Понадобилось взять паузу, чтобы не взорваться и не повысить голос.
— Да? И что именно я замышляла, пока вышвыривала отсюда Долорес? Или пока искала, чем накормить сегодня детей? М?
Задав эти вопросы, я замолчала. Я не имела привычки перечислять кому бы то ни было, что делаю и уж тем более хвастаться своими заслугами (может, потому меня так и не повысили до заведующей), но в данном случае мне было важно проверить, существует ли в этой юной голове критическое мышление хотя бы в зачаточном состоянии.
Иначе к детям его будет подпускать опасно — и такой хороший план пойдет коту под хвост.
— Или... — Я прищурилась. — Что именно рассказала тебе Мелисса? Что я съела малышку Лили на завтрак? И ты бросился в бой, даже не проверив информацию?
Его щеки, кажется, покраснели.
— Вам просто зачем-то нужно, чтобы дети вам доверяли, — отрезал Юджин, скрестив руки. — Не думайте, что вам так легко удастся их обмануть. И, раз уж вы проболтались про свой маленький грязный секрет…
— Мне в самом деле нужно, чтобы дети мне доверяли, — перебила я. — Потому что я хочу сделать это место для них домом. Где они смогут спокойно расти и чувствовать себя в безопасности.
А еще я хотела многому их научить, как минимум — читать, писать и… знать свой дар и уметь его использовать. Я хотела, чтобы они, когда вырастут, вышли отсюда достаточно крепкими и уверенными, чтобы не остаться на улице и не перебиваться попрошайничеством. Чтобы знали, что могут сюда вернуться за помощью или советом. Но для таких громких заявлений пока было рано. Что у меня есть? Голый энтузиазм и горстка монет.
Юджин смотрел на меня, подняв брови, а потом засмеялся.
— И вы ждете, что я вам поверю, леди? Вы нас совсем за дураков держите? Зачем тогда вы уволили отсюда воспитательницу Долорес? Она не делала ничего плохого.
— Она чуть не ударила Дерека, — ответила я, как будто вынуждена была объяснять, почему дважды два — это четыре. — И таскала его за ухо.
Не говоря уже обо всем остальном.
Юджин наклонил голову.
— И что?
— Так нельзя.
— Леди, вы как будто с неба свалились. Это с нормальными детьми так нельзя. А с нами можно, мы же отродья. Неблагие. Нас держать надо крепко, мы как звери.
Он, кажется, искренне не понимал, что не так.
— Я с этим не согласна. Именно поэтому я выгнала Долорес. Теперь я здесь хозяйка. И воспитывать подопечных буду так, как считаю нужным.
И хозяйка я здесь во всех смыслах, дом тоже принадлежит мне, но Юджину я уж точно не собиралась этого говорить.
Он буравил меня взглядом.
— Предыдущая воспитательница всыпала мне розг, когда я в первый раз попытался отсюда сбежать, — сказал он наконец. — Долорес обходилась всего-то кулаками, это ерунда. Если вы собираетесь доставать розги, то…
— Здесь такого не будет, — отрезала я, теряя терпение. — И у тебя, дорогой мой, есть несколько вариантов: первый — убраться отсюда. Не хочешь оставаться — скатертью дорога, ты не мой воспитанник, держать тебя я не стану. Второй — продолжить прятаться там, где ты прятался. В подвале? — Юджин дернулся, так что я, кажется, попала в точку. — Имей в виду, я против. Хочешь жить на моей земле — будь добр или платить за аренду, или помогать по дому. Иначе я найду на тебя управу, клыки и когти меня не пугают, сам видел.
Я замолчала, переводя дух.
На самом деле когти и клыки пугали меня до чертиков. А стоило подумать о розгах как о методе воспитания, и кулаки сами собой сжимались. Но не время показывать смятение и слабость.
Я должна быть сильной, если всерьез хочу помочь детям. И даже этому почти взрослому, злобному, недоверчивому, но такому потерянному оболтусу.
— И третий вариант — ты можешь согласиться на мое предложение. Мне нужен воспитатель. Кто-то взрослый, кого любят дети. Кто может найти с ними общий язык. Кто знает этот дом и этот город. Кто понимает, что такое расти в приюте. Ты подходишь идеально. Итак. Твой ответ?
Юджин хмурился. Всполохи керосиновой лампы плясали на его лице.
