Похоже, я попала 3 - Фарг Вадим

Дмитрий, напротив, суетился и излучал бодрость. Он уже в десятый раз обошёл моего коня, проверяя, надёжно ли закреплены перемётные сумы. Казалось, он умудрился запихнуть в них половину своей купеческой лавки, на все случаи жизни.

– Так, слушай сюда, – деловито начал он, поправляя ремень на одной из сум. – Здесь лепёшки, свежие. Тут мясо вяленое, хватит надолго. Вот это – тёплая накидка на случай дождя, не промокает. А вот здесь… – он вдруг понизил голос до заговорщицкого шёпота и подмигнул, – фляжка с отличным южным вином. Согревает лучше любого костра, а уж храбрости придаёт – проверено на себе!

– Спасибо, – я попыталась улыбнуться, но губы слушались плохо, и улыбка вышла кривой и жалкой.

– Ната, ну может, не надо? – заскулил прямо в ухо Шишок, вцепившись своими веточками-лапками в меховой воротник так, словно его вот-вот унесёт ураганом. – Ну куда ты одна? Там же страшно! И холодно! И наверняка голодно! А тут так хорошо! Аглая пирожки с грибами обещала испечь! С гри-ба-ми! Ты слышишь? Это же божественная идилия! А ты меняешь её на какую-то сомнительную поездку в неизвестность!

Я сделала вид, что не слышу его панического писка, и подошла к Фёдору. Он неловко кашлянул, словно собираясь сказать что-то важное, но в итоге лишь протянул руку к моему поясу, где висел его охотничий нож. Он отдал мне его ещё вчера, но сейчас, видимо, хотел убедиться, что он на месте. Его огромные, твёрдые от мозолей пальцы на мгновение коснулись моей ладони, и по руке тут же пробежала волна тепла.

– Возвращайся, – хрипло сказал он. Всего одно слово, но в нём было всё: и просьба, и приказ, и надежда.

– Обязательно, – пообещала я, и голос мой прозвучал твёрже, чем я ожидала. Это было похоже на клятву.

Ловким движением я запрыгнула в седло. Конь, щедрый подарок Дмитрия, нетерпеливо затанцевал на месте, выпуская из ноздрей облачка пара. Я в последний раз обернулась. Хмурый охотник и нарядный купец стояли плечом к плечу, глядя мне вслед.

Первым делом – к Кощею. Это решение пришло в голову внезапно, но я сразу поняла, что оно единственно верное. Яга была где-то далеко, в дремучем лесу, а Кощей… Кощей был относительно рядом. И уж он-то точно знал об этом мире куда больше, чем все знахарки и мудрецы вместе взятые. Да, он злодей, циник и вообще неприятный тип. Но он был древним. А значит, он не мог не слышать о Горынычах.

Дорога до его мрачной твердыни показалась мне бесконечной. Лес вокруг менялся с каждым часом. Весёлые светлые берёзки уступили место корявым, поросшим мхом елям, которые тянули к тропе свои узловатые лапы. Звонкие птичьи трели смолкли, и их сменила гнетущая, гулкая тишина. Даже неугомонный Шишок притих и только изредка жалобно всхлипывал у меня под ухом.

Когда из-за серых скал показались чёрные, будто опалённые огнём, башни его замка, у меня внутри всё сжалось от неприятного холода. Огромные ворота, скрипнув так, словно жаловались на свою тяжёлую долю, медленно отворились сами собой, приглашая войти. Я въехала в пустой двор, спешилась и, оставив дрожащего коня, решительно шагнула в полумрак тронного зала.

Он сидел на своём троне из чёрного, как ночь, камня. Всё такой же тощий, бледный и до жути элегантный в своём тёмном кафтане. На его тонких, бескровных губах играла привычная ядовитая усмешка.

– Какая приятная неожиданность, – протянул он своим скрипучим, похожим на шорох старого пергамента голосом. – Дикая ведьмочка собственной персоной пожаловала в мои скромные чертоги. Что же случилось, дитя? Сбежала от своих «деревенских» ухажёров? Решила променять их топор и тугой кошель на вечную жизнь и несметные сокровища? Решение похвальное. Хотя и несколько запоздалое.

– Я пришла за советом, Кощей, – сказала я, изо всех сил стараясь, чтобы мой голос не дрожал.

Он лениво приподнял тонкую бровь. Его холодный взгляд скользнул по моему плечу, где Шишок отчаянно пытался притвориться частью мехового воротника. Фамильяр испуганно пискнул и замер окончательно.

