Наследник пепла. Книга VI (СИ) - Дубов Дмитрий

— Вот. А мне импонирует отношение к делу твоей внучки Гориславы, — ответил на это Светозаров. — Я сейчас, кроме вас, больше доверять никому не могу. Понимаешь? Я не прошу Гориславу заняться этим на постоянной основе. Временно хотя бы месяца на три. За это время я найду действительно надёжного человека, которого можно поставить на столь ответственную должность, чтобы такая же беда не случилась через некоторое время. Сейчас это очень нужно.

— Надо подумать, — ответил на это Рарогов. — С внучкой опять же посоветоваться. Это ж не всё так просто.

— Послушай, Креслав, давай как два старых родовича поговорим. Хочешь, вы на эти три месяца можете этот институт своими людьми наполнить: преподаватели, охрана… Всё оплачу. Мне главное, чтобы с девочками всё было в порядке, чтобы все были живы, здоровы, чтобы их не мучили тут. Понимаешь? — голос Иосифа Дмитриевича стал совсем тихим.

— Понимаю, — кивнул Креслав, уже зная, что он поговорит с Гориславой, и та, скорее всего, согласится.

— С императрицей, — продолжил Светозаров, — я вопрос решу.

— Послушай, — проговорил Рарогов, — насчёт Гориславы я всё-таки не уверен. Не думаю, что она согласится с учётом того, что у неё сейчас состояние здоровья тоже не восстановилось после атаки на Горный. Она не очень хорошо себя чувствует. Как ты знаешь, наверное, она лежала в коме. Поэтому сейчас ей вдали от капища находиться очень проблематично. Она в столицу-то приезжает на два-три дня, не больше. Потом снова к капищу.

— Креслав, вот сколько может! Хоть три дня в неделю, пожалуйста! Мне нужно время. У меня сейчас просто нет никого на примете, кто бы мог взять на себя эту задачу и держать язык за зубами.

— Хорошо, — вздохнул Рарогов. — Попробуем договориться. Потом скажешь, как императрица отреагирует.

— Нормально отреагирует, — ответил Иосиф Дмитриевич. — Это я тебе гарантирую. Ну и напоследок, — проговорил Светозаров, — у меня к тебе ещё один вопрос.

— Слушаю тебя, — ухмыльнулся Креслав, понимая, что подобные заходы совсем не предполагают последних вопросов.

— А скажи мне, пожалуйста, дорогой мой, какого хрена твои вечно весёлые находчивые юные курсанты, постоянно находящие приключения на собственную задницу, оказались вдруг в Институте благородных девиц? Мне ждать, что кто-то из вот тех вот бледных замотанных девочек в подоле принесёт какого-нибудь мини-Голицына или фон Адена?

— Бог с тобой, да ничего подобного, — хохотнул Рарогов. — У Голицына, было бы тебе известно, там сестра учится. А нашу Аду императрица сама направляла в этот институт. Но у нас традиции, Виктору её пришлось под крыло брать. На зельеварение её отдали, а у неё там, понимаешь, магия проснулась. Ада — девочка упёртая, умудрилась на боевой факультет поступить на общих основаниях. Однако после прорыва в академии мы с Гориславой для очистки совести решили посмотреть, как живут девочки в Институте благородных девиц, и дать внучке выбор.

— То есть и Горислава здесь была, — понял Светозаров.

— Ну да, приезжала, посмотрела, как они здесь живут, для того чтобы сравнить, ну и чтобы правнучка сама выбрала: то ли в академию, где периодически прорывы демонов, или всё-таки пойти по пути домашнего быта и хранительницы очага, как настоящая женщина. Мы просто дали нашей Аде выбор. Точнее, хотели дать. А когда увидели, что тут происходит, уже было не до выбора. Дальше рванули к вам рассказывать.

— Ну, допустим, — проговорил Светозаров и прищурился. — Но я всё-таки подозреваю, что дело не только в этом.

— Ну, конечно, — хохотнул Рарогов, — ты же проницательный маг. Не зря занимаешь место главы имперской безопасности. Разумеется, не только в этом дело.

— Тогда, — Иосиф Дмитриевич вздохнул, потирая пальцами виски, и посмотрел на своего собеседника. — Рассказывай начистоту. Такая услуга, какую ты нам оказал, как понимаешь, дорогого стоит. Репутацию нам могли подмочить основательно. Поэтому благодарность и уважение. Это не всё, что я могу за это дать, но готов отплатить более серьёзной монетой.

