Злодейка твоего романа (СИ) - Завгородняя Анна

— Вы с лордом Белтоном просто идеальная пара, — прощебетала леди Тилни, когда мы втроем вошли в зал, уже заполненный гостями. – И он так внимателен к тебе, дорогая Фанни. Цени это.

Я и ценила. Поэтому, когда мы отыскали свободный уголок у камина, тут же достала карне и гневно вывела напротив первого и второго танца имя жениха.

Про пятый и седьмой я благополучно забыла. Хватит с Тео и двух показательных танцев. Я планирую развлечься и Белтона в моих планах нет!

Не прошло и десяти минут, как меня окружили молодые люди, которые непременно желали танцевать с леди Фанни Тилни.

Ну а я расстаралась, записывала любого, кто понравится. Матушка стояла рядом и только сокрушенно качала головой. В итоге она не выдержала и, наклонившись ко мне, шепнула:

— Фанни! Имей благоразумие! Оставь несколько свободных танцев для своего будущего супруга!

— Лорд Белтон будет слишком занят на приеме, — ответила я матери, — у него здесь какие-то дела и, боюсь, моему будущему супругу будет не до танцев.

— О! – протянула леди Тилни, а я приготовилась записать очередного кавалера и, подняв взгляд, застыла, увидев пред собой Габриэля Уиндема.

Дракон стоял и мило улыбался, поглядывая на мою исписанную бальную книгу.

— Леди Фанни, — произнес он, — я надеюсь, у вас остался хотя бы один танец для будущего родственника?

Отказать Риэлю не поднялась рука. Тем более, что дракон так мило улыбался и был мне интересен.

— Для вас – всегда, — проговорила я. Уиндем улыбнулся, а я занесла его в список, подарив кузену Теодора пятый и седьмой танцы. А дракоша пусть локти кусает, если только дотянется.

***

До первого вальса я наслаждалась жизнью и окружением приятных, во всех отношениях, людей. Уиндем остался с нами. Он оказался приятным собеседником и отличался от своего кузена как небо от земли. Так что я в очередной раз пожалела, что не он, а Белтон, стал героем романа.

Вот почему авторы всегда выбирают подобных агрессоров? И почему читатели так любят властных драконов и им подобных?

Для меня это оставалось загадкой.

На приеме было слишком мало наших знакомых. Но все они непременно подходили к нам сами, были милы и приветливы, что я списала на объявление в утренних газетах.

Когда же заиграли первые аккорды вальса, я на миг застыла, понимая, что Тео не пришел.

Волна облегчения вдруг сменилась негодованием.

Как так? Выпросил два танца… Нет, он хотел даже больше! И не явился! Это мне что теперь стоять и подпирать стену, вместо того чтобы порхать над мрамором пола, как бабочке, щеголяя новым платьем?

Обида переполнила сердце. Одна за другой формировались парочки и выходили в центр зала. Гости расступались, понимая, что пришло время танцев, а я продолжала стоять одна.

— Фанни, вы что, не танцуете? – удивился Уиндем.

В какой-то момент мне даже показалось, что он сейчас пригласит меня на танец, когда появился Белтон.

Он пробирался через толпу гостей, целенаправленно шагав в моем направлении, как крейсер, ломающий льды в Арктике, или в Антарктике, бог знает, в общем, где. Темный взгляд дракона казался насмешливым, и я невольно заподозрила, что он специально опоздал, чтобы заставить меня понервничать.

Но когда я увидела за плечом Тео идущего герцога, что-то внутри у меня оборвалось.

Нет, подумала я. Только не сейчас! Только не перед первым танцем! Он совершенно точно делает это мне назло! Чтобы все вокруг поняли, кому принадлежит Фанни Тилни! Одному своенравному, нахальному и очень властному дракону. И ему плевать с высокой колокольни, что теперь от меня кавалеры будут шарахаться, как от прокаженной, опасаясь вызвать негодование великого лорда Белтона!

Я тоскливо сжала бальную книжку, когда Теодор встал предо мной и неприятно так улыбаясь, громко заявил:

— Пора, милая леди Фанни, доказать вам всю серьезность моих намерений.

Леди Гарриет просияла. А папаша Тилни разве что руку не пожал будущему зятьку.

