Кодекс Крови. Книга ХVIII (СИ) - Борзых М.

— Вот вы чем думали, когда замуж выходили? — задала она вопрос обеим нервомотательницам сразу. Те даже опешили от такой резкой смены темы. — Я не исключаю, что мозги там не участвовали, передав бразды правления большой и сильной любови, но вы обе — неглупые женщины!

— И что?

— А то, что у любого мужчины всегда есть багаж прошлого: бывшие жёны, любовницы, дети, взлёты и падения. Чем сильнее мужчина, тем больше его багаж. Выходя за него замуж, вы автоматически принимали Михаила с его багажом, вес которого ну вот ни разу не восемнадцать лет. Каждую из нас он любит по-своему, оберегает и заботится в меру своих сил и возможностей. Но мы каждая со своим багажом прошлого, который он тоже должен учитывать. Проще говоря, мириться с нашими тараканами. Нас трое, прибавьте к этому Агафью, Кирану, Райо, аспидов, орденцев, пустынников, кровников… Толпа! И мы все разные, не такие, как он!

— Я не понимаю, к чему ты клонишь? — нахмурилась Тэймэй.

— Мы все вышли за него замуж, потому что он такой единственный в своём роде. А теперь представьте, что у него есть возможность пообщаться с друзьями детства, с теми, кто его понимает с полуслова, с полувзгляда, кому понятны мотивы его поведения, кто имеет за спиной очень похожий багаж. Представили? Эти люди ему как братья и сестры. Близки по духу. Иначе бы он не позвал их в свидетели. Иначе они бы не взялись защищать людей, как защищал их Михаил. А теперь представьте, что одного из таких братьев он только что убил. Хорошо ему? Думаете, с нами ему легче будет пережить это? Нихера! Легче пережить и разделить это ему будет с теми, кто его понимает. Кто сам не единожды убивал братьев и сестёр, спасая обычных людей. Зачем там мы? Мы — светлая часть его жизни, его настоящее и будущее. Они — его прошлое, далеко не самое радужное. Но этим они и родные. Поэтому если я ещё хоть одно слово услышу на тему сюрприза… Я за себя не ручаюсь.

Райо не удержался и зааплодировал.

— Браво! От себя добавлю, что у любого мужчины всегда есть территория, куда он не пустит никого, где он может быть самим собой: будь то алхимическая лаборатория или рыбалка на любимом озере, или операционная, — Райо демонстративно посмотрел на Светлану. — Ваш муж и мой внук самим собой может побыть в компании этих шестерых. Дайте ему эту возможность.

Первым приятным сюрпризом для нас стали бутылки с кровью и хмарёвскими добавками. Этому аперитиву мы обрадовались, как родному!

Я искренне поблагодарил Марту и Игната за столь своевременный подарок. Не забыли, перестраховались ведь! Ну, а сбив голод, мы принялись накрывать на стол.

Обитель уравнивала всех, будь ты знатен или беден. Все мы учились на месте готовить, возделывать землю, шить одежду. Слуг у нас не было, всё делалось руками корвусов и магов. Потому за готовку взялись все. Девушки нарезали буженину и рыбу холодного копчения, мужчины мариновали мясо и после обжаривали его на углях в очаге, на столе едва ли не магическим способом оказались салаты и даже свежевыпеченный хлеб. Простая сытная еда соседствовала с вином. Кое-что покрепче из местных напитков я тоже выставил, но к ним не притронулись.

— Напиться мы всегда успеем, — кивнул на крепкий алкоголь Агрима. — Пока же… Я поднимаю кубок за Саптаму, седьмого мага крови Обители, удостоившегося возвышения и ушедшего на перерождение. Пусть следующая его жизнь будет лучше предыдущей!

Мы подняли кубки и после синхронно их опустошили. Традиция. Какие бы зверства не творили наши братья и сёстры, после смерти их не поносили. С ними прощались. К моменту смерти у большинства не было семей, потому Обитель и её послушники заменяли родных и с честью выполняли свой долг.

— Следующий кубок…

— Погоди, — мягко перебил я Агриму. — Я поднимаю кубок за Асту и Экадасана, восьмого и одиннадцатого магов крови Обители, удостоившихся возвышения и ушедших на перерождение!