В комнате было тихо, только дети посапывали на разные лады и няня Урсула у двери крайне недовольно вздыхала и время от времени принималась ворчать себе под нос. Я надеялась, что наш тихий разговор не долетел до их ушей.
— Леди, — наконец сказал он. — Так я же неблагой. Все про это знают.
— Неблагих запрещено нанимать на работу?
Это вряд ли, иначе я не смогла бы подписать скрепленный драконьей магией контракт.
Юджин растерялся.
— Нет, но…
— Тогда я не понимаю, почему мы об этом разговариваем. Я жду твоего ответа.
Выражение лица Юджина было странным. Он смотрел на меня, как уличный воришка бы смотрел на полицейского, который вдруг решил его отпустить, даже не погрозив пальцем.
— Леди, вы же знаете, что вы сумасшедшая? — аккуратно спросил он. — Это против правил.
— Каких? Где записаны эти правила?
Вдруг и правда записаны! Я ведь ничего об этом мире не знала. Но в моем контракте не было никакого запрета, я это точно помнила: могу нанимать сотрудников по своему усмотрению, если не выхожу за рамки бюджета.
— Против всех! Кто угодно вам скажет. Это же… да это же полная дичь!
Я хмыкнула, услышав фразу, которую уже слышала от подростков в моем мире. Все-таки есть во всех подростках что-то неуловимо одинаковое (например, то, что каждый из них убил бы меня за одно такое предположение).
— Так ты со мной? Или трусишь?
Юджин нахмурился, качнул головой,а потом открыл от удивления рот.
— Вы меня что, на слабо берете, леди?
В его голосе послышалось что-то похожее на восхищение.
***
ГЕНЕРАЛ АЛАН РЕННЕР
На востоке уже виднелась оранжевая заря, когда я вернулся в столицу. Леди Ивари Хант, впрочем, как леди Ивари Реннер, в монастыре не появилась.
Ни она, ни ее драгоценная няня Урсула, которая не отходила от воспитанницы ни на шаг и, уверен, пошла бы за ней даже на виселицу.
Сбежала.
Обманула меня.
Или погибла по дороге?
Необходимо было найти кучера, которого я нанял, чтобы отвезти ее в монастырь, и хрошенько его расспросить.
Дракон, в ипостаси которого я находился, мерно махал крыльями, то и дело разражался ревом и выпускал в облака пламя.
Его сжигали изнутри беспокойство и злость, как будто внутри все сжималось в узел.
Меня-человека — тоже накрывало раздражением.
Что еще за фокусы с истинной, которую я то чувствую, то не чувствую?
И может ли это быть хитрым планом Ивари? Сама она не настолько умна, а вот если ее кто-то использует вслепую, чтобы до меня добраться… Это уже более вероятно.
Как бы то ни было, необходимо найти ее. Как можно быстрее.
Вычеркнуть ее уже из своей жизни — и дело с концом. Черт меня дернул жениться на этой пустышке. Даже для развода она оказалась слишком глупа!
ИВАРИ ХАНТ (РАНЕЕ ИВАРИ РЕННЕР)
Утром я проснулась от… тишины.
Потянувшись, я открыла глаза и уставилась на покрытый облупившейся штукатуркой потолок. Замерла. Это не мой дом! Где я?
Воспоминания вернулись тут же, как будто кто-то окатил меня ледяной водой из ведра. Я рывком села на кровати, пытаясь унять бешеное сердцебиение.
Предательство мужа. Авария. Больничная койка. Потом — новый мир. Генерал Реннер, еще один развод и — дети. Неблагие. Мои.
Стоп. Почему я сижу и наслаждаюсь тишиной? Что с детьми? Вскочив и едва не запутавшись в подоле длинного платья из розового шифона, я сунула ноги в туфли и выбежала из комнаты.
Дети спали у себя в комнате. Раз, два три… — все шестеро! И Юджин, седьмой. Он лег у стены, на старом одеяле, которое вчера посреди ночи притащил из подвала. А это… Я открыла рот от удивления, потому что увидела, что во сне он обнимает девочку-бродяжку с совиными глазами. Та, в свою очередь, обнимала неизменный мешок с едой: не расставалась с ним даже во сне.
— Юджин? — позвала я, тихо скользнув в комнату. — Юджин?
