Похоже, я попала 3 - Фарг Вадим

– Ната, а ты точно уверена, что эта старая карга нас ждёт? – раздался над ухом жалобный писк. – А вдруг у неё запасы орехов кончились? Или, может, она вообще переехала? Знаешь, сейчас так модно менять место жительства! Вдруг она теперь на югах, у тёплого моря виллу себе отгрохала? Там и солнце, и орехи вкуснее!

– Шишок, замолчи, – беззлобно проворчала я, покрепче перехватывая поводья. Конь был хорош – сильный, спокойный, шёл ровной рысью. – Яга – это не человек, чтобы переезжать. Она часть этого леса. Куда ей деваться?

Первые часы пути я чувствовала себя на удивление сильной и уверенной. То прозрение, что снизошло на меня во время тренировки с Соловьём, не отпускало. Моя сила была не огнём, не разрушением. Она была водой. Способностью не ломать, а возвращать всё к истокам, к первоначальному состоянию. Я больше не была слепым котёнком, который тычется носом во все углы. Теперь у меня был внутренний компас, нужно было лишь научиться его слушать. А кто научит этому лучше, чем та, кто всё это и затеяла?

Лес вокруг был знакомым и дружелюбным. Тот самый, по которому я когда-то неслась сломя голову, спасаясь от механического волка. Светлые берёзовые рощи сменялись весёлыми полянками, залитыми тёплым солнечным светом. Казалось, вот-вот из-за дерева покажется та самая тропинка, которая сама, как по волшебству, выведет меня к избушке на курьих ножках.

– Гляди! Гляди, какой гриб! – восторженно завопил Шишок, едва не свалившись с моего плеча. Он тыкал своей лапкой-веточкой в сторону огромного подосиновика с такой яркой оранжевой шляпкой, что та казалась маленьким солнышком. – Давай его сорвём! Ната, ну давай! Представляешь, как мы его вечером на костре зажарим? С дымком! М-м-м, это же будет божественно! У меня уже слюнки текут!

– Нам некогда грибы собирать, – отрезала я, хотя у самой от его красочных описаний предательски заурчало в животе. – Нужно спешить.

Но чем дальше мы углублялись в чащу, тем сильнее менялось всё вокруг. Солнце словно кто-то выключил – оно просто исчезло за плотной серой пеленой туч. Весёлые берёзки уступили место хмурым, поросшим седым мхом елям, которые стояли так плотно, что их ветви сплетались над головой в тёмный купол. Воздух стал густым и неподвижным, а тишина – неправильной. Не живой, наполненной шелестом листьев и птичьими голосами, а мёртвой, ватной, давящей на уши.

И тропинка… она просто исчезла. Растаяла под копытами коня, будто её и не было. Я остановила его, растерянно оглядываясь по сторонам. Вроде бы я шла правильно. Сердце, мой новый компас, подсказывало, что избушка где-то совсем рядом, за этой стеной деревьев. Но вокруг была лишь глухая, неприветливая чаща.

– Так, спокойно, – пробормотала я сама себе, пытаясь унять подступающую тревогу. – Просто немного сбилась с пути, с кем не бывает.

Я развернула коня и поехала в ту сторону, где, по моим расчётам, должна была остаться знакомая поляна. Мы ехали, наверное, с час, но пейзаж не менялся. Всё те же хмурые ели, всё та же гнетущая тишина. И вдруг я увидела его. Старый, трухлявый пень, своей формой до жути напоминающий сгорбившуюся старуху в платке. Я точно помнила, что проезжала мимо него совсем недавно.

– Показалось, наверное, – неуверенно сказала я вслух, чтобы хоть как-то нарушить молчание.

– Что показалось? Что мы сейчас упадём в голодный обморок? Мне это не кажется, это медицинский факт! – тут же отозвался Шишок. – Мой маленький, но очень гордый организм требует срочной подзарядки в виде горсти кедровых орешков!

Я проигнорировала его нытьё и поехала дальше, стараясь держаться как можно прямее. Прошёл ещё час. Я уже злилась на себя, на лес, на свою бестолковость. И тут впереди, прямо по курсу, снова показался он. Тот же самый пень. С той же самой стороны.

– Да что за чертовщина?! – не выдержала я и резко натянула поводья. Конь испуганно всхрапнул и попятился.

Теперь уже не было никаких сомнений. Я развернулась и поехала в совершенно противоположную сторону. Я петляла, сворачивала наобум, пыталась обмануть этот проклятый лес. Но спустя какое-то время, вымотанная и злая, я снова выехала к нему. К этому ухмыляющемуся трухлявому пню.