Братья и сёстры опустошили свои кубки, и за этим неизбежно последовали вопросы.

— Асту заточили в тюрьму, — тихо заметила Шестая. — Её специально не убили… Как?

— Я посоветовал ей убить себя и переродиться, раз уж в этом перерождении она разочаровалась.

Все за столом невольно уставились на Шестую, ожидая её подтверждения.

— Не врёт. Пальцем не притронулся к ней.

— А Одиннадцатый? — в голосе Двенадцатой звучала застаревшая, но ещё не притупившаяся боль.

— Он вышел на смертельную дуэль против меня. Его участие оплатила местная датская королева, — не стал я скрывать правды. — Но заказали ему не только меня, но и мою сестру. И да, он откатился в рангах владения до уровня середины Башни.

— Это было избиением младенца, — Двенадцатая не смогла сдержать горечь.

— Я тогда имел ранг ещё ниже его и сдох вместе с ним на той арене.

— Не врёт, человек в нём тогда умер. Змей остался. Тело человеческое ему местный бог воссоздал из крови сестры, — вновь пришлось отдуваться Шестой. — В конце концов, дайте мне выпить и отдохнуть спокойно.

Но беседа только начиналась.

— Как так вышло, что вокруг тебя собралось множество существ? И ведь многие хоть и под клятвой, но пришли добровольно. Мы ведь одиночки! Как⁈

— Родовое наследие, принявшее необычную форму.

— Погоди! — возмутился северянин. — Ты же сам поклялся Саптаме, что не получил дара от Великой Матери. Какое наследие?

— Простое, у вас всех оно тоже есть.

Пришлось вкратце рассказывать историю нашего мира с учётом роли Саптамы в падении империи аспидов.

— Так что в каждом из вас течёт кровь одного из тринадцати Великих Домов аспидов. Может, и сильно разбавленная, но она есть. Великая Мать постаралась отыскать нас в песках времени. Я слёту могу предположить, лишь к какому дому принадлежит наш розовый ёжик волос. Найяды. Я имел честь общаться как с представительницами этого дома, так и с основательницей их рода. Ваш цвет волос наследственный.

Двенадцатая невольно коснулась своей стрижки и тут же отдёрнула руку.

— А я всегда думал, что наша Двадасан просто хотела в цвете выделиться, а оно вон как вышло, — удивился Четвёртый.

Шестёрка надолго задумалась после моего рассказа.

— Почему ты с нами так откровенен? Почему раскрываешь свои секреты, давшиеся тебе потом и кровью? — Агрима уже не был похож на мумию эльфа. Кровь сделала своё дело, как и обильная сытная еда.

— Я видел ваше прошлое, примерно, как Шестая видит моё. В нём не было гнили. К тому же, если со мной что-то случится и техносы силой попробуют отобрать наш мир у Великой Матери, вшестером у вас больше шансов отстоять его. Как я уже говорил Саптаме: В одиночку войны не выигрываются'. Да и, если соскучились, могу хоть сейчас открыть портал домой.

Я видел, как у братьев и сестёр загорелись глаза от упоминания дома. И лишь Агрима внимательно разглядывал меня, будто хотел заглянуть в душу. Придя к какому-то своему выводу, он кивнул сам себе, а после произнёс:

— За стол и кров, за честность и искренность скажу, прячь свою кустовую девочку и чёрного кляксообразного мальчика поглубже, а лучше просто уничтожь. По всем законам несанкционированное создание разумных существ, наделённых волей и характером, карается смертью как создателя, так и его творений.

Глава 14

— Как такое возможно? В каждом из миров Высшие творят, что их душе заблагорассудится. Понятно, что человеческая форма распространена, но не единственная! — я всей душой не понимал и не принимал подобных ограничений.

Шестёрка переглянулась между собой.

— Свобода творчества есть далеко не у всех. Если ты не владеешь колыбелью, то твой удел встраиваться в существующие рамки. Эксперименты разрешены только в колыбелях. Поэтому на них чуть ли не охотятся. В этом вопросе Саптама, к сожалению, был прагматичен, — Агрима отпил из кубка. — Чего уж греха таить. Мы и сами соблазнились на предложение техносов. Шутка ли, получить колыбель. Другой вопрос, что искали бы мы тебя дольше, ведь ты не свихнулся и не лил рек крови.