Эта мысль царапает, потому как содержанкой чувствовать себя не особо приятно. Но я старательно отгоняю ее: какое дело, кто что думает? Я-то знаю, как обстоят дела на самом деле. Главное, чтобы я не ошибалась.
В тесной каморке усталый почтовый работник, записывает адресата, шмыгая носом в такт движения пера, а потом, получив от дракона дополнительный медяк, обещает, что “передадут лично в руки и никак иначе”. Хотя, боюсь, в приюте не получится выполнить это обещание. Там все письма всегда получал Старший наставник.
Мы выходим из почтовой службы, задерживаясь на площади рядом со стойлом для лошадей и небольшой гостиницей. Здесь же расположена ратуша, полицейский участок и нотариальная контора.
Но больше всего мое внимание притягивает двухэтажное здание, в котором, согласно вывеске, на первом этаже расположена городская библиотека, а на втором — школа. Надо запомнить и как-то все же попробовать уговорить Роуварда отпустить меня.
— Ваше величие! — раздается дребезжащий голос Гриндорка.
Роувард останавливается, а на его лице появляется высокомерие и жесткость, которой еще пару мгновений назад не было.
— Решили выйти на вечернюю прогулку? — мэр идет к нам под руку с круглой девушкой в красном плаще и с глуповатой улыбкой, адресованной Роуварду. — Как вам наш город?
— Подстать мэру, — с легкой усмешкой отвечает дракон.
— Сочту это за комплимент, — улыбается мэр. — Вы уже заканчиваете прогулку? Быть может, я могу что-то показать еще?
— Благодарю, я видел достаточно.
— Тогда мы с дочкой просто немного проводим вас, — от улыбки и противного взгляда Гриндорка мне становится немного не по себе. — Я бы еще хотел предложить вам попробовать местное развлечение — прогулку на льду. Мы в честь праздника залили каток немного в стороне от ратуши.
Роувард сжимает челюсти и хмурится.
— Откажусь, — коротко отвечает он.
Дочка мэра постоянно посматривает на Роуварда, улыбается и старательно делает вид, что смущается. Переигрывает. Меня же старательно игнорирует.
Мы медленно сворачиваем с площади на главную улицу, которая тянется до нашего дома, а я чувствую, как напряжен Роувард. Его рука крепко держит мою, а на виске бьется жилка. Мэр идет чуть впереди, то и дело оборачиваясь и продолжая рассказывать о городских достопримечательностях, а его дочь семенит рядом с ним, бросая на Роуварда заискивающие взгляды.
Снег поскрипывает под ногами, в воздухе кружатся редкие снежинки. Откуда-то доносится запах свежей выпечки и ароматного ужина.
Внезапно позади нас слышится нервное ржание лошадей и неровный цокот копыт. К нам приближается почтовый экипаж, и все прохожие спешат поскорее убраться с его пути. Мэр резко останавливается, а его дочь, словно испугавшись, кидается в сторону Роуварда.
Он инстинктивно отстраняется, его хватка на моей руке ослабевает, и в ту же секунду Гриндорк, будто теряя равновесие, всем телом наваливается на меня.
Я не успеваю среагировать и удержаться, падаю на заснеженную мостовую. Роувард делает едва заметное ловкое движение, подхватывает за талию, вздергивая в воздух, и в следующую секунду экипаж с громким скрипом тормозит именно там, где я только что лежала. Лошади встают на дыбы, испуганно всхрапывая, а толпа вокруг охает.
— Ох, как неловко вышло! — картинно вздыхает мэр.
Роувард прищуривается, глядя на Гриндорка, но ничего не говорит. Однако и этого хватает, чтобы мэр побледнел.
— Позвольте загладить свою вину, — произносит он, — и пригласить вас на небольшой прием в честь приближающегося праздника.
— Мы придем, — коротко отвечает Роувард, и его рука снова ложится мне на талию, но теперь уже в явно собственническом жесте. Дочь мэра при виде этого заметно мрачнеет.
Дракон жестом позволяет вознице трогаться, следом расходятся и остальные зеваки.
— Но, пожалуй, вам стоит пойти домой и успокоить вашу дочь, — продолжает Роувард. — А то молодым нирам бывает сложно справиться с нервными потрясениями и испугами. Тем более что скоро прием…
Гриндорк понимает намек, раскланивается с нами и, взяв свою дочь под руку, уходит обратно, в сторону площади.
