Трофей темного короля (СИ) - Эшли Ирен

— Всё же пленница? — спросил посол со странным облегчением. — Не возлюбленная?

Я поморщилась после услышанного.

— Нет!

— Хорошо… Это хорошо…

Я видела в глазах господина Кёра не страх за свою жизнь, а скорее сожаление. Сожаление о том, что его миссия провалилась, что он не смог помочь мне. Этот взгляд разрывал меня на части, и я понимала, что больше не могу этого выдержать.

— Мне очень жаль, господин Кёр, — обронила и поспешила на выход.

— Элина!...

Я не обернулась. Развернувшись, побрела прочь, словно тень, потерявшая свою душу. Я плакала. Плакала о себе, о господине Кёре, об утраченных надеждах и о мире, который рухнул в одночасье. И в этом плаче не было ни капли облегчения. Только боль. Невыносимая, всепоглощающая боль.

Выбежав на свежий воздух, остановилась. Ночной ветер обдал кожу приятной прохладой, высушив слезы. Я замерла, пытаясь осмыслить происходящее и… принять. За спиной услышала тихие шаги — это подошел Рагнар.

— Аристид ведь не знает, что я здесь?.. — спросила едва слышно, слегка обернувшись к советнику через плечо.

— Нет. Алэр не хотел, чтобы вы виделись с господином Кёром. Завтра его отправляют в Каменную Гавань.

Я кивнула, запрокидывая голову к звездному небу и сглатывая сухим горлом. Сделала глубокий, размеренный вдох, прошептав:

— Аристид не хотел делать мне больно.

— Больно?

Я повернулась к Рагнару. Уголки моих губ дрогнули в горькой усмешке.

— Аристид не отпустит меня. Он это понимает, и я это понимаю. И господина Кёра он тоже не отпустит. Никто не может покинуть Эдильборг. Это правило, которое алэр свято соблюдает. Закон. И Аристид, с его маниакальной приверженностью порядку, не допустит исключений. Зная, что я сильно расстроюсь из-за судьбы господина Кёра, он решил… огородить меня от правды, наивно полагая, что неведение станет спасением. Поэтому был против этой встречи.

— Дожились, — иронично посмеялся советник, — ненавидя алэра, начинаешь его понимать.

Я тоже засмеялась. Это правда смешно. Горько, истерично смешно. Ведь я правда начинаю… понимать Аристида. Понимать логику его безумия, его одержимость контролем, его болезненную потребность ограждать всех вокруг от жестокой правды. Как иронично. Человек, которого я ненавижу всем сердцем, становится мне… понятен. Эта мысль отравляла хуже любого яда…

— Пожалуйста, Рагнар, позаботься о господине Кёре.

— Обязательно.

— И ещё… Больше не нарушай приказы алэра, даже если преследуешь благородные цели.

— Когда тебя заботило исполнение приказов алэра?

— Меня не волнует алэр. Я переживаю за тебя, Рагнар. Один раз тебе повезло, второй раз может не повезти.

Мое сердце бешено колотилось. Я представляла себе последствия его непослушания — аресты, пытки, казни. Уж слишком хорошо выучила Аристида… Знала его жестокость, его безграничную жажду контроля. Он не остановится ни перед чем, чтобы подавить любое, даже малейшее проявление непокорности.

— Ты беспокоишься… за меня?

— Очень.

Наступила тишина, тягучая и давящая. Казалось, время остановилось. Я видела, как в глазах советника борются противоречивые чувства: гнев, разочарование и… что-то еще.

Внезапно, словно порыв ветра, Рагнар Верене оказался рядом. Его руки коснулись моего лица, а губы накрыли мои в страстном, отчаянном поцелуе. Я замерла, парализованная страхом и неожиданным волнением. На мгновение забыла обо всем: об Аристиде, об опасности, о последствиях. Остался только он, Рагнар, и обжигающий вкус его губ.

Но здравый смысл вернулся быстро, как пощечина. Я оттолкнула мужчину, испуганная, растерянная, осознающая весь трагизм ситуации.

— Прости, — прошептал он.

Я не ответила. Слова застряли в горле. Мои чувства были в полном смятении. Развернувшись, бросилась прочь, оставив Рагнара стоять в одиночестве. Испуг захлестнул меня. Я ушла, боясь за него. И боясь за себя. Потому что знала: Аристид не простит, если узнает. Никому из нас.

