Я еще Скелет? Не прикалывайтесь! Книга II (СИ) - Прах Паркер

Фенрис неуверенно улыбнулась, но ничего не ответила. Торговец сделал шаг ближе, его улыбка стала ещё шире. Затем его взгляд переместился на меня.

Я видел, как его глаза скользят по моему простому плащу, отмечают отсутствие драгоценностей и дорогих аксессуаров. Улыбка постепенно стала чуть менее широкой, потом натянутой, а затем и вовсе фальшивой.

— Если вы здесь просто поглазеть, то прошу не занимать моё время, — процедил он сквозь зубы, явно адресуясь мне. — Мои товары для состоятельных клиентов, а не для бродяг, которые приходят погреться. Не можете купить — убирайтесь.

Фенрис резко выпрямилась, словно получила пощёчину, её уши плотно прижались к голове. Она быстро отвернулась от витрины, которую рассматривала, и сделала шаг к выходу. После остановилась бросила последний взгляд на флаконы с эликсирами, хвост поджался. Я заметил, как её руки слегка сжались в кулаки, а затем разжались. После чего она в итоге опустила голову и решительно направилась к двери.

У самого выхода её плечи дрожали, и я понял, что она с трудом сдерживает подступившие слёзы. Видимо, ситуация трогала её гораздо глубже, чем простая невозможность поглазеть на товары.

Холодное раздражение поднялось во мне неожиданной и нетипично сильной волной. Я тут же посмотрел на торговца и на долю секунды активировал «Ментального Паразита», вложив в импульс чистый, животный ужас.

Эффект был мгновенным. Торговец, который уже отвернулся от нас, внезапно побелел как полотно. Его зрачки расширились до предела, руки задрожали. Он споткнулся на ровном месте и, пятясь от меня, опрокинул стойку с дорогими флаконами. Хрустальные пузырьки разбились о пол, разлив по мрамору многоцветные лужи.

— Что… что вы… — пролепетал он, прижимаясь спиной к стене.

Я молча кивнул ему, словно прощаясь, и вышел из лавки.

На улице Фенрис ждала меня с укоризненным выражением на лице.

— Не стоило этого делать, — тихо сказала она. — Он просто… такой же, как все.

«Иногда зазнавшемуся козлу полезно напомнить его место, — ответил я телепатически. — Это вопрос уважения. В первую очередь — твоего уважения к себе».

Она вздохнула и покачала головой.

— Ты не понимаешь, Костяша. Я привыкла к такому отношению. Для большинства я — просто зверолюд из трущоб, но когда-нибудь я открою свою лавку, и тогда…

Она осеклась, видимо, поняв, что снова мечтает вслух.

«Расскажи мне о своём плане, — попросил я. — Подробно».

Её глаза загорелись, и я увидел то воодушевление, которое появляется только когда человек говорит о чём-то действительно важном для него.

— Костяша, ты же понимаешь, что все эти лавки — сплошной обман? — начала она, взволнованно жестикулируя. — Они продают только дорогие зелья, потому что с них больше наживы. А что действительно нужно людям каждый день? Простые вещи!

Она сделала паузу, словно собираясь с мыслями.

— Вот смотри: обезболивающее при зубной боли. В любой богатой аптеке тебе продадут настойку корня мандрагоры за пятьдесят серебряных. А я знаю — обычная ивовая кора действует точно так же, если её правильно обработать! И стоит копейки.

Фенрис начала ходить перед витриной, её хвост подрагивал от возбуждения.

— Мази от ожогов — везде продают эссенцию единорога. Баснословные деньги! А мёд с прополисом заживляет раны не хуже, если знать пропорции. Средства от детской простуды — та же история. Ромашка, подорожник, зверобой… всё растёт в ближайшем подземном лесу!

Она остановилась и посмотрела на меня с горящими глазами.

— Я могу делать лекарства, которые реально помогают, и продавать их по цене буханки хлеба. При этом иметь нормальную прибыль — не такую жирную, как у этих жадин, но достаточную для жизни.

— И давно ты об этом думаешь? — спросил я.