Позже, когда мы отходим от места происшествия подальше, я все еще чувствую дрожь в коленях.
— Почему мне кажется, что это было не случайно, — внезапно вслух произношу я мысль, которая крутится в голове.
— Потому что это было не случайно, Марика, — усмехается Роувард. — И теперь мне несказанно хочется знать, чего добивался ваш достопочтенный мэр.
Мы заходим в дом, Роувард галантно помогает мне снять плащ, а потом, не говоря больше ни слова, скрывается в своем кабинете. Я прикидываю, чем могу себя занять, но не успеваю подняться на второй этаж, как ко мне кидается Улька. Она внезапно падает передо мной на колени и обхватывает ноги:
— Марика, — шепчет она, — спаси меня и мою сестру. Ты сказала, что у тебя есть идея. Именем Всеблагого прошу.
Глава 30
— Эй, ты что? — наклоняюсь, чтобы поднять ее, но она упирается, не отпускает меня.
— Пожалуйста, Марика! Я не знаю, где еще искать помощи…
— Для начала встань, — говорю я. — Идем, объяснишь, что тебя довело до жизни такой.
— Пожалуйста, не выдавай меня… Меня уже не должно быть в доме, но я не могла не дождаться тебя!
Киваю, поднимаю с колен Ульку и практически затаскиваю в свою комнату.
— Будь добра, пожалуйста, растопи камин, — прошу ее я, а сама подхожу к столику, где стоит свеча, и зажигаю ее. — Я замерзла.
Лукавлю, потому что до самого дома Роувард не выпустил меня из рук, прижимая к себе за талию. А рядом с ним, когда сердце так быстро стучит, просто не может быть холодно.
— У мэра должен быть торжественный прием, — дрожащим голосом произносит Улька, когда огонь в камине начинает разгораться с легким шипением. — Каждый год перед праздником они устраивают. Приезжают даже из соседних городов…
Да, я что-то припоминаю такое. Но Марика слышала это больше в виде случайных сплетен или восторженных рассказов тех, кто мечтал побывать на таком приеме. Марика не хотела, в отличие от Аурики, которая грезила красивыми платьями, балами и блеском украшений.
— Какая ты красивая… — выдыхает Улька, когда оборачивается и замечает мое платье. — Не зря рассказывали, что дракон щедро платит за…
— Давай вернемся к твоей просьбе, — перебиваю я, не желая слушать, за что платит мне дракон.
Улька, к счастью, понимает, подходит ближе и продолжает:
— Одна из традиций мэра — зажигать его главную люстру. А туда нужны свечи. Дорогие. Восковые… А их нет… — Улька закусывает губу и отводит взгляд. — Но супруга мэра ничего не хочет знать об этом. Мэр ей во всем потакает. Сегодня она снова подняла руку на мою сестру…
Вот гадина. Что с этим городом не так? Куда ни плюнь, везде какое-то… Кхм. Безобразие. Словно дух самодурства в воздухе, как вирус летает и поражает мозг.
— Кто-то из наших даже пробовал до соседнего города добраться, чтобы разжиться свечами, — рассказывает горничная. — Но туда ехать неделю, а потом неделю обратно. На весь город же не привезешь. Да и дороги там коварные, в непогоду лучше не соваться. А зимой у нас непогода почти всегда.
Улька искусала все губы, измяла подол платья и, кажется, еле сдерживается от того, чтобы снова кинуться мне в ноги.
— У меня нет никаких гарантий, Улька, — вздыхаю я. — Что получится, как получится… Да и получится ли? Я же тут это еще не делала…
— Но ведь уже делала?
Тру переносицу. Делала. Только не Марика, а я. И не в мастерской, где только простейшие приспособления и огромный очаг вместо обычной газовой горелки, а в нормальной химической лаборатории. С нормальным оборудованием и чистыми веществами, а не тем, что раздобыла.
Но попытка не пытка ведь? Так?
— Я попробую, — вздыхаю я, боясь пробудить в горничной напрасную надежду. — Но ничего не обещаю.
Улька все же кидается ко мне, хватает меня за руки и сжимает в своих ладонях.
