Раздался шум.
Я открыла глаза спустя несколько секунд, когда поняла, что меня все еще никто не ест, хотя уже давно мог бы начать.
Моргнув, я уставилась вниз. Это по-настоящему? Мне не снится? Нет. Волк явно… обращался в человека.
Ого! Я такое до сих пор видела только в кино.
Вскочив, я смотрела на то, как шерсть превращается в кожу, а звериный силуэт — в человеческое тело.
Стоп, что?!
Волк оказался…
Этого я не ожидала.
Что?! Это что еще за новости?
— Вы кто такой? — спросила я у валяющегося на полу моей спальни темноволосого мужчины.
В скудном свете настенной керосиновой лампы, падающем из коридора — только в этот момент я поняла, что забыла ее погасить, — я едва могла его разглядеть.
Мужчина лежал на полу, тяжело дыша, и был абсолютно голым.
Какая, однако, насыщенная у меня жизнь! Позавчера — развод с драконом, сегодня — голый мужчина в спальне.
А что дальше? Боюсь подумать, с такой-то стремительностью.
Когда глаза привыкли к тусклому свету, я поняла, что в спальне у меня не мужчина, а скорее юноша, ему лет восемнадцати от силы. Так-так, интересно. Значит, юноша-оборотень. В приюте для неблагих детей.
Он тяжело дышал и пытался подняться — но ему как будто что-то мешало, как будто невидимый купол.
— Убирайся отсюда! — по-волчьи рыкнул он, повернувшись ко мне. Глаза блеснули.
Снаружи раздался хлопок двери, топот — и в дверях появилась сонная няня Урсула.
— Ласточка! Ла… — Она закричала. — Ах ты безбожник! Ты куда полез! Вот я тебя сейчас!
Няня Урсула бочком протиснулась в комнату, подлетела к потухшему камину и, схватив кочергу, замахнулась на юношу.
— Ах ты развратник!
— Стоп-стоп! — Я бросилась наперерез, изо всех сил пытаясь не смеяться.
Это няня Урсула прибежала мою честь защищать?
Сразу видно — няня! С ней не забалуешь.
— Стой, подожди! — Я удержала ее руку, чтобы она не причинила боли нежданному визитеру.
Выражение лица няни Урсулы было самым воинственным.
— Я вас обоих убью! — прорычал юноша. — И обглодаю ваши кости!
Он попытался броситься на нас — не смог.
Как интересно.
Кажется накинула на него что-то вроде охранного купола. Понять бы еще, как я это сделала.
До сих пор я думала, что мой дар — маскировка, смогла же я спрятать метку истинности. Но, похоже, дело тут в другом. Может, я скорее могу… создавать что-то вроде барьеров, самых разных?
И снова — очень интересно. Получится ли у меня поставить защитный купол вокруг приюта? Учитывая, как здесь все относятся к неблагим детям, это будет не лишним. Нужно будет об этом подумать.
— Кто ты такой? — спросила я.
Кое-какие подозрения у меня были, но я не спешила ими делиться.
У няни Урсулы на этот счет было другое мнение.
— Знамо кто, ласточка! — вспыхнула няня. — Ходок из деревни! Ишь, расхрабрился! Узнал небось, что тут девка молодая одна, без мужчины, — и влез! Ух я тебя сейчас! — Она грозно потрясла кочергой. В отличной она все-таки форме для своего возраста. — Ишь ты! Ласточка, а ну-ка — сбегай в город за полицией, пока я за этим присмотрю! Они-то тебе покажут, как свой уд молодым леди показывать! Сошлют-то тебя на каменоломню — там-то ты и попляшешь! Там-то тебя научат жить!
Мне стало смешно.
— Няня Урсула…
— Нет! — раздался крик от двери. — Не трогайте его! Юджин! Юджин!
По налетевшему вдруг порыву ветра я поняла, кто это, раньше, чем подняла взгляд.
Мелисса бросилась через комнату и накинулась на меня, как маленький ураган, толкнула — я едва смогла устоять.
Ветер усиливался.
— Не трогайте его! — воскликнула Мелисса, молотя меня по груди и по поясу кулаками.
Нет, ну это никуда не годится.
Отшатнувшись от Мелиссы, я подошла к кровати, сдернула старое пыльное покрывало и бросила его в юношу. Покрывало благополучно прошло через барьер, хотя юноша — Юджин — по-прежнему не мог встать.
