Системный Творец (СИ) - Сорокин Александр Сергеевич

Я спал урывками, мой сон был чутким и нервным, как у зверя, прислушивающегося к малейшему шороху в ночи. Мысли то и дело возвращались к Мимио. Его теплое, едва ощутимое присутствие было слабым утешением. Он спал, восстанавливаясь, и теперь я чувствовал эту связь острее. Тонкую, как паутинка, нить, по которой пульсировал едва уловимый ручеек энергии. Медленный, слишком медленный. Беспокойство за него глодало меня изнутри, но поделать я пока ничего не мог.

Едва первые признаки зари начали размывать черную краску ночи, окрашивая горизонт в грязно-серые, сизые тона, я уже был на ногах. Тело ныло приятной, знакомой усталостью, но в этой усталости была и сила. Сила, которая требовала выхода, требовала закалки и роста.

Ещё вчера, осматривая лагерь, я заметил в стороне, за линией повозок, нечто, отдалённо напоминающее тренировочную площадку. Несколько полуразвалившихся соломенных манекенов, вкопанное в землю бревно для ударов, перекладина для подтягиваний и даже импровизированную полосу препятствий из ям и насыпей. Видимо, здесь кто-то когда-то пытался поддерживать форму. Сейчас это место было пустынно и заброшено.

Именно туда я и направился, крадучись, чтобы никого не разбудить. Воздух утра был острым, колючим, он обжигал лёгкие, пробуждая каждую клеточку тела. Я достал топор, ощутил его привычный, почти родной вес. И начал.

Сперва разминка. Резкие выпады, махи, скручивания. Суставы скрипели, мышцы натягивались струнами, но боль была приятной, предвещающей работу. Потом бег, несколько кругов по периметру лагеря, с ускорениями, с резкими сменами направления. Дыхание ровное, глубинное. Сердце билось мощно и ритмично, гоняя кровь по сосудам, насыщая тело кислородом.

Затем я перешел к силовым упражнениям. Отжимания с хлопком, приседания с выпрыгиванием, подтягивания на перекладине. Каждое движение доводил до предела, до дрожи в мышцах, до того момента, когда мозг кричал «хватит!», а я заставлял его замолчать силой воли. Я выжимал из себя всё, каплю за каплей, выкладываясь на свой текущий, далекий от идеала, но уже не жалкий максимум.

Потом взял в руки топор и начал отработку ударов. Рубку вкопанного бревна. Сперва медленно, вдумчиво, отрабатывая точность, самую базовую механику. Потом быстрее, яростнее, вкладывая в каждый удар всю мощь корпуса, всю ярость, всю накопившуюся неуверенность и страх. Щепки летели в стороны, звон металла по древесине разрывал утреннюю тишину.

Я вошел в состояние глубокого транса, полного слияния с телом и оружием. Мир сузился до ритма дыхания, биения сердца, свиста топора и ощущения растущей, кипящей силы внутри. Я не видел, не слышал ничего вокруг. Существовал только я, топор и цель.

И система отвечала мне взаимностью. На периферии зрения то и дело всплывали полупрозрачные уведомления, холодные и безэмоциональные, но такие желанные.

Навык: Бой топором I — прогресс +1.2%.

Текущий: 10.4%

Но главное ждало меня в конце. Когда я остановился, обливаясь потом, с телом, дрожащим от перенапряжения, и лёгкими, горящими огнём, перед глазами всплыло сообщение.

Путь Закалённого Тела

Прогресс: 86%

Тип Пути: Телесный

Связанные атрибуты: Сила, Выносливость, Живучесть

Пассивный эффект: «Закалка»: небольшое снижение усталости при повторяющихся действиях.

Восемьдесят шесть процентов! Еще недавно было шестьдесят три. Это значило, что через день, максимум два, я, наконец, смогу достичь конца первой стадии. Узнать, что скрывалось за этой чертой. Получу ли я новую способность? Пассивный бонус? Или откроется следующий этап, ещё более трудный и долгий?

Предвкушение сладкой иглой кольнуло под ложечку. Я выпрямился, с силой выдохнув пар в холодный воздух.

И только тогда, выйдя из своего боевого транса, я вернулся в реальность. И ощутил на себе взгляды.

