А потом Юджина подствили те, с кем он “работал”, и он остался должен крупную сумму очень плохим людям.
— И ты вернулся сюда?
— Здесь-то меня искать не будут, — пожал он плечами. — Воспитательница Долорес обо мне не знала, зато Мелисса таскала мне из кухни хлеб, я его очень люблю. — Он покраснел. — А мы по вечерам, когда Долорес уходила, пикники устраивали. Я же охотится могу, леди.
— Охотится?
— Ну да. На зайцев, или на оленей.
Я кивнула. Неплохо, неплохо. Зайцы и олени — это шкуры, мясо. Теперь понятно, почему дети, несмотря на все старания Долорес, выглядели вполне сносно, даже губы были здорового цвета, а не блеклыми, как бывает, если отчаянно недоедать: их кормил Юджин.
Он смотрел на меня опасливо, а я все никак не могла взять себя в руки. От жалости сжималось сердце, а заодно — хотелось придушить каждого, кто придумал и поддерживал этот ужасный порядок.
Интуиция не обманула меня: воровство этому ребенку действительно было совсем не чуждым. Остается только надеяться, что оно осталось в прошлом.
Нет, драгоценности-то я точно перепрячу, несмотря ни на что. Доверяй — но проверяй.
— Хорошо, — кивнула я. — Я поняла. Давай обсудим твои обязанности и твое жалование.
— Мое… жалование?
— Да. Сколько я смогу тебе платить.
— Вы собираетесь мне платить? — округлил глаза Юджин.
В этот момент за дверью раздался звук удара, а потом — громкий детский крик.
Я вскочила.
Что там произошло? Они же все спали! Ни минуты покоя!
* Наша героиня вспоминает "Любовь и голуби", конечно же:)
Глава 12
— Стойте! — выпалил Юджин.
Посмотрев на него, я прищурилась.
— Что там происходит?
— Там… не выходите, леди!
Твою мать!
Вскочив, я вылетела за дверь, Юджин — за мной.
— Леди!
Оказавшись на лестнице, я посмотрела вниз и вздрогнула. Между столбами перил застряло какое-то существо, похожее на крохотного дракона: оно никак не могло вытащить крылья и голову из проема между столбами перил, хвостатое тело осталось с другой стороны. Размером существо было примерно с крупную собаку.
Внизу, в холле, стояли дети, которые при моем появлении тут же заголосили.
Существо подняло на меня взгляд голубых глаз, рванулось назад, перила затрещали, и существо рухнуло вниз, на пол, беспомощно дергая крыльями.
Дверь за моей спиной хлопнула.
— Ласточка! — воскликнула няня Урсула.
Что б его! Значит, Юджин меня не послушался: оставил детей одних до того, как няня Урсула спустилась вниз.
Как я могла не проверить? Конечно, я не была наивной и не рассчитывала, что мы втроем сможем всегда быть рядом с ними, но… Проклятье!
— Что тут… Святая простыня! — воскликнула няня Урсула.
Не слушая ее, я рванула вниз по ступенькам. У меня на пути тут же оказалась Бетти, как будто пыталась меня задержать, я едва успела обогнуть девочку, чтобы в нее не врезаться.
На месте странного существа, которое упало на пол спиной вниз (какая тут высота была! метра два! твою мать, твою мать!), лежал малыш Дерек. Вместо руки у него красовалось кожистое крыло, неестественно выгнутое.
Дракон? Нет, не может быть. Драконы ведь не живут в приютах.
— Одеяло! Принесите! — рявкнула я, а потом опустилась перед Дереком на колени. — Как ты себя чувствуешь? Где болит?
От страха меня снова начало потряхивать. Если Дерек неудачно упал — есть ли здесь достаточно высокий уровень медицины, чтобы его вылечить?
— Дерек? Ты меня слышишь?
Мальчик захныкал, здоровой рукой сжимая крыло. Вывих? Перелом? А что с позвоночником?
Перед моим носом оказалось одеяло, и я схватила его, чтобы накрыть Дерека. Подняв взгляд, я увидела Юджина.
— Что здесь происходит? — рявкнула я. — Изволь объясниться!
Шею сверну.
Судя по выражению лица Юджина — он отлично знал, что происходит.