Впрочем, в этом времени руки жать было не принято. Поэтому сэр Джонатан только одобрительно кивнул, а я вся разом сникла, вложив руку в протянутую лапу дракона.

Ах ты ж пакость чешуйчатая, подумала про себя. Решил застолбить невестушку в начале вечера и не дать ей немного порезвиться?

Конечно, теперь все джентльмены, кто пригласил меня на танец, будут очень обходительны и осторожны. А мне-то хотелось веселья!

— Герцог был так любезен, что выделил нам время перед танцами, чтобы порадовать общество новостью, — произнес Белтон. – Это для тех, кто не читает утренние газеты, — добавил он обманчиво мягко.

— Полагаете, такие люди существуют? – парировала я.

Теодор только хмыкнул.

Я выдавила улыбку, почти мечтая отдавить женишку во время вальса его нижние конечности. Пусть знает гнев разъяренной женщины. Месть, конечно, мелкая, но приятная!

— Идемте, леди Фанни, — продолжил мой мучитель и потянул меня за собой прямо в центр зала, где застыли в ожидании затихшей музыки пары.

Герцог теперь важно ступал вперед нас. Я видела взгляды, обращенные на нашу с Тео пару. В горле образовался отвратительный ком. Мне захотелось выпить воды, или чего-то покрепче. Но с каждым шагом я твердила себе держать лицо и раз уж все пошло не так, как мне хотелось, вести себя достойно.

Я расправила плечи. Гордо вздернула подбородок, а сама, едва мы встали в центре зала под пристальным вниманием множества глаз, чуть наклонилась к Белтону и прошипела гремучей змеей:

— Лучшего времени вы не нашли, милорд?

— А вот надо было соглашаться отдать мне все те танцы, о которых я вас просил, — последовал язвительный ответ. – Вместо этого вы решили танцевать со всеми подряд, кроме меня, своего будущего супруга.

— Именно, что будущего, — ответила я через улыбку. – Пока вы мне никто. – Наверное, прозвучало грубо. Но он сам меня вынудил своими собственническими высказываниями.

— Это временно, милая Фанни. Уверяю вас, — произнес Белтон и распрямил спину, всем своим видом показывая, что наш разговор окончен.

Герцог Орский вышел в центр зала, встав так, чтобы его видели все присутствующие. По ряду гостей пробежался шепоток. Музыка, прозвучав всего несколько секунд, остановилась, и взоры приглашенных устремились к хозяину дома.

Белтон встал подле герцога, держа меня за руку. Даже через ткань перчаток, я чувствовала, какая горячая кожа у дракона.

— Господа! – произнес Орский, обведя зал долгим взглядом. – Сегодняшний вечер я бы хотел начать с торжественного объявления.

Ну елки—палки, подумала я, закатив глаза. Почему нельзя было объявить о помолвке в конце приема? Эта мысль не давала мне покоя. Наверное, во мне говорила врожденная вредность тела, в которое я попала.

— Полагаю, многие из сегодняшних утренних газет узнали о знаменательном событии в жизни нашего общества. Завидный холостяк, лорд Теодор Джеймс Белтон, наконец, нашел свою половину!

А этот герцог умеет говорить, мелькнула мысль. Речь Орского была поставлена, как у отличного диктора телевидения: четкая, приятная. Герцога можно спокойно перебрасывать прямиком из мраморного зала за стол телестудии, вручив в руки микрофон. Милейший Орский произвел бы фурор в моем мире, не иначе.

Пока я развлекалась тем, что фантазировала на тему герцога, он успел рассказать гостям в зале о том, что два сердца нашли друг друга, и что скоро состоится свадьба. Первая в этом сезоне.

Когда слово взял Белтон (хвала всем богам книжного мира, дракон был краток), и сообщил о нашей помолвке, я выдавила скупую улыбку, имитируя подобие радости.

Приглашенные от новости пришли в полный восторг (странные! А газеты вам были на что, а?). Нас тут же принялись поздравлять, и я не знала, куда деться от всех этих леди и лордов с их пожеланиями счастья и вечной любви. Поэтому, когда, наконец, заиграл вальс, с милостивого позволения хозяина дома, а драконище сгреб меня в охапку и закружил по залу, я наконец, смогла облегченно вздохнуть.

Неизбежность — штука злая. Вот я уже помолвлена, и дело идет семимильными шагами к свадьбе.