— Дело в том, — ответил Креслав, откинувшись на спинку сиденья в экипаже, — что в этом же Институте благородных девиц обучается некая Ярослава Медведева.

— Это… — Светозаров пожевал губы, тщательно вспоминая, а потом продолжил: — Медведевы… Это не те ли, которые под воду ушли вместе с островами лет тридцать назад?

— Те, те… — кивнул несколько раз Креслав. — Я с её дедом был очень дружен. Мы на рыбалку, на охоту ходили вместе. То у них, то у нас. Ну, а потом случилось несчастье.

— Там же кто-то оставался? Я помню, молодёжь какая-то… Потом они как-то совсем пропали из виду, — проговорил Светозаров. — И, к моему стыду, я совсем упустил их из виду.

— Конечно, пропали, — пробасил Рарогов и расправил плечи. — Потому что два года назад девицу Медведевых попытались снасильничать, а двоюродного брата, который за неё заступился и на тот момент был главой рода, отправили на каторгу, на стену, на реку Дружба.

— В смысле? — вскинулся Светозаров. — Как это снасильничать?

— Ну, — Креслав поднял руки, — официально всё было совсем не так. Остатки Медведевых путешествовали по уснувшим капищам в надежде, что какое-то отреагирует на них. Хотели дом основать у места силы, земли выкупить по возможности… И вот в одном из имений им встретилась стайка малолетних ублюдков на охоте. Была драка. Со стороны нападавших, которых потом переквалифицировали в пострадавших, были высокопоставленные родственники. А вот у Медведевых таких родственников не оказалось.

— И настолько высокопоставленные? — Светозаров уже не просто спрашивал. Было видно, что он прикидывает варианты, как можно это развернуть в пользу собеседника.

— Выше просто некуда, наверное, — хмыкнул Рарогов.

— Это что же, — напрягся Иосиф Дмитриевич, — кто-то из наших что ли, Светозаровых?

— Нет, ну не настолько высокопоставленных, — покачал головой Креслав. — Кирилл Валерьевич Чернышев, слыхал про такого? Дядя его в генеральном штабе. И у них всё в порядке, на местах, при хороших должностях. А вот Земовит оказался на Стене, а девочка в Институте благородных девиц, благо, хоть не попорчена.

— Ты же понимаешь, — тяжело вздохнул Светозаров, — это получается, что у нас слово девицы против слова племянника начальника генштаба. Даже если мы подключим артефакты, ты сам понимаешь, мы будем просто в замешательстве.

— Да всё я понимаю, — спокойно ответил Креслав, — но дело в том, что свидетель был.

— Так, — Иосиф Дмитриевич собрался. — И что со свидетелем произошло?

— Да ничего особенного, — проговорил Рарогов. — Свидетелю заткнули рот.

— А кто свидетель-то? — продолжал настаивать начальник службы имперской безопасности.

— А вот Николай Голицын, которого ты только что лично имел возможность созерцать, — Рарогов кивнул в нужную сторону.

— Так, спокойно, — проговорил Светозаров и опустил обе руки на раскладной столик, стоявший между ним и Креславом. — Это не является какой-нибудь вендеттой в связи с последними событиями, связанными с дядей Голицыным?

— Ну, знаешь, — ответил Креслав, — отчасти можешь считать и так. В своё время именно Чернышёв продвинул Ермолова выше по карьерной лестнице, тот оказался поближе к трону и, скажем так, поближе к императрице. А за это Ермолов заткнул собственного племянника. А тому что оставалось делать? Отца нет, дядя — образец для подражания. Хотя ты знаешь, сам Голицын по морде получил прилично, защищая Медведеву. Всё потому, что та возраста его собственной младшей сестры оказалась. Кстати, напомню, она тоже здесь, в Институте благородных девиц.

Светозаров вцепился в волосы и покачал головой.

— Это какой-то змеиный клубок, какие-то конюшни с вечным дерьмом, которое никогда не вычистить. Но с виду всё выглядит прекрасно, с надушенными париками, кринолином, ананасной водой… Изнутри же прогнило до состояния невозможности.

— Ну, а что ты сделаешь с этим? — проговорил Креслав. — Так всё и устроено. Власть, знаешь ли, развращает.