Настоящая… магия. Как удобно! Отлично, но об этом я подумаю позже.
— Прикройся, — коротко приказала я юноше и перевела взгляд на Мелиссу. Схватила ее за руки и присела. — Стоп! — выпалила я. — Остановись. Сейчас я…
— Это я виновата, я! Не трогайте его!
Мелисса снова попыталась на меня замахнуться, как маленькая фурия. От нарастающего в комнате ветра свистело в ушах, Мелисса плакала, крючки на ее платье были расстегнуты — видимо, натягивала ее впопыхах прямо поверх серо-желтой от старости ночной сорочки.
— Стоп! Успокойся. — Я выпалила это, глядя Мелиссе в глаза и держа ее за руки. — Успокойся. Ты устроишь здесь ураган — а он нам сейчас не нужен. Сможешь прекратить? И мы спокойно поговорим. Никто твоего Юджина не тронет.
Я удерживала за руки бьющуюся в истерике девочку, стараясь не причинять боли, и ждала, пока она успокоится. Для детских истерик не существовало какого-то универсального способа действовать, главное правило: сохранять спокойствие и устойчивость. Ну, по возможности.
Правда, в моем случае дело осложнялось тем, что Мелисса, похоже, вознамерилась здесь все снести своим даром.
— Да как же не тронет, ласточка! — ожила простая, как три копейки, няня Урсула, для которой слово “стратегия” явно было непонятным и даже ругательным. — Очень даже тронет! Пускай только полиция до этого охальника доберется, они-то ему покажут!
— Нет! — воскликнула Мелисса, и налетевший порыв ветра швырнул мне волосы в лицо. — Это я виновата, я его попросила! Пускай лучше меня, меня надо наказать!
Она вся сжалась, трясясь, как осиновый лист, и явно готовясь к ударам или чему-то подобному.
Я вздохнула и, посмотрев за плечо Мелиссы, наткнулась на полный ненависти взгляд юноши. Юджина. Который совсем недавно был волком. И Мелисса с ним знакома. Интересно.
Вздохнув, я заглянула в заплаканные голубые глаза.
— Мелисса. Успокойся, никто никого не наказывает. О чем ты его попросила? Расскажи, я не буду ругаться. И… — преодолев короткий приступ отвращения к себе, я продолжила: — И я не буду тебя бить, обещаю.
— А Ю...
— И Юджина. Но только если ты все расскажешь!
Мелисса шмыгнула носом и сбивчиво, сбиваясь на плач и на причитания, заговорила.
Из ее путаной речи я поняла, что это Мелисса подговорила Юджина на меня напасть. Чтобы выгнать отсюда. Ничего себе заявочки!
К концу ее рассказа в коридор подтянулись остальные дети, которые с опасливым любопытством заглядывали в комнату. Не похоже было, что появление Юджина — хорошо, что он хоть прикрылся! — их удивило.
“Сколько здесь детей? — вспомнила я вдруг слова Долорес. — Ни одного. А этих тварей пятеро, но… но есть у меня подозрение, что они что-то от меня прячут”.
Ага. Что-то — или кого-то. Интересно, где он скрывался? Кажется, я осмотрела весь дом и участок.
Так, ладно. С этим разберемся. С Мелиссой все более-менее ясно, с остальными испуганными детьми тоже, а вот к Юджину у меня вопросы.
Только как быть? Если Мелисса в самом деле подговорила этого юношу напасть на меня — то заслуживает наказания. С другой стороны, учитывая Долорес, учитывая, как относятся к детям в этом мире… Необходимо ли наказывать девочку, которая боится меня (и небезосновательно, учитывая ее опыт) до такой степени, что решила напасть первой?
Хороший вопрос для какого-нибудь доктора педагогических наук. Увы, у меня не было времени углубляться в теорию, нужно было принимать решение здесь и сейчас.
— Хорошо, — поколебавшись, произнесла я. — Я поняла. Давай сейчас мы все пойдем спать — а утром все решим?
Мелисса подняла на меня заплаканную недоверчивую мордашку. Ветер уже почти стих, но я думала, дело скорее в том, что Мелисса выдохлась, чем в том, что она успокоилась.
— А Юджин…
— Мы с ним поговорим. А потом я подыщу место, где он сможет переночевать.
— Нет! — вспыхнула Мелисса. — Юджин! — Она бросила панический взгляд на юношу. — Юджин, беги! Она хочет убить тебя!
