Хозяйка приюта, или Я не твоя жена, дракон! (СИ) - Солейн Анна

Доктор Дженкинс прищурился.

— Если глаза меня не обманывают, то этот молодой человек — давно уже не ребенок.

— С сегодняшнего дня он воспитатель в приюте. На испытательном сроке.

Не знаю, знакома ли была Юджину и доктору Дженкинсу концепция испытательного срока, но полноценным воспитателем я смогу его назвать только в тот момент, когда пойму, что могу ему довериться.

Обернувшись, я наткнулась на тяжелый прямой взгляд доктора Дженкинса.

— Что-то не так?

— Да нет, — непонятным тоном произнес он. — Просто любопытно.

— Что именно?

— Ничего. Нам сюда, — доктор Дженкинс показал на узкий проулок между двумя зданиями. — Так выйдет быстрее.

Остаток пути мы проделали молча — и все время, пока мы шли, я размышляла, как быть с тем, что у малыша Дерека… крыло. Как убедить доктора помочь? Я смогла заманить его в дом шестьюдесятью медяками — но сколько денег нужно будет предложить, чтобы он согласился лечить больного в такой необычной ситуации?

Надеюсь, что позвоночник от падения с такой высоты не пострадал!

— Проходите, — выдохнув, произнесла я и открыла перед доктором Дженкинсом дверь. — Но, прежде, чем вы начнете, я бы хотела предупредить.

— Предупредить?

— У нас не совсем обычная ситуация.

Лицо доктора Дженкинса, секунду назад почти дружелюбное, тут же окаменело.

— Во что вы пытаетесь меня втянуть? Имейте в виду, меня не интересует ничто из того, что вы собираетесь мне предложить — я это уже говорил! Мне отвратительно даже думать о том, чтобы наживаться на этих несчастных детях! И если у вас нет ни сердца, ни совести, то...

— У него крыло, — выпалила я, открывая дверь.

На меня тут же уставились няня Урсула.

В дверях столовой мелькнул темный всполох — должно быть, это спряталась Мелисса, которая выглядывала в холл. Контролировала няню Урсулу? Должно быть.

— Юд-зин! — радостно гикнул накрытый одеялом Дерек, хлопнул крылом, попытался встать, но няня Урсула остановила его, аккуратно надавив на плечо.

— Лежи-лежи, куда ж ты! Не вставай! А то Иви ругаться будет. Не вставай, не вставай!

Отлично! Кажется, няня Урсула стремительно превращает меня в “плохого полицейского”. Довольно эффективный метод, конечно, когда имеешь дело с группой недоверчивых детишек и нужно, с одной стороны, найти к ним подход, с другой — остаться авторитетом. Намного проще это сделать, если распределить роли, тогда один, обычно нянечка в детском саду, становится своей, а второй, обычно воспитательница, — тем самым “плохим полицейским”, которого боятся, слушаются и уважают. Правда, я бы предпочла быть хорошим. Ладно. Главное — результат.

Доктор Дженкинс замер, оглядывая открывшуюся ему картину. Пустой холл с отходящими от стен обоями, громко тикающие напольные часы, такие тяжелые, что их, видимо их не смогли или поленились украсть, запах пыли, затхлости и плесени, выломанные из перил столбики, няню Урсулу и, наконец, светловолосого кроху Дерека с огромным кожистым крылом вместо левой руки.

— Он застрял между столбами перил, — пояснила я. — И упал. Я опасаюсь, что может быть сломана спина — потому просила его не двигаться, пока вы не придете. И еще…

— Еще? — поднял бровь доктор Дженкинс .

— Еще у него болит крыло, когда я до него дотрагивалась. — Доктор молчал, и я поторопилась: — Назовите цену, за которую вы готовы нам помочь.

— А сколько вы готовы заплатить? — наклонил голову доктор Дженкинс. — И откуда у вас деньги?

Я сглотнула.

— С этим разберемся позже. Денег хватит, я даю вам слово. Сначала осмотрите мальчика.

Несколько томительных секунд ожидания, а затем доктор Дженкинс, хмыкнув, пошел вперед.

Дерек, когда над ним нависла угрожающая фигура доктора, побледнел, но тут же засмеялся, когда доктор Дженкинс вдруг удивительно ласковым голосом спросил, присаживаясь на корточки:

— А кто тут у нас? Какое у тебя крыло! У меня такого нет. Покажешь?

Облегченно выдохнув, я наклонилась к няне Урсуле:

— Где остальные?

