Наследие древнего (СИ) - Четвертнов Александр

Она попыталась встать, но ноги не слушались. Упала обратно на кровать, и по щекам потекли новые слёзы.

Гордая, надменная Лидия Чернышёва-Круглякова плакала как ребёнок.

— Не подходи, — всхлипнула она. — Не смотри на меня. Я… я не хочу, чтобы ты видел меня такой.

Но я уже шагнул к кровати. Снял с кресла тяжёлый халат — шёлковый, с вышивкой — и накинул на её плечи.

— Он с тобой?.. — спросил я, садясь на край кровати.

Лидия затянула халат потуже, скрывая тело. Но слёзы не прекращались.

— Ничего, — прошептала она. — То есть… почти ничего. Он хотел, но… но не успел.

Она замолчала, уткнувшись лицом в ладони. Плечи тряслись от беззвучных рыданий.

— Он говорил, что я стану его женой, — продолжила она сквозь слёзы. — Что отец согласится на всё, лишь бы мы с Жорой остались живы. А потом… потом он начал меня раздевать.

— Но он не тронул тебя? — уточнил я.

— Нет, — она подняла заплаканное лицо. — Пришёл какой-то слуга, сказал, что на усадьбу напали. Он выбежал, а меня заперли здесь.

Лидия попыталась улыбнуться, но получилось жалко.

— Видишь? Даже в такой ситуации мне повезло. Твоё нападение спасло мне честь.

Но улыбка тут же сменилась новыми слезами.

— Только почему я плачу? — всхлипнула она. — Я же сильная. Я же не такая. Я не должна плакать.

— Должна, — я положил руку ей на плечо. — После такого любой бы плакал.

— Но я не любой, — она вытирала слёзы, но новые тут же заменяли старые. — Я Чернышёва-Круглякова. Мы не показываем слабость.

— Лидия, — я развернул её лицом к себе. — Ты человек. И имеешь право на слабость.

Она посмотрела на меня — долго, изучающе. Словно видела впервые.

— Знаешь, что самое страшное? — прошептала она. — Не то, что он хотел меня изнасиловать. А то, что я подумала о согласии. Чтобы он не тронул Жору. Чтобы спасти брата, я готова была…

Она не договорила, но я понял. В этом и заключалась вся трагедия — в том, что гордая аристократка готова была пожертвовать собой ради семьи.

— Это не слабость, — сказал я. — Это сила. Готовность пожертвовать собой — высшая форма мужества.

— Мужества? — она горько усмехнулась. — Какое мужество? Я была готова расстаться со всем, во что верила, ради брата.

— Именно поэтому это и мужество, — я встал с кровати. — Одевайся. Пора отсюда уходить.

В шкафу нашлось простое платье — тёмное, строгое. Лидия взяла его и скрылась за ширмой. Я отвернулся к окну, давая ей возможность переодеться в одиночестве.

Снаружи догорали последние очаги пожаров. Дым поднимался к серому небу тонкими струйками. Бойцы патрулировали территорию, собирая трофеи и документы.

— Готово, — тихо сказала Лидия.

Я обернулся. В строгом платье она выглядела почти как прежде. Почти — если не считать красных глаз и дрожащих рук.

— Жора жив, — сообщил я. — Избит, но жив.

Лицо Лидии озарилось облегчением. Она шагнула ко мне, и я увидел в её глазах то, чего никогда раньше не замечал. Благодарность. Искреннюю, безграничную благодарность.

— Спасибо, — прошептала она. — За всё. Можешь требовать от меня и брата всё… — Девушка замолчала и вздохнула. — Всё, что ты захочешь.

Я кивнул и направился к двери. Мы спустились на первый этаж. В гостиной Георгий сидел в кресле, прижимая к рёбрам самодельный компресс. Увидев сестру, он попытался встать, но она жестом остановила его.

— Тихо, — она подошла к нему и обняла за голову. — Всё кончилось.

Брат и сестра держались друг за друга, словно боялись, что кошмар вернётся. Я дал им несколько минут, а потом кашлянул.

— Если хотите помочь, то покажите кабинет Огонь-Догановского, — сказал я. — Где он хранил документы.

— Третий этаж, — ответил Георгий. — Он водил меня туда, хвастался коллекциями.

Лифт не работал — видимо, пострадал при штурме. Брать с сестрой пошли за мной.

