Чуть только Натали преодолела путь, девушки сразу снова спрятали лаз за густыми кустами и ретировались подальше отсюда. Только после этого Мин Мэй с Чун Хуа отряхнулись, и личная служанка одела барышне лёгкий плащ с капюшоном.
— Ну, веди меня в закат, — произнесла Наташа, простерев вперёд руку. — В смысле, на назначенное место встречи, — пояснила барышня, увидев дивившуюся на свою молодую госпожу Хуа, что ещё не совсем привыкла к высказываниям и действиям Гу Мин Мэй.
* * *
На главных улицах было очень людно, на второстепенных тихо, но опасненько. Красота и эстетика другого мира обволакивала: сияющие разнообразной формы и цвета фонари освещали всё вокруг себя, их цепочки даже висели, как гирлянды, через дорогу, даря какую-то махровую нежность; величественные деревянные вывески с иероглифическими надписями в виньетках и лёгкие шёлковые шторы лавок, ресторанов и аптек, уличные торговцы у лотков-тележек или портативных плит и печек, готовящие что угодно прямо здесь, лавочники носящие и предлагающие свой товар вдоль улицы, мощёные дороги без тротуаров привносили весомый приятный колорит; различные голоса, говорящие на китайском, и смех прибавляли атмосферности.
Блестящая в этом же свете вода, облагороженной камнем и кое-где ступеньками реки, под красивым звёздным небом усиливала приятные впечатления и добавляла окружающему пространству шикарный антураж.
Пройдя немного по набережной, две девушки свернули в сторону ответвляющегося в центр города канала. Люди двигались вокруг в разные стороны, как молекулы в броуновском движении, иногда задевая друг друга своей поклажей или плечами, одни шли спокойно и размеренно, другие куда-то торопились и суетились.
Что отметила Наташа, так это то, что мужчин с веерами здесь было гораздо больше, чем женщин. Точнее, у мужчин были веера такие, какие нам более знакомы и привычны, полукругом или чуть меньше, складного типа. У женщин же были цельные вера, которые редко складывались, различной формы, в основном немного сжатого в середине овала или круглые, но и те, и другие были на рукоятке.
Наконец она заметила одиноко стоящего на обговоренном месте встречи — мостике через канал Ли Бэй Ху. Хоть молодой человек был повёрнут к ней спиной, Ната всё равно смутилась.
Чун Хуа осталась в стороне, когда её молодая барышня отправилась на мостик. Сначала немного ступенек, что от волнения с каждым шагом отдавались в сердце, словно его биение.
«Слышала, что когда лошадь вступает на копыта при беге, кровь отталкивается от большого скопления сосудов, что находится над копытами, и гонится вверх, это устроено для того, чтобы кони меньше уставали при беге. Такое ощущение, что и у меня так же сейчас, перекаченное кровью от волнения сердце словно лопнет, не выдержав напряжения. Божечки, какие лошади, нашла о чём думать в такой момент!», — носились мысли в её голове.
Теперь ровное, немного изогнутое в плоскости полотно моста над водой. В этот момент второй принц поворачивается и видит объект своих ожиданий, его лицо озаряется улыбкой. Сердце Натали пропускает удар:
«Ну что ж ты делаешь-то, дьявольский сердцеед, нельзя же ведь так жестоко с живыми людьми-то», — с трепетом и растерянностью думает девушка.
Бэй Ху идёт навстречу и останавливается на расстоянии вытянутой руки, отправив свои руки себе за спину. Как уже давно заметила Ната-Мэй, мужчины здесь часто в такой позе ведут диалог с женщинами, чтобы максимально соблюсти правила приличия и не дискредитировать барышню.
— Сестрица Мэй-эр, ты всё-таки пришла, — продолжал улыбаться Ли Ху.
Мин Мэй сделала скептически-ироническое лицо:
— Ага, извини за подробности, только для этого мне пришлось воспользоваться лазом в стене для собак.
Второй принц Ли Бэй Ху деликатно рассмеялся в кулак:
— Сестрица Мэй-эр, ты как всегда, в своём репертуаре. Давай покатаемся на лодке? Сегодня очень хорошая погода для этого.
