— Разве я сказал, что плохие? — советник освещает меня мягкой улыбкой. — Только подчеркнул, что все не просто.
Ой… Доля истины есть. Не поспоришь.
— Не обращайте внимание, баронесса. Я лишь хотел заметить, что иногда умение видеть красоту в полевых растениях, означает больше, чем безразличие.
Его высокопарная мысль мгновенно формируется в моей голове в следующее: «если на фоне вас, шипастых роз, узрели нежную фиалку, то имей в виду — это любовь».
Бах, бах, мои чувства только что пристрелили и растоптали.
— Не воспринимайте мои слова всерьез, я всего лишь люблю на досуге почитать романтическую прозу.
— Даже и не думала, — с трудом натягиваю на лицо улыбку.
— Сейчас же отправлю письмо тетушке.
Облегчено и едва заметно выдыхаю.
Александра от меня закрывают придворные, суетящиеся возле императора, который наконец поднялся на ноги.
Я не вижу дракона с Фло, как не стараюсь рассмотреть.
— Баронеса?
— Да?
— Вы остаетесь на праздник магнолий? Его скорее всего отложат на время разбирательств.
— Нет.
— Но это же ваш триумф.
— Ничего страшного, я в последнее время тяготею к менее многолюдным мероприятиям.
— Понимаю, — Герберт чуть наклоняет подбородок в вежливом прощании. — Как только получу ответ от тетушки, дам знать. Веселитесь, баронесса, император в порядке.
Легко сказать, веселитесь.
С другой стороны — я свою миссию выполнила. Можно хоть по этому вопросу выдохнуть.
Я действительно стараюсь избегать людей. Пока поляна продолжает гудеть, ухожу за ее пределы.
Если не встречу Гуго с арбалетом, то день, считаю, удался.
Где-то поблизости должно быть озеро.
Слышу журчание воды и шелест стрекоз.
Водоем нахожу достаточно быстро. За пышными ветвями сосны виднеются камыши и зеркальная водная гладь.
Чуть пахнет тиной, но меня не смущает. Вокруг царит умиротворяющая и тихая обстановка. Тишину нарушают только звуки леса. Приятные и ненавязчивые.
Прогуливаясь по бережку, наконец расслабляюсь.
Остаются последние два повода для беспокойства.
Первое, кто-то уже сейчас точит зуб на Уинтер. И я по-прежнему подозреваю Ройса. От него стоит держаться подальше.
Второе — Гуго Хорст и его договоренности с Уинтер.
На обе проблемы решаю просто махнуть рукой, раз все равно уезжаю.
Чутье подсказывает — опрометчиво. Но вдруг сработает?
По водной глади расходятся мягкие круги. Поднимаю голову.
На противоположном берегу, тряхнув серебристой гривой, расположился «мой трофей».
Замираю, боясь вздохнуть, но губы расплываются в приветливую улыбку.
— Ты пришел? Как ты?
Единорог фыркнув, сверлит меня взглядом.
Хочу докоснуться до воды, создать рябь, чтобы тоже послать ему своеобразный сигнал.
— Уини!? — неожиданный вопль, сопровождаемый громким шерохом кустов мгновенно пугает моего однорогого друга. — Я так и знала!
Выдыхаю, оборачиваюсь.
— Здравствуй, Валери. Снова.
— Здравствуй, Валери? Здравствуй, Валери? — девушка разгневана, щека поцарапана и на платье репейники. — Это все что ты можешь мне сказать после того, что сделала?
— А что я сделала?
Я догадываюсь конечно, но по-моему она перегибает и драматизирует.
— Решила отнять у меня победу?
— Вообще-то нет.
— Я тебе не верю! — она разъяренно сжимает кулаки и едва ли не плачет. — Тебе, Уини, верить нельзя. Ты буквально недавно мне рассказывала сказки о том, что тебе ничего не надо и королевой цветов стану я. Что в итоге? Что?
— Ты шла за мной, чтобы это спросить?
— Издеваешься?
— Нет. На тебе репейники, — чувствуя растерянность и смятение, указываю на одежду девушки. — Я не против с тобой поговорить и объясниться, просто не думаю, что тебе стоило следовать за мной к озеру.
Валери фыркнув, принимается очищать свою одежду и вытирает щеку.
— Только не строй из себя святую невинность, Уини.