— Мы хотим помочь! — серьёзно заявила девушка. — Хоть чем-то…

Пожал плечами. Родственники держались за друг друга. Лифт не работал — видимо, пострадал при штурме. Пришлось подниматься пешком. Третий этаж разительно отличался от нижних.

Здесь не было роскоши ради роскоши. Всё было функционально, деловито. Длинный коридор с дверьми по обеим сторонам. Таблички на дверях — «Архив», «Переговорная», «Частные дела».

В конце коридора — двустворчатая дверь без таблички. За ней оказался просторный кабинет.

Массивный стол из чёрного дерева занимал центр комнаты. На стенах — карты, схемы железных дорог, портреты императоров. В углу — сейф размером с небольшой шкаф.

— Он здесь проводил встречи, — пояснила Лидия. — С какими-то людьми в масках. Я подслушивала несколько раз.

— Что обсуждали? — я подошёл к столу, осматривая бумаги.

— Порталы, — она нахмурилась, вспоминая. — Что-то о порталах и существах из других миров. И ещё он упоминал какого-то Черепа.

Я замер, не поверив услышанному.

— Черепа? Ты уверена?

— Да, — кивнула Лидия. — Говорил, что Череп лежит в бункере и ждёт своего часа. Что скоро всё изменится.

Мой старый знакомый. Так вот кто за тобой стоял? Ну ничего скоро и ты ответишь за свои поступки.

На столе лежали обычные деловые бумаги — договоры, счета, переписка. Ничего особенного. Но в ящиках стола могло быть больше.

Первый ящик — канцелярия. Второй — личная переписка. Третий заперт.

Замок был простой, механический. Поддался с третьей попытки. Внутри — папка с документами и небольшой ключ.

Папка содержала копии секретных соглашений. Имена, которые я узнавал — высокопоставленные чиновники, военные, даже несколько аристократов. Все участники заговора.

Но самое интересное было в конце папки. Схема какого-то подземного сооружения. Планы бункера с пометками на полях.

«Объект Череп — статус: активен»

«Дата пробуждения: согласовать дополнительно»

«Координаты: прилагаются отдельно»

— Что это? — Лидия заглянула мне через плечо.

— Кажется, ответ на многие вопросы, — пробормотал я, изучая схему.

Ключ из ящика подошёл к сейфу. Массивная дверца открылась с тяжёлым лязгом. Внутри — стопки наличности, ювелирные изделия и ещё одна папка.

Эта папка была интереснее первой. Фотографии объектов, которые я видел при штурмах. Планы операций. И среди всего этого — координаты бункера.

Но самым интересным оказалось не это. На дне сейфа лежал портативный компьютер. Я включил его — пароля не было.

Экран засветился. На рабочем столе — десятки папок с файлами. Переписка, планы, финансовые документы. Огонь-Догановский был аккуратным человеком — всё систематизировал и архивировал.

— Смотри, — Лидия указала на одну из папок. — «Видеоархив».

Я открыл папку. Внутри — десятки видеофайлов с датами. Выбрал последний по времени.

На экране появилось изображение подземного помещения. Бетонные стены, тусклое освещение, медицинское оборудование. И в центре — стеклянная капсула с мутной жидкостью внутри.

А в жидкости лежало что-то человекоподобное. Но не человек. Кожа была серой, почти металлической. Голова непропорционально большой. И самое жуткое — на месте лица красовалась конструкция, напоминающая череп.

— Боже мой, — выдохнула Лидия. — Что это за монстр?

Я не ответил. В кадре появился человек в белом халате. Он что-то записывал в планшет, периодически поглядывая на капсулу.

«Объект реагирует на внешние раздражители», — говорил он в камеру. — «Мозговая активность повышается. Рекомендуется ускорить процедуру пробуждения».

Видео закончилось. Я открыл следующий файл.

Тот же бункер, но несколько дней назад. Капсула была открыта, жидкость стекала на пол. А существо внутри…

Оно двигалось.

Медленно, неуверенно, но двигалось. Вставало на ноги, делало первые шаги. А учёные вокруг записывали каждое движение.

— Кирилл, — Лидия схватила меня за руку. — Это же не человек. Что они там создают?

— Не создают, — прошептал я, глядя в экран. — Воскрешают.

Последний видеофайл был записан позавчера. Существо уже ходило, поворачивало голову на звуки, реагировало на людей. И самое страшное — его глаза светились разумом.