Мои руки сжались в кулаки. Дерек попытался встать, но я аккуратно надавила ему на плечо.
— Лежи пока. Где болит? Только рука? Где еще?
Дерек затряс головой, личико было заплаканным. Крыло дернулось, и он сморщился — похоже, от боли.
Нужно идти за врачом.
— Не надо вам этого было видеть, леди. У Дерека еще с прошлого превращения…
— Какого, — мать вашу (этого я не сказала, пришлось сдержаться), — еще прошлого превращения?
— Дерек виверна! — воскликнула Бетти, вытирая заплаканное лицо. — Он не может не обращаться! Это его природа! У него еще после прошлого превращения…
— Тс-с-с, — зашипел Берт, толкая сестру локтем.
Так. Я снова посмотрела на Дерека — одна из его рук все еще выглядела как крыло. Я вспомнила, что мне показалось странным в Дереке, крохотном светловолосом малыше, когда я его впервые увидела: впечатление было таким, как будто у него что-то не так с ногами. Могло ли это значить, что в “после прошлого превращения”, как сказала Бетти, у Дерека не до конца обратились ноги? А теперь вот — крыло.
Ох. Меня учили разбираться в периодизации развития детей по Выготскому, но не в том, как оборотничество влияет на жизнь ребенка.
И — виверна?
— Так.
— Это было всего лишь на час! — выпалил Юджин. — Вы не должны были этого увидеть.
Отругав себя на чем свет стоит за то, что доверилась мальчишке, я вздохнула:
— Почему?
В этот момент Мелисса подошла ко мне вплотную — я увидела у своего лица подол черного платья из старой пыльной и местами потертой ткани.
— Это я подговорила Дерека превратиться. Не трогайте его.
Виски закололо.
— И часовню — тоже ты развалила? — устало спросила я.
Подняв взгляд, я увидела на лице девочки растерянность.
— Рассказывайте! — приказала я.
— Расшибся! — охнула няня Урсула, которая наконец добралась до подножья лестницы. — Ай беда! Давай вставай!
— Нет-нет! — остановила я ее. — Сейчас пойдем за врачом. Без его команды — не будем поднимать Дерека: вдруг сделаем хуже.
Юджин с Мелиссой переглянулись.
Я погладила Дерека по голове. Он уже перестал всхлипывать, только смотрел на меня огромными испуганными глазами и держался рукой за крыло. Так, ладно. От боли не плачет — это плюс. Может, все обошлось ушибом.
— Головой шевелить можешь? Чувствуешь ноги? Где болит?
Я по пощекотала Дерека за пятку, и он дернулся, гикнул.
Так, можно надеяться, что здесь ничего серьезного. Ничего такого, что нельзя вылечить. А вот для руки (для крыла!) понадобится врач. Его-то я сейчас и пойду искать, но сначала — узнаю, что здесь произошло за моей спиной. Они ведь явно все от меня что-то скрывают.
С такой высоты упал! Виверна! Да чтоб его!
— Я еще раз говорю — рассказывайте!
Дети молчали.
— Ласточка, — вмешалась няня Урсула. — Так они тебя расстраивать не хотели.
Юджин едва заметно кивнул, потупив взгляд.
— Так. Няня Урсула, может, вы мне расскажете, что происходит? Раз уж вы поняли?
Она вздохнула, посмотрела на притихших детей — даже крошка Лили, которая нервно теребила свои рожки, не издавала ни звука — и заговорила.
В общем, все оказалось до боли просто: неблагим детям было запрещено использовать магию.
Тогда все становилось понятным: если Дерек не может не обращаться, то Юджин, должно быть, решил, что стоит разбудить его пораньше и дать полетать — пока я точно не увижу.
И вот — случилась беда. Он застрял между перилами, испугался, когда меня увидел — и упал. Проклятие! Этого бы не случилось, если бы они просто мне все рассказали! Умом я понимала, почему они мне не доверяют, но сердце отчаянно хотело на них накричать.
— Я не против того, чтобы вы пользовались своей магией в стенах приюта, — вздохнула я, стараясь говорить спокойно. — В городе — другое дело, с этим потом разберемся. Но я хочу, чтобы вы рассказывали мне о том, что собираетесь делать! Иначе все может закончиться плохо. Понимаете? Иначе я не смогу помочь вам.
