Эволюционер из трущоб. Том 12 (СИ) - Панарин Антон

— Что происходит? — шокированный происходящим, спросил Лёха.

— Скажу так. Сейчас решается, с кем мы схлестнёмся через часок-другой. Либо с выжившими отрицателями, либо с этой образиной.

— Да ну нафиг. Надеюсь, отрицатели победят, — произнёс Лёха и стал болеть за наших врагов. — Давайте! Крошите эту падаль!

Забавно. Ещё пару минут назад Леший ненавидел отрицателей и всеми силами стремился остановить их продвижение. Сейчас же он, напротив, желает им победы. Вот такой вот поворот. Всё что потребовалось, так это более сильный и ужасающий противник. Эх, мой ученик Муэдзин, создав дракона смерти, пытался сплотить человечество перед общей угрозой. И почему-то мне уже не кажется это столь плохой идеей.

Сквозь клубы дыма было видно, как чудовище хватало отрицателей десятками, запихивало в свою пасть, пожирая их вместе с бронёй и оружием. Случайно встреченная мной тварь оказалась на удивление эффективной. Она уничтожала рыцарей сотнями каждую секунду. Однако, был нюанс.

Да, я могу использовать на этой образине пространственный обмен, после чего вышвырну её туда, откуда взял. Но гвардейцы уже видели эту зверушку. Могу я верить в их преданность моему роду? Конечно же, нет. Да и если бы они были преданы, что толку? Я слишком сильно засветился.

В Хабаровске полно камер, а я вломился в зоопарк за запчастями тварей. После призвал на поле боя эту громадину. Уверен, Тайная полиция уже сообщила куда следует о том, что один молодой граф шастает в столицу, как к себе домой, то и дело исчезая с поля боя. Уверен, после локальной победы над отрицателями наступил разбор полётов.

Ах, да. Я же ещё и из Оторв успел пострелять. В прошлый раз Император погрозил пальчиком, а в этот может и подзатыльник отвесить. Хотя, чего ему переживать? Я же сражаюсь на стороне Империи и защищаю её интересы. Впрочем, Император для меня довольно непонятная сущность. Сложно сказать, что ударит ему в голову. То ли вино, то ли моча.

Удовлетворённо улыбаясь, я следил за завораживающим и одновременно жутким зрелищем. Исполинская тварь, извиваясь и рыча, уничтожала целые отряды отрицателей, растаптывая их и пожирая десятками. Земля вокруг была залита кровью и покрыта останками рыцарей. А когда туман рассеялся, стало ещё страшнее.

Отрицатели, попавшие под действие дымки, раздулись, словно утопленники. Их плоть проломила доспехи и пульсировала, не позволяя рыцарям сдвинуться с места, да и вообще пошевелиться. Прошло мгновение, и эти комки плоти взорвались, разбросав алые фонтаны крови во все стороны.

— Чего вы телитесь! Прикончите эту гадость! Я не хочу с ней драться! Уж лучше с вами! Давайте, чернушники чёртовы! — поддерживал отрицателей Леший.

Слева от него стояли два покалеченных гвардейца и нервно курили, посматривая то на Лёху, то на чудовище.

— Десять тысяч на рыцарей, — произнёс гвардеец.

— По рублю на каждого? — усмехнулся его товарищ.

За деталями спора я не стал следить. Вместо этого я устроился поудобнее и призвал коробку шоколадок, которые принялся методично уничтожать.

Спустя час яростного сражения, орден отрицателей сумел убить чудовище. Сперва рыцари оторвали твари все щупальца, а после располосовали тело пиками, выпустив смердящую требуху наружу. Мы находились в километре от боевых действий, но даже тут жутко воняло падалью. Однако, победа отрицателям далась очень дорого. В живых осталось не более пятидесяти рыцарей.

— Чего встали⁈ — рявкнул я, грозно взглянув на гвардейцев. — Пока противник разбит, живо форсируйте реку и отправляйтесь занимать позиции, оставленные неприятелем!

Гвардейцы вздрогнули, отдали честь и ломанулись в глубь села. Я повернулся к Лешему и хлопнул его по плечу.

— Лёха, командуешь продвижением. Я пока добью оставшихся отрицателей.

— Так точно, ваше вашество, властелин каши и вот это вот всё пафосное, — расплылся он в улыбке, правда улыбка на залитом кровью лице выглядела вымученной.