– Хозяйка… – начал Шишок подозрительно тихим, трагическим голосом. – У меня для тебя две новости. Одна плохая, а вторая – очень плохая. С какой начать?

– Давай с очень плохой, – устало выдохнула я, соскальзывая с седла. Ноги подкашивались от усталости и напряжения.

– Мне кажется, эта лесная навигационная система окончательно сломалась! – прошептал фамильяр мне на ухо. – Мы уже третий раз проезжаем мимо этого деревянного идола! Клянусь всеми орехами мира, он мне в прошлый раз подмигнул!

Я опустилась прямо на мокрую траву рядом с этим злосчастным пнём и обхватила голову руками. Шишок был прав. Лес не просто не пускал меня. Он водил меня кругами, как слепого щенка, издевательски возвращая на одно и то же место.

– Это всё Яга! – вдруг догадался Шишок, и в его голосе зазвенели панические нотки. – Это она нас не пускает! Она прознала, что мы идём съесть все её припасы, и устроила нам эту… закольцованную дорогу! Какая коварная старуха! Я всегда говорил, что ей нельзя доверять! Жадная, вредная…

Я подняла голову и посмотрела на серые, равнодушные стволы деревьев. Нет. Это была не злость и не коварство. Я чувствовала это. Лес не был враждебным. Он был… как запертая дверь. Он просто не давал мне пройти дальше. Это было не наказание. Это было испытание.

Первый экзамен на пути к Яге. И я его с треском проваливала.

Я вспомнила, как легко нашла дорогу в прошлый раз. Тогда я была напуганной, отчаявшейся девчонкой, которая просто бежала куда глаза глядят, ведомая лишь инстинктом самосохранения. А сейчас я шла с чёткой целью, с картой, с новообретённой силой. И меня не пускали. Почему?

Я устало прислонилась спиной к шершавому боку пня. Он и правда будто усмехался.

– Ну и что теперь делать будем, хозяйка? – спросил Шишок, спрыгивая с моего плеча мне на колени. – Может, покричим? Вдруг она нас услышит и сжалится? А-у-у! Бабушка Яга! Мы пришли с миром и с пустыми животами! Угостите странников!

Я молчала, глядя в серую, непроглядную чащу. Просто идти вперёд, ломиться напролом было бессмысленно. Я пыталась решить эту задачу по-своему, по-человечески: с помощью карты, логики и упрямства. Но этому миру было плевать на мои правила. Нужно было найти другую дорогу. Ту, которой, возможно, и не было на карте. Ту, которую нужно было не увидеть, а почувствовать.

Я сидела, тяжело прислонившись к трухлявому, покрытому мхом пню, и тупо смотрела в серую, непроглядную чащу. Ноги гудели так, словно я прошла пешком до самого Китая и обратно. В животе тоскливо и громко урчало, напоминая о давно забытом обеде. А в голове стучала одна-единственная, очень неприятная мысль: «Приехали». Лес, который ещё вчера казался мне почти родным, гостеприимным и полным жизни, теперь превратился в зелёную тюрьму. Бесконечную тюрьму без стен и решёток, из которой не было выхода. Он просто не пускал меня дальше, издевательски возвращая к одному и тому же замшелому пню. Яга, видимо, решила, что незваные гости ей не нужны, и поставила какой-то хитрый магический замок.

– Ну что, хозяйка, будем тут корни пускать? – пропищал Шишок, который устроился у меня на колене и отчаянно пытался согреться, зарываясь в складки платья. – Я, конечно, не против. Место живописное, пень вот симпатичный, винтажный. Птички не поют, звери не бегают… тишина, покой! Но есть одна ма-а-аленькая, просто микроскопическая проблема. Еда! Она имеет подлое свойство заканчиваться! И судя по тому, как мой животик прилип к колючей спинке, этот трагический момент уже наступил!

Он картинно закатил свои глазки-бусинки и прижал лапки-веточки к животу. Я тяжело вздохнула и с кряхтением поднялась на ноги. Сидеть и жалеть себя было самым глупым и бесполезным занятием из всех возможных.

– Вставай, трагик. Пойдём куда-нибудь.

– Куда это – куда-нибудь? – возмутился фамильяр, перебираясь мне на плечо. – Мы уже битый час ходим «куда-нибудь», и это «куда-нибудь» постоянно приводит нас к этому деревянному истукану! Я его уже по трещинкам узнаю! Может, попробуем пойти «откуда-нибудь»? Вдруг сработает? А то у меня уже от этого однообразия иголки вянут!