— Не буду.
— И как ты объяснишь свою победу?
— Случайность.
— Случайность?
— Да. Такое бывает, — поджимаю губы.
Откровенно говоря, мне перед Валери неудобно и я искренне чувствую себя виноватой. Хотела Фло помочь, а в итоге Валери свинью подкинула.
Валери отдирает последний репейник и шипит. На мгновение кажется, что она сейчас на меня набросится.
Но ничего не происходит. Девушка берет себя в руки, гордо вздергивает носик.
— Хочу чтобы ты знала, Уини. Я считаю тебя мерзавкой.
Пауза.
Я в растерянности. Неизвестно, как реагировать.
Напоминаю себе, что я пока живу по правилам другого общества и наверное слово “мерзавка” это высшая степень оскорбления. Судя по тому, с каким пафосом и презрением Валери это произнесла.
Вот незадача. Я себя оскорбленной не чувствую и не обижаюсь.
— Понимаю твои чувства, Валери. Буду иметь в виду.
Лицо девушки перекашивает, а я молча обхожу ее, возвращаясь к поляне.
— Да не ломала я твою куклу! — летит истеричное мне вслед.
Резко останавливаюсь. Очень медленно оборачиваюсь.
— Валери, скажи, если это была не ты, то кто?
Вроде для меня мелочь, ведь я вообще не сторонница бесконечно прокручивать детские обиды. Но разбитая кукла положила воинствующий конфликт между Уинтер и Валери.
— Понятия не имею. Точно не я. Я отправилась в комнату с кормилицей, примерить новое платье, которое ты потом испортила. Когда вернулась, твоя кукла была разбита.
Странно, но я ей верю.
А еще страннее, что начинаю на этом моменте зацикливаться.
С возвращением в лагерь продолжаю практиковать позицию отщепенца, избегая всех.
Поразмыслив, взвесив “за” и “против”, прошу принести мне бумагу и перо. Неуклюже окунув кончик в чернила, случайно ставлю жирную кляксу.
Протяжно выдыхаю, пишу короткое послание Александру.
Благодарю его за компанию и по большому счету повторяя то, что я уже говорила ему ранее.
Снова думаю. Покусываю верх пера и добавляю.
“Уини Б.”
Еще подумав, рисую скобку и точки.
Идея — нарисовать смайлик, внезапно поднимает настроение.
Вдруг дракона это улыбнет как и меня, даже если он не догадается о значении.
Ну вот и все.
Мне на поляне больше делать нечего.
Второе письмо адресую Герберту, подтверждая, что буду ждать его ответа, а пока возвращаюсь домой в силу плохого самочувствия.
Направившись к экипажам, загружаюсь со всем своим немногочисленным багажом.
Повозка трогается и я припадаю щекой к прохладному стеклу.
Покидая территорию, спонтанно замечаю фигуру Гуго Хорста.
Он будто бы только и ждал, чтобы меня проводить в своеобразной манере.
Пристальный стальной взгляд, хищный оскал и арбалет, взваленный на плечо.
Меня передергивает, пульс учащается. Мигом задергиваю зановеску и отодвигаюсь от окна.
Успокоить разбушевавшиеся нервы выходит только по приезду в усадьбу.
Кончено же меня с радостью встречает Летти. Удивляется, почему я приехала одна и без сопровождения дракона, но быстро забывает обо всем, как только слышит историю про единорога.
— Летти, а где отец?
— Как же где? Навещает могилу вашей матушки.
Летти так удивляется моему незнанию, будто это частая практика у барона.
Затем обеденная утопает в ее беззаботном щебетанни.
Летти очень хочет увидеть единорога и надеется, что он в скором времени появится в конюшне усадьбы, раз Александр его пощадил.
Ловлю себя на мысли, что буду скучать по этой женщине. Она по своему славная, пусть и сторонница охоты на зверей.
К концу обеда портальной почтой приходит послание от советника. Быстро и неожиданно.
Письмо просто вспыхнув из воздуха, падает мне в руки.
Если не ошибаюсь, то портальная почта доступная для использования не всем и не всегда. Но советнику самого императора конечно можно.
Хмыкнув, прячу конверт.
Остается собрать багаж и наверное путешествовать я буду налегке.
Перед приготовлениями, не дождавшись барона, заглядываю на семейное кладбище.
