Двадцать два несчастья 2 (СИ) - Сугралинов Данияр

А я только что использовал ее страх, чтобы получить бумажку.

Справка в кармане вдруг показалась тяжелее, чем была минуту назад.

Да, мне нужен этот документ. Да, на суде он поможет. Но Марина Владиславовна Носик… Девчушка явно нуждается в помощи.

Я посмотрел на больничное крыльцо.

Если ты, девочка, сейчас поможешь мне, завтра я помогу тебе.

Я сам себе это сказал. Меньше часа назад.

Развернувшись, я пошел обратно.

Глава 11

От того, как я поступил с Носик, на сердце сгустилась такая же мрачная тоска, какая была у меня, когда в первый раз не забрал Валеру с помойки.

От окончательного осознания этого я застыл в коридоре, да так неожиданно, что на меня чуть не налетел тревожный мужик в полосатой пижаме и с присобаченной к руке капельницей, стойку от которой он споро толкал впереди себя. Пробормотав что-то невразумительное, тревожный мужик стремительно ускакал дальше и свернул в сторону двери с лаконичной надписью: «М».

Глядя на него, я вздохнул и пошел в кабинет Носик.

Девчушка сидела за столом и тихо плакала. Я опять обозначил свое присутствие стуком и сказал:

— Марина Владиславовна, извините, что помешал.

— Что еще? — Она подняла на меня заплаканные глаза.

— Вы плачете?

— Нет, вам показалось, — сердито нахмурилась она. — Еще какую-то справку надо?

— Нет, — сказал я, — за справку я вам очень благодарен, и поверьте, я в долгу не останусь…

— Не нужно мне от вас никаких долгов, — буркнула она сердито и отвернулась, демонстрируя, что, мол, все, нам не о чем дальше говорить.

— Я по другому поводу пришел.

Она испуганно посмотрела на меня и сжала губы так, что они превратились в тоненькую белую ниточку.

— В общем, я на вашем столе случайно увидел, что вы, очевидно, пишете научную статью?

Носик вспыхнула и дернулась.

— А что? — испуганно спросила она и торопливо спрятала исписанный листочек под папку.

— Да вот, я посмотрел и обнаружил, что вы там сделали ошибку, — пояснил я. — Точнее, даже не столько ошибку, сколько ляп. Видите ли, у вас не совсем правильная постановка цели, а следовательно, дальнейшее развитие сразу пойдет криво и косо. Вот я и вернулся сказать вам об этом.

— Почему ошибка? — растерянно сказала Носик и вытащила листочек обратно. — Где ошибка⁈ Нет там никакой ошибки! И ляпов нет! Я сто раз перепроверила!

— Ваша статья касается гнойно-некротических осложнений после трансфеморальной ампутации конечностей, правильно я понял? — сказал я.

— Ну да, правильно, — кивнула она и после секундного замешательства добавила: — Я изучаю эти осложнения у больных облитерирующим атеросклерозом.

— Во-от, но почему же вы тогда делаете упор только на оценку иммунологического и нутритивного статусов? Это давно уже изучено-переизучено. Что вы там еще надеетесь найти нового?

Носик покраснела и промолчала, нервно сжимая и разжимая кисти.

А я продолжил развивать мысль:

— Почему вы, к примеру, не рассматриваете метод ультразвуковой кавитации, основанный на местном применении низкочастотного ультразвука? Это же моментально позволит совместить процесс механической очистки раны с антибактериальным действием ультразвука и тем самым в разы сократить сроки лечения больных! И актуальность данного вопроса сразу перестанет вызывать любые сомнения!

Носик радостно вспыхнула, затем потупилась, шмыгнула носиком и смущенно призналась:

— Это не статья, это я реферат делаю…

— Зачем? — спросил я.

— Да вот… в аспирантуру хотела поступать. Это потом войдет в диссертацию… — Она печально вздохнула: — Ну, что-то оно не але. Не выходит ничего у меня…

— Почему?

— Ну вот я начала, а оно… Видите, вы же сами сказали, что не так.

— Так вы не так начали, — сказал я. — Возьмите и добавьте тезис, который я вам сейчас предложил. Уверен, материал у вас есть. Просто вы не с той стороны подходите. Посмотрите на этот вопрос с разных ракурсов.