— Уже несколько месяцев серьёзно изучаю, — призналась она, слегка покраснев. — Хожу к старым травникам, выпрашиваю рецепты. Читаю все книги по траволечению, какие только могу найти или одолжить. Даже к лесным ведьмам обращалась — они знают секреты, о которых в книгах не пишут.

Она достала из кармана тощий кошелёк и встряхнула его — внутри тихо звякнули монеты.

— И каждую медную откладываю. Конечно, с нынешними ценами за аренду, на лавку в приличном месте денег даже к наступлению старости накопить не получится, но…

Слушая её подробный рассказ, я постепенно понимал, что передо мной вовсе не наивные мечты. Это был настоящий зарождающийся бизнес-план — в меру продуманный, основанный на изучении рынка и реальной оценке возможностей.

«Интересно, — сказал я. — Очень интересно.»

И это было правдой. Её мечта могла стать не просто выгодным предприятием. Если так подумать, то это было бы идеальное прикрытие для наших дел — легальный бизнес, который не вызывал бы подозрений у властей. Место для встреч, отмывания денег, сбора информации, и ещё это было правильно — помогать тем, кому нужна помощь, а не только тем, кто может за неё заплатить.

Остальную часть дня мы провели, осматривая доступные помещения. Старая пекарня с добротным каменным подвалом — слишком много вложений в ремонт. Заброшенная швейная мастерская в приличном районе — непомерная арендная плата. Просторный склад на окраине — слишком далеко от центра торговли.

Каждое место я отвергал по своим соображениям. Либо слишком дорого для нашего бюджета, либо расположение не соответствовало требованиям безопасности, либо требовались колоссальные вложения в приведение помещения в порядок. К вечеру стало ясно — купить готовое идеальное место в приличном районе нам пока не по карману.

Фенрис молчала всю дорогу назад, лишь изредка вздыхая. Её мечта снова отодвигалась на неопределённый срок.

«Пойдём наверх», — сказал я, когда мы вернулись в торговый квартал.

Она недоумённо посмотрела на меня, но последовала за мной по узкой лестнице на крышу одного из высоких зданий. Отсюда открывался вид на весь ночной город — тысячи огоньков в окнах, факелы на улицах и далёкий угольно-чёрный силуэт там, где ещё недавно стоял роскошный и красивый особняк Морга.

Фенрис села на край крыши, свесив ноги в пустоту. Обхватила себя руками и долго молчала, глядя на городские огни. Когда она наконец заговорила, её голос звучал тихо и задумчиво.

— Костяша, это было безумие, — сказала она, не поворачиваясь ко мне. — Мы могли все погибнуть. Скрежет, Лиандри, Элара… они сильны, но это была открытая война против целого клана. Мы слишком сильно рисковали.

Я подошёл ближе и встал рядом с ней, глядя на тот же вид, что и она.

«Да, это было рискованно, но цель все же достигнута. Угроза устранена, мы получили ресурсы и надёжную базу в городе. Результат оправдывает средства».

Фенрис резко обернулась ко мне. В её янтарных глазах читались растерянность и что-то похожее на страх.

— Оправдывает? — её голос задрожал. — А если бы что-то пошло не так? Если бы Лиандри не справилась с магией против такого количества врагов? Если бы твоя атака на особняк провалилась? Если бы их было больше, чем мы ожидали?

Она встала, её движения были резкими, нервными.

— Ты ставишь на кон жизни своих союзников, словно это фигуры на игральной доске! Как будто люди, которые тебе доверяют, — это просто инструменты для достижения цели!

Её слова неожиданно… вызывали холодное раздражение. И не от упрёка, а от того, что она вскрыла уязвимость в моём плане, о которой я предпочитал не думать.

Риск — это серьезная неконтролируемая переменная.

Я ненавидел неконтролируемые переменные, но ради весомого результата, предпочёл отмести всё в сторону и просто сделать то, что было нужно.

Анализируя её претензии, я понимал — она по-своему права. Риск действительно был. Пусть не критический, но весьма ощутимый. И причина этого риска была в одном — недостатке моей личной силы. Если бы я был могущественнее, мне не пришлось бы так сильно полагаться на союзников и подвергать их потенциальной опасности. Я мог бы решить проблему и в одиночку, устранив переменную случайности.