Юджин сбежать по-прежнему не мог: мой купол его сдерживал.
Зато остальные дети вдруг заголосили, ввалились, сонные, испуганные, в комнату, и принялись просить меня “не трогать Юджина”. В какой-то момент происходящее превратилось в форменную вакханалию, и у меня заломило виски. Хотелось попросить всех замолчать, а потом завернуться в одеяло и поспать часов десять, но такую роскошь я не могла себе позволить. Необходимо было брать ситуацию под контроль.
Подумав несколько секунд, я присела на корточки перед Юджином. Тот смотрел на меня настороженно, зло и недоверчиво, но в то же время как-то удивленно.
Если я правильно поняла происходящее — то из этой ситуации я даже смогу извлечь выгоду. Но для начала стоит все прояснить.
— Сейчас я тебя освобожу, — тихо, чтобы дети не слышали, сказала я, — я надеюсь, у тебя достаточно разума, чтобы не бросится на меня при них?
Несколько секунд мы с Юджином буравили друг друга взглядами, а затем он кивнул.
— Ласточка, да что ж ты… Да этот же…
— Послушаем, что он скажет, няня Урсула.
Стараясь сохранять уверенный вид, я соображала, как мне снять случайно наброшенный купол. Секунды текли, ничего не менялось, а затем я поняла, что нужно как будто втянуть купол в себя.
Кажется, купол чувствительно давил на Юджина, потому что он выдохнул с явным облегчением, когда я его убрала.
— Леди Иви… — позвал кто-то из детей.
— Не трогайте Юджина!
— Юджин…
— А-а-а!
Так, это кто-то заплакал. Даже девочка с совиными глазами подключилась к веселью и стояла посреди комнаты, глядя на меня исключительно жалобно. Дети! Любят повторять друг за другом.
Боже, мне нужен кофе. Много кофе. Я помассировала переносицу.
— Вставай, — сказала я и протянула Юджину руку. — Пойдем поговорим.
В общем гвалте мои слова вряд ли кто-то кроме него услышал.
— О чем? — усмехнулся он. — О том, как ты сдашь меня полиции, а потом меня убьют?
Этого еще не хватало.
— О том, что из-за тебя шестеро маленьких детей обливаются слезами, а мне их успокаивать! — рявкнула я. — Идем. Расскажешь, откуда ты здесь взялся, страшный черный волк.
Лицо Юджина вытянулось от удивления.
Я решила применить старую добрую хитрость: не можешь победить — возглавь. Так что я объявила, что мы идем пить теплое молоко перед сном — да-да, вместе с Юджином, я уже поняла, что увести из-под надзора детей этого "загадочного" визитера было невозможно.
Молока оставалось на донышке бидона, с плитой пришлось повозиться, но в конце концов задача была выполнена: все получили по крохотной порции теплого напитка, жаль только, что без меда.
— Ласточка, да что ж ты…
— Доверься мне, — попросила я няню Урсулу и заработала очередной странный взгляд.
Кажется, скоро придется поговорить о том, почему ее Ивари вдруг так сильно изменилась после развода. Но это потом, может, я даже успею придумать складное оправдание.
После того, как молоко закончилось, мы переместились в комнату детей, где я проследила за тем, чтобы все улеглись спать и клятвенно пообещала, что мы с Юджином и няней Урсулой будем здесь. И да, я не буду бить Юджина. И наказывать его не буду.
Оглядев комнату, я выбрала свободный пятачок пола у окна и поманила за собой Юджина.
— Няня Урсула, останешься у двери? — попросила я. — Хочу быть уверена, что мы все здесь и никто не ушел случайно, — с намеком произнесла я.
Няня Урсула, посмотрев на меня с изрядной долей удивления, подозрительности и неодобрения, все-таки кивнула.
Разговора с ней точно не избежать.
Наконец нам с ночным визитером удалось остаться почти наедине. Ну, насколько это возможно: я чувствовала настороженные детские взгляды, которые были направлены на нас. Мне, разумеется, ни на грамм пока не доверяли.
Оглядевшись, я со вздохом села прямо на пол и похлопала по пустому месту напротив.
