разбираться с ними, а Мердинор просто был в ярости.
Штатские газетчики лезли во все дыры. Работать и так было невозможно, а теперь стало еще «веселее». В таком сумасшествии наступил вечер. В офицерском собрании уже начали праздновать, правда неофициально, но с еще большим размахом. Потому что вслед за газетчиками сюда пожаловали из столицы любители острых ощущений.
* * *
В общем, когда генерал Хантер вернулся в ставку, там творилось черт знает что.
Конечно, как только его твердые шаги раздались в коридорах штаба, все разом подтянулись и стали изображать служебное рвение. Но ему достаточно было взглянуть на красный нос полковника Ройса и блестящие глаза поручика Освалда, чтобы сделать соответствующие выводы.
Дойдя до секретной комнаты, генерал Хантер, оглядев всех, рявкнул:
— Отставить! Всем разойтись!
Как только штаб опустел, он коротко доложил обстановку Мердинору, кивнул Морли. И собирался направиться к тайнику. Он уже несколько часов не видел Эжени, у него просто жгло в груди от нетерпения.
— Задержись, дружище, — Морли заступил ему дорогу.
— В чем дело? — Хантер прищурился и застыл.
— Вот именно, — подступился Мердинор. — В чем дело, Морли, объяснитесь.
Морли хмыкнул и повернулся к нему:
— Ты ведь сейчас собирался сходить в тайник проведать леди Эжени?
— Да, — холодно проговорил Хантер. — Но в чем, собственно, дело?
— Дело в том, что ее там нет.
— Как это — нет? — Хантер напрягся.
— А вот так, там нет ни этой девицы, ни Малоша.
— Что это значит?
— Ну ты же умный, догадайся, — Морли нехорошо усмехнулся и вдруг резко подался вперед: — Это значит, что твоя леди Эжени и есть тот самый шпион.
Внезапно повисло молчание. Мердинор шагнул к ним и застыл в охотничьей стойке, скрестив на груди руки и пристально вглядываясь в обоих. Его чутье ищейки мгновенно сработало.
— Что ты несешь⁈ — рявкнул Хантер, которого повело от обиды и раздражения.
— Да, Морли, объяснись, — проговорил глава управления контрразведки. — На чем твои выводы основываются?
— Это же яснее ясного, а вы еще задаете вопросы⁈ Она же попросту сбежала, боясь разоблачения, и прихватила с собой Малоша. Который наверняка ради ее прекрасных глаз на все был готов! — глаза Морли сверкнули.
Однако у начальника штаба проскочил нервный жест, выдававший неуверенность. Сейчас Хантер был в таком состоянии, что от него ничего бы не укрылось. Ни одна малейшая мелочь. Тем более это.
— А тебе откуда об этом известно⁈
Хантер надвинулся на него, сжимая кулаки.
— Действительно? — произнес Мердинор, состроив непростое лицо и вытянув губы в трубочку. — Генерал Морли, я ведь, помнится, спрашивал вас о леди Эжени. А вы мне не ответили. Почему?
— Да потому что я был там! Сразу, как только ты ушел! — злясь еще больше, выкрикнул Морли. — Но ни ее, ни Малоша в потайной комнате уже не было!
— Ты хочешь сказать, — Хантер уже почти не владел собой, — что единственный раз, когда я оставил ее под твою ответственность, ты ее не уберег⁈
Морли почернел лицом и отступил на шаг, а он надвинулся еще ближе, почти упираясь в него.
— Или не единственный? М? Та засада, ты ее тогда специально подстроил⁈
— Да как ты не поймешь⁈ — Морли оскалился и сжал кулаки. — Она и есть шпион! А тебе глаза застит страсть к юбке!
