Кодекс Крови. Книга ХVIII (СИ) - Борзых М.

Спустя мгновение возле каждого из новоявленных защитников стояло по паре охотников в костюмах из выделанных шкур. Они молча пустили себе кровь и приложили раны к поверхности кожи бывших магов крови, добровольно подпитывая.

Через минут десять стройная брюнетка с разноцветными татуировками на лице скомандовала:

— Смена!

И старые доноры рассыпались снегом к ногам защитников. Их места заняли новые.

Пятачок на краю болота, оплетённый стараниями Цветаны живой изгородью, превратился в арену. Она и Гемос маячили на периферии, надеясь помочь в решающий момент.

Если они ожидали буйства силы и конструктов, то их ждало разочарование. Настоящее противостояние высокоранговых магов крови — это не обмен атакующими конструктами: серпами, кнутами, лезвиями или чем-то подобным. Нет. Это поединок воли.

Кровь — наша суть, наше оружие и наша защита. Слабые маги в поединках обменивались конструктами, сильные — ломали волю.

Так и сейчас, мы стояли напротив друг друга обманчиво спокойные. Саптама был силён. Сила, помноженная на века опыта, напоминала бушующий океан, в котором я ощущал себя одинокой песчинкой.

Воздух между нами сгустился, наполняясь железным привкусом крови. Не было ни ветра, ни звуков — только пульсирующая тишина, где наши взгляды скрестились, как клинки.

— Покорись! — его воля ударила, заставляя меня дрогнуть.

— Впусти! — второй удар вырвал капли крови из пор кожи.

— Отступись! — третий вал воли попытался накрыть меня с головой и поставить на колени, но…

Я не был одинок. Перед глазами вспыхнули образы: Тэймэй, баюкающая Юрдана, Ольга, парящая в небе на сияющих крыльях, Светлана, обнимающая живот, Агафья, гонявшая меня по болотам до седьмого пота, Райо с аспидами за спиной, ожидающие меня дома, Кирана с Ксандром, до рези в глазах всматривающиеся сквозь стену стихийного шторма в наше противостояние, пустынники с мечами у сердца, орденцы в двухцветными солнцами на плащах, кровники, что сейчас истово молились Комаро, желая мне стойкости духа… мальчик оракул, рисующий на листе очередную шараду для меня… Список можно было продолжать ещё долго.

Кровью и клятвами со мной было связано столько существ, что за моей спиной могла выстроиться не просто толпа, а многотысячная армия.

Взяв на себя ответственность за них, я не имел права сломаться под натиском чужой воли.

— Отступиться, чтобы ты превратил мой родной мир в полигон для экспериментов? Хера с два!

Я выпрямился, становясь утёсом, о который разбивались волны силы Саптамы.

— Ты просто забыл, — кровь в его венах замерла, — что группа всегда бьёт одиночку!

Взгляд Седьмого стал мутным, будто он по-настоящему увидел всех существ, связанных со мной кровными клятвами.

— Они — твоя слабость! — ответил мне Саптама, словно выплюнул.

— Нет. Они — моя сила! За моей спиной два мира. А это слишком великая цена, чтобы сломаться.

У меня не было страха, не было сомнений или сожалений.

— Ты говорил, что я стою между тобой и колыбелью. Но это не так. Это ты стоишь между мной и благополучием близких мне людей. Это не я пришёл к тебе убивать, это ты явился в мой дом убивать брата по Обители. Ничего личного? Действительно. Ничего.

Кровь вскипала в его жилах, Саптама запаниковал и попытался улизнуть, но лозы из адамантия, послушные моей воле, пронзили тело Седьмого гарпунами.

— Вот твой источник творения. Вот средоточие любой колыбели! Что же ты⁈ Ты же так хотел его! Бери! Поглощай!

— Сука! — вдруг сорвался в истерику Саптама. — Всё тебе! Порталы, клонирование, возможность поглощать адамантий! Сколько даров она тебе отсыпала на посвящении? Сколько? Мне же не досталось ничего! Я выгрызал всё потом, кровью и болью! А тебе всё даром! Всё!