Я обернулся. Лагерь просыпался, у палаток стояли дозорные, сменившиеся с ночного дежурства. У полевой кухни собиралась очередь за скудной похлёбкой, и многие из них смотрели на меня. Не украдкой, а прямо, открыто, с нескрываемым любопытством и… уважением?

Десятки глаз. Усталые, привыкшие к виду смерти лица солдат и охотников были обращены ко мне. В их взглядах читалось не осуждение за нарушение утреннего спокойствия, а неподдельный интерес. Они видели молодого, щуплого паренька, который выжимал из себя все соки с такой яростью и самоотдачей, будто готовился к бою с самим Повелителем Леса. Они видели концентрацию, дисциплину и ту самую силу воли, которую уважали больше грубой мускулатуры.

Я почувствовал лёгкую неловкость, будто меня застали за чем-то сокровенным. Сдержанно кивнув в сторону самых внимательных зрителей, я быстрым шагом направился к своему отряду, чтобы привести себя в порядок.

У нашего потухшего костра уже копошился Эдварн. Он помешивал угли кочергой, пытаясь раздуть огонь. Его взгляд скользнул по мне, по моей взмокшей рубахе, по топору в моей руке.

— Проветрился? — буркнул он, но в его голосе не было ни насмешки, ни раздражения. Одно лишь… одобрение.

— Да. — коротко ответил я, наклоняясь к бочке с водой, чтобы смыть с себя пот и пыль. Ледяная вода обожгла кожу, заставив вздрогнуть и прочистив сознание окончательно.

Когда я выпрямился, вытирая лицо рукавом, то увидел, что на меня смотрят все члены моего отряда. Лиор, Брэнн, Кэрвин, Рагварт. Они уже были на ногах, готовые к новому дню, и в их взглядах теперь читалось нечто новое. То, что появилось после демонстрации «Боевого Размаха», но сейчас кристаллизовалось, стало плотнее и осознаннее.

Это не было обожествлением, нет. Они были суровыми, опытными бойцами, и слепая вера была не для них. Но я стал для них… Недостижимым пределом. Живым воплощением того, на что способна воля, помноженная на необъяснимый дар. Они видели, как я тренируюсь. И теперь смотрели на меня с тем же молчаливым, почтительным интересом, с каким смотрят на надвигающуюся грозу — с опаской, но и с признанием её мощи.

Мы молча перекусили жёсткими сухарями и остывшей похлёбкой. Никаких лишних слов, никаких вопросов. Нас связывала теперь не только общая тайна, но и общее понимание: грядёт нечто большое. И я был в центре этого нечто.

Ровно в назначенный час наш отряд в полном составе, вместе с группой Крона, но без него самого, направился к капитану Горсту. Утро было в разгаре, лагерь кипел деятельностью, но по пути нам встречались лишь редкие, озабоченные своими делами люди.

У входа в палатку нас уже ждал угрюмый стражник. Он молча откинул полог, пропуская нас внутрь.

Капитан сидел за своим столом, заваленным картами и сводками. Его лицо казалось ещё более уставшим, будто он не сомкнул глаз всю ночь. Рядом, на грубом табурете, сидел Крон. Он выглядел посвежевшим, отдохнувшим, но в его позе читалась скованность человека, ожидающего приговора.

— Заходите, строитесь. — бросил Горст, не отрываясь от какого-то донесения.

Мы втиснулись в тесное пространство палатки, заняв позиции вдоль стен. Наконец капитан отложил бумагу и поднял на нас свой тяжелый, всевидящий взгляд. Он обвёл всех присутствующих, на секунду задержавшись на мне, потом на Кроне, и наконец на Эдварне.

— Для начала хорошие новости. — начал он, и в его голосе впервые прозвучали нотки чего-то, отдалённо напоминающего облегчение. — Караван баронессы Лирель благополучно покинул город на рассвете. Сильных инцидентов не было, панику удалось локализовать. Ваша задача по обеспечению безопасности периметра выполнена. Хорошая работа, Эдварн.

Мужчина лишь молча кивнул, принимая похвалу как должное.

— Теперь, — голос капитана снова стал ледяным и острым, как скальпель, — перейдём к менее приятным вопросам. Крон, твоя очередь. Сигнал, полученный нами с тринадцатого форпоста, был однозначным: из Великого Леса не вырвался никто. Ни одна душа. Объясни, как так вышло, что ты и твои люди оказались исключением.