Турнир пяти королевств (СИ) - Боярова Мелина

— Раньше я думал, высокого происхождения и искренней любви достаточно, чтобы тебя завоевать. А теперь понимаю, что этого ничтожно мало. Редкий мужчина в твоем окружении не испытывает к тебе глубоких чувств. Илиндор, Арон, Вирген и даже Калим тебя не просто любят, а боготворят. И они постоянно рядом, приносят ощутимую пользу и радуются, когда получают твое одобрение. Возможно, ты посчитаешь мои тревоги глупыми, но я с каждым днем все сильнее чувствую, как теряю тебя. И меня постоянно посещают мысли, что я тебя недостоин.

— Вер, я никогда не придавала значения титулам и не искала выгоду, разделяя людей на тех, кто достоин внимания, а кто — нет. Мои принципы известны: искренность, честность, верность. Именно это я ценю больше всего.

— Не только, Тай. Ты забыла упомянуть силу и способность меняться, признавать ошибки, расти над собой. — Я непроизвольно кивнула, соглашаясь с принцем. — Вот видишь, я хорошо тебя изучил и умею подмечать детали.

— Допустим, изучил и считаешь, что не смог проявить себя. Что предлагаешь?

— Тай, позволь сопровождать тебя в походе на пятый уровень Иринтала? Я обязан быть рядом, каким бы ни был исход битвы с Темным королем. И, если суждено погибнуть, хочу разделить ту судьбу, которая нам уготована.

— Нет! — ответила резче, чем следовало. — И это не потому, что я тебя не ценю, а из практических соображений. Ты — единственный наследник Езеарана. Умный, чуткий правитель, способный принести пользу не только своему народу, но и империи. Ты превосходный воин и доказал это на турнире. Магия воздуха неоценима для разведки, но для прямого столкновения с силами Адесса, чьи тела пропитаны тьмой, необходима сила, способная проломить защиту, а не увернуться от нее. Нужна магия земли, способная двигать горы, магия огня, выжигающая скверну, «ледяное дыхание» эльхельсов, а также мастерство тех воинов, кто овладел древним искусством боя. Мы будем передвигаться быстрее ветра, сражаться с монстрами, не жалея себя. Будь у меня хотя бы месяц в запасе, я бы сумела обучить желающих эльфийским техникам взамен на клятву верности и неразглашения. Но этого времени нет, а враг непрестанно атакует наши позиции.

— Значит, все-таки не достоин, — прошептал Верион, мрачнея.

— Вер, это не так. — Мягко улыбнувшись, сама погладила принца по щеке. — Твой дар уникален, а знания и мудрость будущего правителя неоспоримы. Ты сам по себе — цельная, удивительная личность. С каких пор ты перестал собой гордиться? Возможно, это поможет обрести уверенность? — Потянувшись к парню, поцеловала его в губы. Он в ответ судорожно всхлипнул, крепко сжимая меня в объятиях.

Поцелуй вышел страстным, чувственным, с обещанием чего-то большего. Но и только! Продолжения, которого принц явно хотел, не последовало. Я не собиралась ничего доказывать. Тело хоть и истосковалась по ласкам, но не откликнулось с тем жаром и желанием, как это случилось здесь же, в Атароне, но долгих шесть лет назад. Это для Вериона прошли месяцы, а для меня минули годы, за которые позабылась первая влюбленность и первый мужчина, оставивший в жизни неизгладимый след.

Едва только покинув убежище, я наткнулась на Калима, нервно прохаживающегося перед дверью. Верион вышел следом и, заметив, каким цепким взглядом уставился на нас воин в маске, нарочито взял меня за руку, переплетая пальцы.

— Спасибо, Таурелия! — произнес он, притягивая к себе за талию и оставляя невесомый поцелуй на щеке. — Твои слова вселили в меня уверенность. Рад, что между нами все по-прежнему.

— Пожалуйста, Вер. Береги себя! — Мягко высвободилась из объятий и направилась к Калиму, застывшему каменным изваянием. — Что с полигоном? Вы уже начали испытания?

— Ты же предупредила, что скоро освободишься. Ханг сказал, что подождет, — безжизненным голосом ответил воин.

— Что ж, тогда идем! — Нервно улыбнулась, ощущая неловкость и напряжение, возникшее между мужчинами.