— Клянусь собственной кровью, что на посвящении мне не досталось ни единого дара от Великой Матери Крови, — отчего-то решил я сказать правду. — Её дар — спасти меня на руинах сиротского приюта, пробудив способности к магии крови, и завещать умереть ради родного мира.

Кровь полыхнула алой вспышкой, принимая клятву.

Саптама умолк, лишь капли кровавого пота выступили у него на лбу.

— Откуда тогда всё это? — он растерянно указал рукой на Гемоса и Цветану и, вероятно, на ранее пересиленные способности.

— Умирал и изучал родовое наследие, — снова не стал кривить я душой. — А ведь у тебя оно тоже было, но ты решил его предать. Ты предал свой мир, свою покровительницу, своих братьев по Обители, в конце концов, ты предал даже собственную клятву и кровь!

— Зато я остался верен себе!

— Как был предателем в прошлой жизни, так и остался в этой! Действительно, ты верен себе! — криво улыбнулся я.

Говорить больше было не о чем. Я усилил напор воли, заставляя кровь соперника по капле покидать его тело. Капля за каплей она плыла по воздуху и собиралась между нами в единый ярко-алый шар. Сперва этот шар имел размер вишни, после яблока, чуть позже арбуза…

В этом моменте Саптама не выдержал:

— Я всё осознал! Я дам клятву о ненападении и исчезну!

Алая сфера собственной крови демонстрировала насколько близко он находился от смерти.

— Клятву, которую ты однажды уже дал Райордану и затем нарушил?

— Я сдержу! Клянусь! Я сдержу!

— Две колыбели — слишком большая цена и слишком большое искушение для таких, как ты.

Когда последняя капля его крови вошла в сферу, я почувствовал в своём сознании эхо чужой памяти, на языке возник вкус его первой крови, медной и горькой, как детские одинокие слёзы, а сквозь мои силу и волю просочился пепел его бессмертия…

— Э, нет! Хер ты угадала! — воспротивился я задумке Вселенной. — Я не поглощаю его ради прорыва на новый уровень! Уж это обвинение ты на меня не навесишь!

Я рывком сжал сферу из крови Саптамы в макр, сохраняя все его знания и память крови за пределами своего тела. Но создавая одно, я наблюдал разрушение другого.

Забирая у древнего существа суть его силы, я запустил процесс старения, до того сдерживаемый магией. Не прошло и минуты, как тело Саптамы, седьмого мага крови, удостоенного возвышения, рассыпалось багровыми лепестками, а после и вовсе превратилось в пыль.

Глава 13

— Мы победили? Правда-правда? — радостно тараторила Цветана. — А что это за камешек такой симпатичный? А можно мы из него фонтан выпилим? Красиво будет! Струи красным будут отсвечивать.

Я же взирал на то, что осталось от Саптамы, и не мог отделаться от мысли, успел ли он приготовить маяки крови в разных мирах для перерождения? Ждать ли мне ещё одного пришествия этого безумного гения? В последней характеристике я не сомневался. При всём своём эгоизме он умел создавать нечто новое на стыке технологий и магии.

— Нет, фонтан из врага мы делать не будем, — покачал я головой. — Нужно оповестить, что всё закончилось.

Где-то ещё в процессе противостояния я заметил, что стихийный шторм пал под натиском Саптамы, но подпитки Шестой так и не получил. А всё потому, что по границам наших земель кто-то держал щит крови, один из сильнейших конструктов. И я даже догадывался, кому именно был обязан такой помощью.

Смущало меня и то, что состояние моих «свидетелей» ещё после судного ритуала описывалось фразой «краше на погост кладут». А продержать щит такой совокупной мощности да без подпитки…

«Была подпитка. Мы вахту обеспечили с восьмиреченцами, — отозвалась сестра и тут же предупредила: — Готовься, к тебе гости».

Стоило задуматься, кого же это к нам нелёгкая могла принести, как рядом появилась целая процессия: братья и сёстры из Обители, Великая Мать, Смерть и Система… Из компании Высших я не узнавал только серебристый вихрь.

Из местного пантеона никто не рискнул явиться, предпочитая остаться в стороне. Свой мир они защитили, а уж разборки высших уже были не их заботой.

— О! Госпожа Смерть, рада встрече! — тут же соткалась в дендроида Цветана и склонилась в изящном реверансе.