Эволюционер из трущоб. Том 12 (СИ) - Панарин Антон

Взобравшись на насыпь, я увидел рабочий посёлок Хор, расположившийся в километре от нас. Он утопал во тьме. Ни единого фонаря, ни единой лампочки или свечи. Только темнота, будто всё живое вымерло. Однако, я знал, что это не так.

— Хой! — выкрикнул я.

Эхо подхватило мой клич и разнесло его по округе, а эхолокация услужливо отрисовала карту в моём сознании. В посёлке около сотни отрицателей и ещё семьдесят мирных жителей. Обычных людей, прячущихся, словно крысы по углам. Они напуганы. Трясутся от страха, тощие как щепки. Видать, провизия кончилась и прячутся они давно.

— Ты чего орёшь? Победу празднуешь? — спросил Леший, остановившись рядом.

— Скорее, готовлюсь к новой вылазке, — пояснил я, толкнув Лёху плечом. — Завтра заберём посёлок под наш контроль.

— Может, стоит дать бойцам передохнуть? У нас в строю осталось меньше четырёхсот человек.

— А кто сказал, что я отправлю их на штурм? — хмыкнул я. — Вы будете сидеть здесь и ждать, пока я захвачу посёлок.

— Типичный Михаил Кон… — вздохнул Лёха и тут же осёкся, поняв, что чуть не сболтнул лишнего. — Даниилович.

— Бери на себя командование гвардейцами. У тебя хорошо получается.

— Э-э-э! Мы так не договаривались. Я думал, что это одноразовая акция, — возмутился Лёха, раскинув руки в стороны. Я смерил его укоризненным взглядом и Леший кивнул. — Да понял я, понял. Никто, кроме меня, и всё такое.

— Лёх, ты используешь силу ног лучше всех на свете. Чего стоили пинки, которые ты отвешивал особо нерасторопным гвардейцам? Загляденье просто! Уверен, ты справишься.

— Ага, блин, пинки. До сих пор на меня волком смотрят. Того и гляди, финку в бочину воткнут.

— Не воткнут. Большинству из них ты сегодня спас жизнь, исцелив от ранений, — парировал я.

— Ну да, есть такое дело, — смущённо согласился Лёха, потерев затылок. — Ладно. Пойду пинать мужиков. А то вон, часовой хренов. Уснул, походу.

Леший кивнул в сторону покачивающегося гвардейца и бодрым шагом двинул к нему.

Вдохнув прохладный воздух полной грудью, я прислушался. Ночка выдалась странно тихой, даже слишком тихой — после всего того ада, что бушевал вокруг пару часов назад. Осмотревшись по сторонам, я заметил ангар железнодорожного депо. Пустые рельсы вели к полуразрушенным стенам, пропахшим мазутом и гарью. Идеальное место для экспериментов с химерами. Туда я и направился.

В центре депо стоял покорёженный локомотив, на борту которого красовалась массивная пробоина. Такое ощущение, что его пробил насквозь пушечный снаряд, а может, и пика отрицателя. Заняв место на крыше локомотива, я открыл пространственный карман и начал выбрасывать туши существ, собранных мной в аномальной зоне.

Одна за другой на пол падали мёртвые твари. Сверху на них сыпались крыски, которых у меня было предостаточно. Достав катар, я спрыгнул на вершину горы мертвячины и принялся разделять трупы на куски. Для каждой из химер мне нужен был кусочек не меньше двухсот граммов, а в двухсоткилограммовой туше таких кусков очень и очень много. При этом два центнера весила самая лёгкая тварь.

Здесь были останки ледяной птички с горы: израненные крылья, рассечённая грудная клетка, покрытая налётом изморози. Ещё имелась отвратительная паукообразная тварь, из брюшка которой продолжала медленно вытекать едкая жидкость, прожигающая бетонный пол депо.

Богомолоподобная особь лежала, раскинув серпообразные лапы в разные стороны. Да и чего тут только не было. Всё это многообразие объединяло одно. Жуткая вонь. Я поморщился от мерзкого аромата, наполняющего помещение, но подавил отвращение и принялся за работу.

Осторожно прикоснувшись к груде плоти, я мысленно приказал Ут:

— Активировать модификатор Химеролог.

