Я снова в той же ванной комнате и снова стою на «четырех костях»…
Рассказать Кристине о том, что Блумфельдт желает заполучить файловый сервер с документами, я не могу, ибо не собираюсь отдавать его ей. Слава богу, что сказал ей, будто бы изучил еще не все содержимое коробочки с микросхемами, ибо промолчи тогда, а она возьми да прознай об этом, и для меня случился бы «game over»… — подумал я, вынимая пластиковую заглушку, скрывающую собой мой тайник, а за ней и саму коробочку с микросхемами, — но и не смогу заявить, будто бы ничего особенного и не случилось вовсе. Хотя бы уже по той причине, что Блумфельдт восстанавливать нашу помолвку (если это у него получится, конечно) по доброте душевной ни за что не станет. Это общеизвестный факт…
Мне, как и всегда, остаются доступны лишь полутона. Полуправда — полуложь…
Но, как справедливо заметил Блумфельдт, в кругу «знатных» (особенно таких, как моя прелестная Госпожа и ее властолюбивая мать!) умение безупречно лгать — основное.
И в этот раз моя полуправда обязана быть безупречной, иначе, опять же, «game over», ибо все происходящее к шуточкам совершенно не располагает. Ложь о подобном она (а особенно ее мать!) однозначно сочтет предательством.
Я достал из специальной ниши в ванне столик-подставку (да, в комплектации этого сантехнического шедевра имеется и такое) и закрепил в нужном положении, поставив на нее затем свою ВЭМ. После чего подключил к ВЭМ коробочку с микросхемами, но класть ее на столик, разумеется, не стал. Мало ли, в воду свалится. Благо что шнур длинный, три метра.
— Та-а-ак… — произнес я, снимая бюстгальтер и трусы, а затем залезая в бурлящую теплую ванну и подвигая столик в рабочее положение. — Посмотрим, что у нас здесь имеется.
И вновь я оказался в директории под названием «.», содержащей в себе 194 виртуальные записи.
Загрузив их все в видеоплеер, принялся просматривать, пытаясь отыскать нужную «актрису».
Наверное, это даже благословение со стороны Вселенной, что теперь я не в состоянии испытывать чувства и эмоции. — подумал я, глядя на представшую перед глазами картину очередного неописуемого зверства.
Как бы то ни было, но в поисках искомого, я перебрал множество виртуальных записей, более ста. 112 точнее. Однако на 113-й записи нашел-таки то, что искал. Мне, и правда, тогда не померещилось. Обнаружив искомое, принялся просматривать оставшиеся виртуальные записи. Мне почему-то показалось, что других не-азиаток среди «коллекции» Генриха Карловича не окажется, и я решил проверить эту гипотезу.
Позже.
— Сто девяносто четвертая… — вслух сказал я, наблюдая на экране голого Генриха Карловича и очередную «актрису»-азиатку, а затем, остановив проигрывание записи, прикрыл глаза, сосредоточившись на приятных ощущениях от гидромассажа.
Значит, и правда, та девочка — единственный в своем роде «экспонат» в коллекции старого Блумфельдта. Но почему? В смысле, не почему единственная, а с какой стати он решил устраивать подобное с девочкой–не-азиаткой? Или она тоже ребенок мигрантов?
Даже не испытывая эмоций, разбираться в мотивах маньяка, — удовольствие ниже среднего. — подумал я, а затем открыл глаза и вернулся к записи №113.
Несколько минут спустя.
Раньше, до того, как любезный и ныне покойный «практически мой друг» Марек лишил меня способности к эмоциям, посредством наркотического препарата, я бы, наверное и скорее всего, сошел бы с ума, наблюдая за происходящим на «сцене». Как я теперь выяснил, с китаянками он обошелся довольно нежно, если можно так выразиться.
Я не знаю…пока не знаю…кто эта девочка, которую Генрих Карлович истязал с особым зверством, однако знаю — почему.