Юджин, коротко и по-волчьи оскалившись, сел. Он все еще был закутан в покрывало, лицо его в трепещущем свете керосиновой лампы казалось сделанным из теней, острых углов и оранжевых огненных всполохов. В нем было что-то неуловимо задиристое, как у щенка, который учится кусаться и рычать. Хотя, скорее у волчонка.
Сев напротив, он уставился на меня. Я не говорила ни слова.
Спустя примерно минуту Юджин заговорил первым.
— И что? Когда вы сдадите меня полиции? — Он наклонился вперед и клацнул зубами.
— Как давно ты живешь в этом доме? — спросила я, внимательно его рассматривая. Злой, испуганный, юный, ершистый. Волчонок.
— Достаточно, — Юджин осклабился.
— Ты был воспитанником?
— Ах, так вот, как это называется! — Он тихо хохотнул. — Нас здесь воспитывали! Ну, можно и так сказать, леди.
Я кивнула, отметив про себя то, что Юджин говорит тихо, как и я, — чтобы дать детям уснуть? Это хороший знак.
— Давайте так, леди, — он произнес это с непередаваемым ехидством и наклонился еще ближе ко мне. — Сейчас мы с вами еще немного поизображаем мирную беседу, а потом, когда они уснут, вы отведете меня в город и сдадите туда, куда полагается сдавать таких, как я. А вы им потом соврете, что я от вас сбежал. — Он скрестил руки, придерживая покрывало. — На этих условиях я готов с вами идти. Добровольно.
Я прищурилась. Что ж, кажется, я не ошиблась. И это была отличная возможность! Просто дар небес. Я смотрела на Юджина и вспоминала, как Мелисса до последнего не хотела отпускать его руку, а малышка Лили, которая до этого не сказала ни слова, что-то растерянно лопотала, просясь к нему на руки.
— Что вы на меня так смотрите, леди? Хотите моей крови? А как же! Я же посмел напасть на человека. Правильно говорят, из нас, отродий, не выходит ничего путного. А о вашем небольшом секрете мы им не скажем, верно?
Качнув головой, я произнесла, отчаянно, как будто ныряя в омут с головой:
— Хочу предложить тебе работу, Юджин. У меня как раз освободилась вакансия воспитателя.
Глава 11
Выпалив это, я затаила дыхание, вглядываясь в освещенное оранжевым светом керосиновой лампы лицо Юджина. Эмоции на нем были написаны так ярко, что от этого даже становилось неловко: шок, недоумение, потом — раздражение.
Я ждала ответа, наклонив голову на бок, а Юджин опять по-волчьи оскалился:
— Боитесь, что я вас сдам полиции? — хмыкнул он. — Купить хотите? Леди, — наклонился ко мне Юджин, обдавая кисловатым запахом несвежего дыхания. — Да как же я сразу не понял! Те, кто вас сюда отправил, не знают о вашем маленьком секрете? — издеваясь, он поцокал языком. — Ай-ай-ай! А я-то удивился, как одну из нас назначали управляющей. А они не знают!
Юджин засмеялся, тихо, чтобы не привлекать внимания детей.
— Не знают, — кивнула я.
— Тогда убирайтесь отсюда, — рявкнул Юджин, и его глаза в темноте блеснули, — иначе я расскажу в ратуше, кто вы такая, — и вас посадят! За то, что скрывали дар!
— Зачем? — спросила я с любопытством, мысленно фиксируя услышанное.
Значит, скрывать дар в этом мире запрещено, а на хорошую работу неблагим — явно можно не рассчитывать. Я окинула взглядом Юджина и закусила губу, пытаясь оставаться спокойной.
— Что еще за “зачем”? — огрызнулся он.
— Зачем тебе про меня все рассказывать? — подтолкнула я его к размышлениям. — Допустим, меня уволят, может быть, даже посадят. Но на мое место придет кто-то другой. Какой в этом смысл?
Нет, ну я должна ведь была выяснить, как работает его голова? Если она вообще работает.
— Кто угодно будет лучше вас.
— Почему?
Юджин заколебался.
— Потому что вы чудовище!
— Это тебе Мелисса сказала? — теряя терпение, спросила я. В самом деле, он ведь уже достаточно взрослый, чтобы пользоваться мозгами по назначению. Ладно, Мелиссе десять! — И что же такого чудовищного я сделала?
— Вы… — Он замолчал и нахмурился. — Вы что-то замышляете!