Под руководством Лёхи гвардейцы действовали быстро и слаженно. Может потому, что были отлично обучены, а может потому, что Леший так орал матом и раздавал пинки, что даже тупой баран понял бы, чего от него хотят и что с ним станет, если не выполнит приказ.

Я же отправился добивать отрицателей. Хотя, что значит добивать? Искалеченные консервные банки еле передвигались. Доспехи деформировались так, что мешали им шевелить руками и ногами. Всё, что мне было нужно сделать, так это обрушить молот на их головы.

Подскальзываясь в озёрах крови, я утопал по самое колено в потрохах. Это было мерзко. Но я продолжал идти для того, чтобы занырнуть в зловонное нутро пятидесятиметровой образины, растёкшейся на десятки метров. Мягкую плоть, покрытую слизью, пришлось заморозить, чтобы не задохнуться от зловония. После я поднялся по ледяной горке и прыгнул вниз, туда, где сверкала жемчужина.

Фиолетовый кругляш размером с апельсин лучился столь мощной энергией, что у меня перехватило дыхание. Выстрели я такой жемчужиной из Оторвы — смог бы не только снести к чёртовой матери весь Хабаровск, но и сам бы разлетелся на мелкие кусочки, забросав ими целый континент.

Пока мои ребята занимали позиции возле железнодорожной насыпи в четырёх километрах от села Могилёвка, меня настиг неминуемый вопрос. Ожила рация. Из динамика, срываясь на нецензурную брань, раздался голос генерала Вяземского:

— Михаил Даниилович, вашу мать! Что это было⁈ Разведка доложила, что вы выпустили на свет божий громадную образину! И куда рванули ваши бойцы, чёрт возьми⁈ Подохнуть решили?

Я не смог сдержать смех, представив перекошенное от ужаса лицо генерала, и спокойно ответил:

— Это был одноразовый фокус, товарищ генерал. Мой покойный отец когда-то баловался химерологией и запечатал лучший из экземпляров в артефакт. Сами понимаете, ситуация была критической. Вот мне и пришлось выпустить зверушку, чтобы хоть как-то переломить ход битвы. Зверушку и ещё пару сотен химер поменьше… — Натянуто произнёс я и добавил. — А что до моих бойцов, так они занимают плацдарм, оставленный неприятелем.

На другом конце рации на несколько секунд повисла тишина. Затем генерал, уже более спокойно, но всё ещё потрясённо проговорил:

— Химера, говорите? Видал я в жизни всякого. Но такое… О таком я даже не слыхал.

— Понимаю ваше удивление. Когда я нашел заначку отца, тоже был весьма озадачен. Я и сам кое-чему научился в области химерологии. Правда, масштабы моих способностей гораздо скромнее, — соврал я, даже не моргнув глазом.

Генерал Вяземский на мгновение замолчал, очевидно, обдумывая услышанное, после чего уверенно заявил:

— Михаил Даниилович, благодаря вашим решительным действиям мы смогли отбросить противника назад. В противном случае линия фронта была бы прорвана, а там и до столицы рукой подать. Не сегодня, завтра, враг дошел бы до Хабаровска. Я немедленно доложу наверх о случившемся. Уверен, Император будет впечатлён. Держитесь, скоро подойдёт подкрепление.

— Благодарю, генерал, — сказал я, радуясь тому, что подкрепление всё же пришлют.

Рация отключилась.

— Может, всё не так уж и плохо? Вместо виселицы подарят орден? — спросил я в пустоту, а после осмотрел поле боя.

На душе сразу стало тоскливо. Десять тысяч человек погибли в одночасье. Да, это были враги. Но тому, кто грезит о мире во всём мире, от этого не легче. Кажется, что сегодня я стал немного дальше от своей цели. Но был ли выбор?

Тяжело вздохнув, я не торопясь побрёл в сторону своих бойцов. Они как раз занимались укреплением новых позиций. Подтаскивали пулемёты, миномёты, рыли окопы. Бесполезная работа, ведь я не собирался останавливаться на достигнутом. Нужно как можно скорее завершить это безумие и… И перейти к новому безумию в лице Короля Червей…

Я даже не заметил, как стемнело. Бойцы сидели у костров, обсуждая увиденное. Я ловил на себе странные взгляды. Такое ощущение, что гвардейцы боятся меня. Оно и понятно. Командир притащил на поле боя чудовище, размеры которого внушают ужас даже видавшим виды бойцам.