Из крыс, как обычно, вырвались мышечные волокна и стали притягивать к себе останки тварей. Ошмётки плоти зашевелились, словно в них вдохнули жизнь. Кости с влажным хрустом соединялись, плоть срасталась в новые жуткие формы, слизь и кровь стекали на пол, шипя и испуская едкий пар.

Через несколько мгновений передо мной поднялось создание с телом богомола, с паучьими конечностями, покрытыми ледяными наростами, из спины торчали покрытые слизью шипы, а многочисленные глаза горели яростью и неутолимым голодом. Неплохой образец. Его я тут же отправил на сбор трупов отрицателей. Всё-таки мне нужен материал для построения химер.

Поздней ночью у железнодорожного депо было прохладно и зябко. Два гвардейца стояли, прижавшись плечами к кирпичной стене, лениво перебрасываясь фразами. В воздухе витал слабый запах табачного дыма. Вдруг из глубины депо донёсся глухой, жуткий звук — скрежет, хруст костей, шипение и низкий утробный рёв. Гвардейцы переглянулись.

— Слыхал? — испуганно прошептал первый, молодой парень с усталым лицом и серыми глазами, затягиваясь сигаретой. — Говорят, молодой граф душу демонам продал, вот и таскает на поле боя всякую пакость.

Второй, постарше, с морщинистым лицом и коротко стрижеными седеющими волосами, спокойно покачал головой, равнодушно посмотрел в сторону звуков:

— Да плевать я хотел, кому и что он там продал. Если он душу заложил ради того, чтобы мы с тобой выжили, то стоит в ножки графу поклониться и служить верой и правдой. Прошлые аристократики нашего брата не щадили. Сам знаешь, как дела делались. — Старый гвардеец отобрал сигарету у молодого и затянулся.

— Верно говоришь, — кивнул молодой. — Как в присказке. Пушечное мясо идёт на убой, граф валяется бухой.

Старик помолчал немного, снова затянулся сигаретой и выдохнул облако дыма в ночное небо. Затем устало кивнул:

— Так и есть. Но этот граф, похоже, не так плох, как мы думали. А самое главное, мы живы.

Гвардейцы замолчали, глядя в темноту, из которой продолжали доноситься глухие и пугающие звуки, не предназначенные для посторонних ушей. Но сейчас это было совсем не важно — главное, что завтра они снова смогут увидеть рассвет, а если повезёт, то однажды и с близкими встретятся.

Глава 12

Ночь длинна и полна соблазнов. А единственный соблазн, который был у меня, так это просто закрыть глаза и уснуть. Проклятье. Я без остановки создавал химер. На сотой я сбился со счёта. А потом… Потом мои глаза закрылись сами собой, и я провалился в сон. Если это можно назвать сном.

Я посреди ярчайшей вспышки света. Будто взорвалась сверхновая, а я нахожусь в её эпицентре. Ощущение безграничного могущества струится по моим каналам. Но это не моя энергия. Она принадлежит кому-то другому.

Воздух вибрирует, в нём пульсируют, словно биение сердца, миллионы голосов. Сложно уловить смысл. Они говорят одновременно, на разных языках, разными голосами. Женскими, детскими, мужскими и старческими. Если бы это было реальностью, моя голова взорвалась бы, разметав мозги по всей округе. Но к счастью, это лишь воспоминания одной из тварей, у которой я украл доминанту. Кажется, это та ледяная птица. Да, это определённо она. Я чувствую холод, струящийся по её телу.

Сосредоточившись, я постарался зацепиться за грубый мужской бас, выделяющийся на общем фоне. Могучий голос, он определённо звучал громче остальных. А ещё в нём чувствовалась сила. Первозданная. Божественная. Когда я зацепился за этот голос, то с превеликим трудом сумел различить лишь пару предложений из того, что он говорил:

«Уничтожь людскую скверну. Закрой пробой во имя нашего общего дома».

В голове в ту же секунду пролетели сотни мыслей. Кто это? Это тот самый новый бог, о котором твердил Феофан? Если так, то о каком пробое он говорит? Откуда он пришел и что называет своим домом? Стоп! Если бы это был тот самый божок, то пятидесятиметровый кусок мяса не стал бы сражаться против отрицателей. Вместо этого они бы объединились и стёрли с лица земли Хабаровск. А значит… Додумать я не успел.

— Миша! Мишка! Открой глаза! Ну же! — встревоженно орал Леший, теребя меня за плечи.

— Отвали, — сонно буркнул я, толкнув его в грудь. — Чего разорался?