Арка IX

Фрида не задавала вопросов по поводу вечернего визита Рагнара Верене, но, пока накрывала на стол, посматривала на меня с явным упреком. А еще — она слишком громко расставляла посуду, всем видом демонстрируя недовольство. Когда в очередной раз служанка собралась со стуком поставить на стол чашку, я заявила:

— Я хочу позавтракать с алэром.

Фрида удивилась.

— Маитэа, это правда?

Я устала. Устала от бесплодных попыток вырваться, словно мотылек из паутины. Каждая попытка заканчивалась тем, что Аристид, словно терпеливый паук, подтягивал нити, возвращая меня в центр своей сети. Он стал моей тенью, моей неизбежностью...

И в этой неизбежности, как ни парадоксально, крылась своя извращенная безопасность. Быть с Аристидом, как быть в эпицентре урагана, где вокруг бушует хаос, но в самом центре воцаряется обманчивое спокойствие. Безопасно. И это касалось не только меня. В тени его влияния Рагнар мог дышать, не опасаясь за свою жизнь. Наш поцелуй… лишь мираж в пустыне, вспышка безумия, призванная заглушить боль. Но я никогда не смогу ответить ему взаимностью.

И Северин… он всегда будет жить в укромном уголке моего сердца, словно засохший цветок, бережно хранимый между страницами старой книги. Буду помнить, но пора и отпустить… Пора принять неизбежность, как принимают шторм посреди океана. Переждать, пережить, и двигаться дальше. Пусть даже и в клетке, пусть даже и с Аристидом. Это моя судьба, мой рок, моя… реальность.

— Правда, Фрида.

* * *

Солнце… в Эдильборге?

Я не верила своим глазам.

Обычно утро здесь начиналось с густой пелены дыма, выползающей из жерл дремлющих вулканов, окружающих город. Небо всегда отличалось серостью, хмуростью, но сегодня… сегодня золотые лучи пробивались сквозь тонкую дымку, лаская террасу дворца и играя бликами на мраморных плитах. Казалось, даже природа приветствовала начало новой главы моей жизни, нового, неизведанного пути.

Волнение подкатывало к горлу тугой волной. Я шла неспешно, стараясь сохранить видимость спокойствия, но каждый шаг отдавался глухим ударом в висках.

Аристид. Он сидел за массивным столом, вырезанным из черного дерева, и даже в этой непринужденной позе излучал власть. Черная рубашка, расстегнутая на несколько пуговиц, открывала вид на крепкую грудь, и почему-то именно сейчас я заметила, насколько алэр красив. Черты лица, словно высеченные из камня, высокие скулы, решительный подбородок… И глаза…

Когда он поднял на меня взгляд, по телу пробежал разряд. Глубокий, пронзительный, цвет глаз напоминал раскаленную лаву, таящуюся под коркой застывшей породы. В нем читались и вызов, и ожидание, и… что-то еще, что-то неуловимое, что заставляло сердце бешено колотиться. Легкая ухмылка тронула уголки его губ, и я почувствовала, как щеки заливает румянец.

Вокруг царила атмосфера напряженного ожидания. Даже воздух казался наэлектризованным, пронизанным невидимыми искрами.

— Принцесса Ладэтхейма решила почтить меня своим визитом. Какая честь!

Я молча села за стол. Слуги принялись порхать бабочками, выставляя передо мной столовые принадлежности.

— И тебе доброго утра, Аристид.

Алэр усмехнулся.

— Какие удивительные перемены! Что на это повлияло?

— Осознание, что проще покориться.

— Правильное решение. — Аристид поднял бокал с гранатовым соком. — За сближение!

Я отсалютовала ему, сделала глоток. Терпкость граната отдалась в горле, оставляя после себя вяжущий след, а потом… потом я чуть не подавилась, когда к столу подошел Рагнар Верене.

— Мой алэр. Маитэа.

Сердце пропустило удар. Дрожь, предательская и неконтролируемая, пробежала по всему телу. В памяти вспыхнул тот самый поцелуй. Запретный, безумный, наполненный отчаянием. Поцелуй, которого не должно было быть…

Взгляд советника скользнул по мне, задержался на мгновение, и тут же отвернулся к Аристиду. Рагнар держался отстраненно, подчеркнуто вежливо, словно между нами не было ничего, кроме формальных отношений.