Она кивнула, соглашаясь, а потом промямлила:

— Но это же ваша идея! Я не могу вот так взять и вот… нет… я так не могу…

— Почему не можете?

Она опять упрямо повторила:

— Потому что это ваша идея! Ваша! А не моя!

— Окей, давайте будем считать, что я вам ее дарю?

Носик охнула и замотала головой с такой силой и отрицанием, что аж зажмурилась.

Вот упрямая девчонка!

Я вздохнул — это оказалось труднее, чем я думал. Что ж, причинять добро всегда нелегко. Но иногда надо.

— Марина Владиславовна, если позволите, я вам подскажу еще кое-что…

— Сергей Николаевич! Я не такая! — практически взвизгнула Носик. — Я никогда не буду кроносить чужие идеи и материалы на диссертацию!

— Опять вы, Марина Владиславовна, рассматриваете все с неправильной точки зрения! — сурово сказал я. — Если бы вы изучили этот вопрос с тех позиций, о которых я вам говорю — скольким людям вы бы смогли облегчить послеоперационное выздоровление! А скольких вообще спасти! Я уже не говорю про то, что заживление у них будет проходить легче. Будет меньше страданий и боли! А вы о чем думаете? О своей карьере⁈

Носик вспыхнула:

— Я о вашей карьере думаю, Сергей Николаевич…

— Но я не буду заниматься этим вопросом. У меня другие задачи.

— Но почему же! Вы бы могли…

— Мог бы, — кивнул я, — но не буду. И вообще! Слушайте меня дальше. И записывайте. А если у вас прямо такие морально-этические терзания, то ладно, давайте с вами договоримся, что, когда вы окончите аспирантуру и защитите кандидатскую диссертацию, мы с вами напишем общую статью в соавторстве. Согласны?

— Да! — выдохнула счастливая Носик.

— А раз да, то слушайте внимательно. — И я начал ей рассказывать алгоритм, как писать «кирпич» и реферат исследования для поступления в аспирантуру.

У меня в прошлой жизни было около сорока пяти аспирантов и семеро докторантов. И все они потом благополучно защитились, кроме двух девчонок, которые выскочили замуж, и им защита уже была не нужна. А так, в целом, отрицательных результатов у меня никогда не было. И уж что-что, а с аспирантами работать я умел и знал все их страхи, слабые стороны и проблемы. Поэтому поговорил с Мариной Владиславовной, и уже через полчаса перед ней лежал крепко сбитый план для поступления в аспирантуру.

— А теперь, Марина Владиславовна, — подытожил я, — посоветую вам еще такую маленькую хитрость. Посмотрите научные работы тех преподавателей, профессоров, которые будут принимать у вас экзамен. Поищите в интернете. И очень будет хорошо и правильно, и вам большой плюс, когда вы продемонстрируете в своем ответе на экзамене знание результатов их исследований. Это сразу дает вам бонусы.

Носик ахнула, счастливо заулыбалась и мелко-мелко закивала.

— Кстати, а вы уже решили, кто у вас будет научным руководителем?

— Нет, — сказала Носик.

— Вот это тоже неправильно. Вы просто хотите в аспирантуру ради статуса или вас какая-то конкретная проблематика интересует?

— Меня интересуют гнойно-некротические осложнения, — захлопала глазами она.

— Ну вот посмотрите, кто занимается этой проблемой из того НИИ, в который вы собираетесь поступать. И будет хорошо, если вы сразу поставите вопрос ребром, чтобы вас определили к тому или иному конкретному профессору. А перед этим лучше поспрашивайте у местных аспирантов, у кого из научных руководителей нормально защищаются. Потому что есть, конечно, самородки среди ученых, эдакие суперученые, но у них аспиранты не защищаются никогда. Либо они хорошие ученые, но плохие педагоги и руководители, либо они из тех, кто сами вставляют палки в колеса и не дают своим аспирантам защищаться. И вам к этой категории попадать никак нельзя, потому что вы всю жизнь просидите на этой диссертации и защититься не сможете. Поэтому все это надо заранее выяснить. Понятно?

— Понятно.

— Ну вот, тогда дерзайте! — Я встал со стула и пошел к двери. — И удачи с поступлением в аспирантуру!