— Ух ты, хорошее предложение, мне нравится. Смотри-ка, а ты знаешь толк в веселье, — Гу Мин Мэй показала молодому человеку два поднятых больших пальца. Тут знали этот жест, наверное, принесли какие-нибудь торговцы по шёлковому пути из римской империи. — Какой у нас ещё план мероприятий на сегодня?
Ли Бэй Ху снова рассмеялся:
— Сестрица Мэй-Мэй, смотрю, с некоторых пор ты полюбила подвижные игры и мероприятия.
— Да, вот прям чувствую, что активный отдых — это прям моё, — улыбнулась девушка. — Движение — это жизнь, а жизнь — это и есть движение. Так сказал великий греческий философ Аристотель.
Ли Бэй Ху вытаращил на молодую барышню удивлённые глаза:
— Слышал об этой стране. Значит, у тебя было хорошее образование… Нефритовый камень бесполезен, пока его не обработают; человек ни на что не годен, пока не получит образования, — несколько задумчиво произнёс второй принц.
— Сейчас у меня нет никакого образования, — смешливо вздохнула Мин Мэй: «так, мои два диплома, не плакать, не курить и не расходиться, я не имела про вас ничего плохого, когда говорила это».
— Если ты вспоминаешь высказывания великих людей, значит, образование есть. Полежавший в песке нефрит не станет простым камнем, — улыбнулся Бэй Ху, — Я помогу тебе восстановить утраченные знания, только, пожалуйста, подожди немного. Обязательно придумаю, как это лучше сделать, чтобы всё выглядело прилично.
— Ох уж мне эти правила приличия и обычаи… — опять вздохнула девушка: «Ну почему он настолько нерешительный? Надеюсь, что хотя бы не трусливый».
Неожиданно налетевшая толпа резко толкнула Наташу в спину и она врезалась в объятья Бэй Ху, вцепившись пальцами в одежду молодого человека, чтобы не упасть. Подняв глаза, увидела его лицо очень близко и замерла, пытаясь отвести взгляд, но радужки её, теперь, карих глаз предательски словно магнитом притягивались обратно к лицу второго принца.
Ли Бэй Ху тоже смущённо замер, словно остолбенел, глядя на девушку. Чувствовалось, как его сердце часто забилось в грудной клетке, словно раненая стрелой амура пичужка.
— Что они делают⁈ — возмущённо прошептала одна проходящая женщина другой.
— Ужас. Как неприлично! — таким же надсадным голосом ответила ей собеседница.
— Как они могут? Прямо посреди улицы,… так себя вести, — произнёс ещё кто-то из прохожих.
Наташа в облике Гу Мин Мэй сразу представила себя со стороны и испуганно оттолкнулась от второго принца, к её щекам прилила кровь.
— Прости, сестрица Мэй-эр, — вежливо кивнув, произнёс Бэй Ху. В немного дрожащем голосе молодого человека также слышалось искреннее смущение.
* * *
Недалеко от мостика, на котором они повстречались этим вечером, около ступеней, уходящих в воду, была пришвартована лодка, обычного китайского вида с полукруглым куполом-крышей в её в центральной части.
Сзади на корме у весла в соломенной шляпе сидел Яочуан, что сразу довольно низко кивнув молча поприветствовал барышню.
Ли Ху помог Чун Хуа и Мин Мэй перебраться на небольшое плоскодонное судёнышко.
* * *
Сюань Гуй Сюй прошла во двор вскормленной её молоком подопечной, но обнаружила, что свет в комнате Гу Мин Мэй не горит, а во дворе лишь Ци Шуй чистит грецкие орехи.
— Мэй-эр уже легла спать⁈ — изумлённо спросила кормилица.
Ци Шуй подскочила с места, и сложив кисти рук на животе, легонько кивнула:
— Да, молодая госпожа уже легла спать.
— Так рано? Раньше Мэй-эр не ложилась в это время, — недоумевающе ответила Сюань Сюй.
— Она очень устала за сегодня: новые для неё теперь люди и большие события, — легонько улыбнувшись, ответила личная служанка молодой барышни.
— Тогда зачем ты шумишь здесь во дворе? — возмутилась кормилица и нянюшка Мин Мэй. — Я зайду, тихонько проведаю её.
Ци Шуй быстро подбежала и встала перед дверями, перегородив женщине путь:
— Госпожа Сюань, барышня отдыхает. Она так тяжело засыпала сегодня, хоть и устала, лучше не тревожить её понапрасну.