– Советом? – переспросил он с издевкой. – Я не раздаю советы бесплатно, девочка. Особенно тем, кто когда-то имел глупость отказаться от моего более чем щедрого предложения.

– Я заплачу. Мне нужно знать всё, что ты знаешь о Горынычах.

Одно это слово заставило его замолчать на полуслове. Ядовитая усмешка медленно сползла с его лица. Он выпрямился на троне, и его глаза, обычно полные ледяной скуки и насмешки, вдруг стали тёмными и глубокими, как заброшенные колодцы. Он долго, очень долго молчал, глядя куда-то сквозь меня, и в этой внезапной тишине было больше угрозы, чем в любом его колком слове.

– Откуда… – наконец произнёс он, и голос его прозвучал глухо и совершенно по-чужому, – ты знаешь это имя?

– Мне рассказала Василиса Премудрая. Железный Князь натравил одного из них на меня.

Кощей медленно, плавно поднялся с трона. Он больше не походил на скучающего аристократа. Теперь передо мной стоял тот, кем он и был на самом деле – древнее, бессмертное и невероятно опасное существо.

– Значит, Глеб всё-таки разбудил это старое зло, – пробормотал он так тихо, что я едва расслышала. – Глупый, самонадеянный мальчишка. Он играет с огнём, который сожжёт не только его врагов, но и его самого вместе с его железными игрушками.

Он медленно зашагал по залу, и его шаги гулко отдавались от каменных стен, словно удары молота.

– Василиса не соврала тебе, дитя. Всё, что она рассказала – правда. И про братьев, и про их так называемое «счастье», и про Ягу. Я помню то время. Весёлое было времечко, да. Целые города улыбающихся идиотов. Отвратительное, тошнотворное зрелище.

– Но как их победить? Яга не смогла. Что же смогу я?

Он резко остановился и в упор посмотрел на меня. В его взгляде больше не было насмешки. Только холодная, трезвая и какая-то даже пугающая оценка.

– Яга сражалась с ними не силой, а сутью, – медленно, словно выковывая каждое слово из металла, произнёс он. – Она была живым хаосом, а они – мёртвым порядком. Она была дикой, необузданной природой, а они – клеткой, пусть и позолоченной. Огонь не тушат огнём, девочка. Его тушат водой. Ищи свою воду.

– Свою воду? – растерянно переспросила я. Голова шла кругом от его загадок. – Что это значит? Какую ещё воду?

– Думай, девочка, думай, – он снова скривил губы в подобии улыбки, но она получилась какой-то усталой и горькой. – В тебе течёт сила Яги, но ты – не Яга. Ты другая. Твоя суть совершенно иная. В этом твоя слабость и в этом же твоя главная, сокрушительная сила.

– Тогда дай мне оружие! – взмолилась я, чувствуя, как отчаяние подступает к горлу. – Меч, который сможет их ранить. Кинжал, пропитанный ядом. Хоть что-нибудь!

Кощей рассмеялся. Холодным, скрипучим, мёртвым смехом, от которого у Шишка застучали его несуществующие зубы.

– Оружие? Глупое дитя. Никакой меч не сможет разрубить улыбку. Никакой яд не отравит всеобщее счастье. Против них нет оружия. Есть только… противоядие. И оно уже в тебе самой.

Он вернулся к трону, порылся где-то в его каменных недрах и вытащил какой-то небольшой предмет.

– Я не дам тебе оружия, – сказал он, снова подходя ко мне. – Но я дам тебе это. Считай это платой за то, что ты принесла мне такие интересные новости.

Он вложил мне в ладонь что-то холодное, тяжёлое и гладкое. Я опустила взгляд. Это было маленькое круглое зеркальце в простой, тусклой медной оправе. Стекло было мутным, старым, испещрённым царапинами. Оно почти ничего не отражало, лишь какие-то смутные тёмные пятна.

– Что это? – разочарованно выдохнула я.

– Полезная вещица, – ответил Кощей, и в его глазах снова блеснули знакомые насмешливые искорки. – Оно покажет тебе не то, что есть, а то, чем является на самом деле. Поверь мне, иногда это куда важнее.

Он резко отвернулся, давая понять, что разговор окончен.

– А теперь уходи. И постарайся не умереть слишком быстро. Будет ужасно скучно, если они превратят тебя в очередную улыбающуюся дурочку.

Я вышла из тронного зала, крепко сжимая в руке бесполезное, на первый взгляд, зеркальце. На улице уже сгущались сумерки. Я молча вскочила на коня и, не оглядываясь, поехала прочь от этого проклятого места.