Для испытания артефактов и тренировок с опасными хищниками мы оборудовали закрытое помещение с магическим барьером и сетью, которая при необходимости обрушивалась вниз и намертво сковывала существо, находящееся внутри. Лич был настолько опасен, что Ханг Тинтар нацепил на костлявые руки антимагические браслеты, а самого мертвеца посадил на железную цепь.

— Я разработал боевой артефакт на основе огненной магии, — без ложной скромности доложился зельг. — За основу взял принцип работы кольца древних. Жаль, нельзя его разобрать и посмотреть, какие плетения использовал эльфийский мастер. Но кое-что получилось повторить.

Да уж, маги огня сами по себе грозное оружие. Меня поражала их способность формировать в ладонях сгустки огня и, ни капельки не обжигаясь, направлять файерболы в цель. Именно потому, что одаренным других стихий и людям не удавалось удержать пламя в руках, и придумали всевозможные приспособления. Я подсказала тану Тинтару идею своеобразного предохранителя на магическом взрывателе и задержку с активацией, как на гранате, а также принцип работы «коктейля Молотова». Вот их и собирались испытать на мертвом эльфийском маге, в котором за полторы тысячи лет не осталось ничего человеческого.

Что ж, горели мертвецы неплохо. Рядовая нежить вспыхивала факелами и превращалась в серый пепел, особенно, если огонь был магическим. А вот лич хоть и горел, но при этом кости не рассыпались в прах. Стоило только дать высшей нежити пищу, сырое мясо или магическую энергию, как неживая плоть нарастала на костях скелета прямо на глазах. Не знаю, испытывала эта тварь боль или чувства, но злобы и бешеной ярости скопилось с лихвой.

Запасами мяса мертвяки сами нас снабдили, когда выгнали на Атарон лесных тварей. Ловушки под завязку набились живыми хищниками и переработанными тушами. Так что у противника выдались нелегкие часы, когда мы с садисткой жестокостью уничтожали лича всеми доступными способами, а он все равно после этого восстанавливался. В последней попытке Дафна заточила лича в камень. Сначала крупинки земли и песка по ее желанию облепили костлявую тушу, а потом под воздействием магической силы изменили форму и закаменели. Толщину оболочки зельга наращивала до тех пор, пока лич, вмурованный в горный монолит, перестал вырываться.

Даже интересно сделалось, как долго такая тюрьма удержит чудовище на месте. Мы с Хангом подошли поближе, приложив артефакт, отслеживающий магические возмущения. Последние два часа лич вяло реагировал на попытки его расшевелить. Это только доказывало, что даже у нежити имеется предел, после которого требуется отдых. Ну или восполнение энергии через пищу или жертвоприношения.

Под конец испытаний все устали. Нелринья отлучилась, чтобы набрать для меня ванную, Калима отвлек спор с Илиндором, который настаивал, что никакие артефакты не заменят огненного мага в бою, а Нимернис обсуждал с Дафной вопрос: «Лучше поджарить лича или же заморозить в камне?». Зельга так увлеклась, что не заметила, как подошла чересчур близко к мертвецу. А эта тварь только казалась слабой и недвижимой. На самом деле мертвый маг в течении всего дня ослаблял цепь и выжидал подходящего момента. И вот, когда Дафна совершила роковую ошибку, лич единым рывком выдрал из стены цепь, захлестнул ею шею девушки и дернул к себе. Наверное, только навыки выживания и умение моментально переходить на сверхскорость позволили зельге подставить руку. В противном случае чудовищной силы рывок, сбивший девушку с ног, тут же сломал бы ей шею.

Однако целью лича была вовсе не Дафна. Мертвяк использовал ее, как приманку, оттягивая внимание тех, кто находился рядом. Не сдерживаемый больше поводком, мертвец бросился ко мне, сбивая с ног и опрокидывая на лопатки. Могучая челюсть беспомощно клацнула по щиту, замерцавшему вокруг. Я на мгновение ощутила себя ничтожно беспомощной и чуть не задохнулась от смрадного дыхания чудовища. Случившееся заняло не больше секунды, а уже в следующее мгновение кто-то с неистовым ревом набросился на монстра сверху, отрывая костлявую башку голыми руками и отшвыривая тяжелое тело в сторону.