— На кухне, ласточка. Я им наказала кашу от шелухи перебрать, завтрак же готовить пора! Эта, чернявая, ух как на меня глянула! Чуть ветром меня не сдуло!

— Послушалась?

Няня Урсула качнула головой, а потом, тяжело поднявшись, зашептала:

— Поговорила бы ты с ней, ласточка! Волком на меня смотрит, аж жуть берет! Странная она какая-то! И всех детей против тебя настраивает! Мало ли, что им еще в головы взбредет!

Я кивнула и заглянула на кухню. Дети в самом деле перебирали крупу, сидя на полу кружком. Стоило мне войти, как я встретилась с раз, два, три… пять настороженных взглядов.

Отлично, по крайней мере, все на месте.

— Какие вы молодцы, — преувеличено бодро улыбнулась я. — Сейчас доктор осмотрит Дерека — и будем завтракать.

А еще хорошо бы сегодня приготовить пирог. Я ведь обещала. И на кухне было что-то, похожее на старую допотопную печь — надеюсь, няня Урсула поможет мне с ней разобраться.

Ответом мне было молчание, даже девочка с совиными глазами ничего не сказала, хотя и вздрогнула, неуверенно окинув взглядом остальных детей. Но, я заметила, она уже не цеплялась судорожно за свой драгоценный мешок с фруктами: тот стоял у стены. Сразу несколько хороших новостей: она чувствует себя достаточно в безопасности, чтобы с ним расстаться. И, главное, никто из детей не попытался отобрать у нее еду.

Хорошо. Даже отлично! То, чего я боялась — травли новичка, — можно не ждать. А остальное — решим!

— Мелисса, ты остаешься за старшую, — скомандовала я.

Не можешь победить — возглавь.

Девочка фыркнула, скрестив на груди руки и демонстративно переставая отделять крупу, напоминающую знакомую мне гречку, только более крупную и округлую, от шелухи.

Выйдя из столовой, я застала доктора Дженкинса, ощупывающим крыло Дерека.

— Одна птичка полетела на юг, — приговаривал он, надавливая на разные части крыла,— вторая на север, третья на восток… Вот тут больно? Больно? А пошевелить сможешь? Ага, хорошо. Мне все ясно.

Доктор Дженкинс оглянулся и, увидев меня, встал.

— Есть место, где мы сможем поговорить?

Я сглотнула.

Тон его не предвещал ничего хорошего.

— Да. Пойдемте ко мне в кабинет. Дерек…

— Можешь встать, — разрешил доктор. — Леди Урсула, проследите, чтобы он не двигал, хм… крылом. Пока не стоит.

— Присмотри за остальными, — шепнула я Юджину и обратилась к доктору. — Пойдемте ко мне в кабинет.

Я изо всех сил старалась сохранять спокойствие. Что на уме у этого доктора? С Дереком он разговаривал ласково, как врачи-педиатры говорят со своими маленькими подопечными, — это внушало доверие.

Но стоило нам остаться наедине, как доктор Дженкинс нахмурился. Взгляд его стал холодным, лицо — непроницаемым. По спине пробежала дрожь.

— Присаживайтесь. — Я указала ему на стул и сама села в кресло для управляющей.

Доктор Дженкинс, усевшись, осмотрел кабинет, откинулся на спинку стула и прищурился.

— Что с Дереком? — первой нарушила молчание я.

— О нем мы еще поговорим. А пока скажите мне, Иви Хантер. Кто вы такая — и откуда здесь взялись? Если вы думали, что вам удастся меня провести — вы ошиблись. Только правду. Иначе я немедленно иду в полицию.

Я постаралась не измениться в лице. Вазочка с конфетами, которую я доставала из нижнего ящика стола и хотела предложить доктору, затряслась в руке.

— Боюсь, я не понимаю, о чем вы, доктор Дженкинс.

— Может, допрос в полиции натолкнет вас на какие-либо мысли?

Многострадальная вазочка едва не выскользнула у меня из рук. На всякий случай я вернула ее в ящик и захлопнула дверцу. Никаких конфет, доктор Дженкинс! Раз уж вы угрожаете мне полицией.

— И какие, по-вашему, вопросы, у полиции могут быть к управляющей приютом?

Доктор Дженкинс хмыкнул, провел по нижней губе большим пальцем. Его взгляд был не по-стариковски цепким и внимательным, а четкие спокойные движения говорили о том, что доктор Дженкинс полон сил. Такого собеседника опасно недооценивать.