Глядя на этого ребенка, мне вспомнилось, что там, в прошлом моем мире, я слышал, будто бы имелся некий титул детского конкурса красоты: «Самая красивая девочка на Земле».
Не уверен, что «модель» из видео получила бы такой титул, но вот в локальном российском сегменте, — запросто!
И судя по тому, что творилось на экране, именно неземная красота малышки и привела ее к подобному финалу. Маньяк, при виде столь прекрасного цветка, не смог удержаться от соблазна сорвать его, а затем уничтожить, растоптав в своей безумной ярости.
— Мне должны выдавать молоко за вредность…
Внезапно мысли мои скакнули в другую степь, и я вспомнил об увиденном в начале видео украшении на шее девочки. Отмотав запись в начало…
— Точно! — вслух произнес я.
Помимо цепочки с крестиком, на шее у девочки имелась еще одна, на которой висела золотая заглавная буква Д.
Я вновь закрыл глаза, вспоминая.
У «подруги Ии» имеется подобное украшение, только вместо буквы Д – Л. Я увидел его в примерочной и поинтересовался значением.
Носить вензеля кому-то, кроме лиц дворянского сословия — моветон. Однако у большинства сословий есть нечто, обычно украшение, которое является знаком принадлежности. К примеру, золотые украшения в виде первой (заглавной) буквы фамилии, — со слов Ии означают принадлежность к купечеству.
То есть, девочка эта из купеческой Семьи!
Но вот что странно, из всех возможных вариантов Александр решил продемонстрировать мне кадр из такой уникальной для жуткой «коллекции» записи. Случайно или же нет?
Глава 123
Несколькими минутами позднее.
Вылезя из ванны, переставил ВЭМ и коробочку с микросхемами на гранитную столешницу между двух больших рукомойников. После чего прогулялся до пижамы, висящей на вешалке, из кармана которой достал соединительный шлейф и накопитель. Тот самый, позаимствованный из ВЭМ Александра. Ну а после, в темпе вальса подключил накопитель к собственному устройству.
В дверь ванной комнаты внезапно постучали, и от неожиданности я дернулся, едва не смахнув ВЭМ на каменный пол.
— Кайа⁈ Ты все еще там⁈ — из-за двери раздался голос «розового куста». — Открой, пожалуйста!
А я, между прочим, не говорил ей, в какую ванную комнату пошел. Я вообще ничего не говорил ей с тех пор, как мы вернулись, ибо Роза, оказавшись в особняке, сразу же завалилась дрыхнуть.
— Ты одна⁈ — в свою очередь, громко спросил я, глядя на то, как загружается система.
— Да! — ответила она. — Госпожа хочет с тобой поговорить, а твой видеоф…
Она недоговорила, ибо я открыл дверь, после чего несколько мгновений любовался на то, как округляются глаза у моей назначенной подруги, а щечки ее быстро наливаются свекольными оттенками.
— Кайа! Дура! — очнувшись, закричала Роза, резко повернувшись ко мне спиной. — Сколько раз тебя можно просить не показываться передо мной голой! Бесстыжая!
— Так, я же только-только из ванной вышла, а ты сама сказала, что Госпожа желает поговорить со мной. — состроив невинное лицо, произнес я, поинтересовавшись затем. — Как же я могла заставлять ее ждать?
Очень жаль, что такое забавное действо не принесло мне никаких эмоций, однако для меня сейчас главное — спровадить эту девицу и закончить свое дело.
— Издеваешься, да? — злым тоном спросила Роза, а затем, в мгновение ока взяв себя в руки, произнесла в микрофон своего видеофона…
— Кайа вам сейчас перезвонит!
…после чего, не оглядываясь и что-то бормоча под нос, потопала в сторону отведенных для нее покоев.
Это она от природы такая стеснительная или же для подобной реакции есть какая-то другая причина? — подумал я, глядя девице вслед, а затем закрыл дверь и вновь прогулялся к пижаме. На сей раз за видеофоном, который сразу же по возвращении в особняк выключил, дабы не нарваться на звонок Кристины.
