Прелюдия бури (СИ) - Злобин Михаил

Надев свою маску, я спустился вниз, где меня поджидал Корвус Старец. Первым же делом он кинулся жаловаться на всё подряд. Сначала на моих солдат, следящих за порядком. Потом на конкурентов. На эпидемию чумы, которая практически парализовала торговлю. Затем ещё раз на конкурентов. На безудержный рост цен. Опять на конкурентов. На углубляющийся раскол в обществе. И снова на конкурентов.

— А теперь послушай, Золотой глаз, — прервал я его словесный поток взмахом ладони. — Ты мне для того и нужен, чтобы избавить от необходимости погружаться во все эти мелочи. Когда я говорил, что не собираюсь вмешиваться в твою работу, то нисколько не приуменьшил. Или же ты просто хотел попросить у меня содействия в усмирении других теневых кланов?

— Это… совсем не было бы лишним, — загадочно улыбнулся главарь «Жерновов».

— В таком случае, совет на будущее: береги моё время. Если тебе что-то надо, говори без экивоков.

— Я вас понял, веил… кха! Я хотел сказать, экселенс, — быстро поправился Старец.

— Вот и отлично. А теперь, вернёмся к моему самому первому поручению. Сколько золота ты собрал за всё это время?

— Гораздо больше, чем предполагалось, — честно признался Золотой глаз. — Алавийцы сдавали свои накопления едва ли не мешками. А когда разразилась чума, то темноликие понесли свои фамильные драгоценности, как обычный лом.

— Сколько набралось народу? — спросил я.

— Где-то на восемь грузовых экипажей, если пожелаете, экселенс Маэстро, я уточню.

Я от этого предложения только отмахнулся. Значит, всего восемь экипажей? С одной стороны, немало. Минимум две сотни алавийцев, у которых нашлось полкилограмма золота в загашнике. А с другой — от гигантского Элдрима я ждал гораздо большего.

— Понимая сложившуюся ситуацию, я готов поступиться изначальной договорённостью и справедливо разделить с вами, господин Маэстро, полученную выгоду, — по-своему истолковал моё задумчивое молчание Золотой глаз.

— В том нет нужды, Корвус. Моё слово твёрже стали. Не забывай об этом.

— Даже не посмею, экселенс, — учтиво склонил голову лидер «Жерновов».

— Рад слышать. А теперь, будь добр, позови достопочтенных магистров. Нам пора спешить, пока не пропустили всё представление.

Глава 16

С нашим появлением на площадке барбакана стало слишком многолюдно. Ведь на мой призыв откликнулись все северные маги без исключения. Пришлось отпустить дозорных и стрелков, чтобы столпотворение не привлекло ненароком внимания противника.

— Зачем вы нас привели сюда, экселенс Маэстро? — осведомился не очень-то довольный нор Ганлен, который, видимо, всё ещё обижался за прошлый разговор.

— Хочу показать, с чем вы столкнётесь, если попытаетесь покинуть стены Элдрима, — заявил я как можно громче, чтобы каждый из присутствующих мог меня слышать.

— Вы не можете знать наверняка, с чем мы столкнёмся, — вяло возразил мне новый лидер северян.

— А вы не можете говорить сразу за всех, — мягко осадил я собеседника. — Пускай ваши соратники сами посмотрят и сделают выводы.

Нор Ганлен явно не собирался соглашаться, но тут нашу беседу прервали.

— Транспорт у ворот! — прокричал один из Безликих, наблюдающий за городскими улицами.

— Отлично! Скажи, что Госпожа Полночь может поднимать решётку, — дал я отмашку.

Мой приказ был услышан. И уже через каких-то пару минут восемь удлинённых грузовых экипажей, каждый запряжённый тройкой статных тяжеловесов, вереницей выехали с другой стороны стен.

— Ничего не пропустите, почтенные экселенсы, — усмехнулся я под маской.

И северяне, как любопытные детишки, столпились за парапетом, толкаясь плечами да вытягивая шеи.

Как только решётчатая герса опустилась за последним экипажем, в алавийском лагере наметилось слабое оживление. Вперёд выехало всего четверо всадников, облачённых в строгие боевые одеяния, которые в Капитулате назывались мантионами. Такие чаще всего носили либо линейные офицеры, либо… милитарии.

Вражеские маги пришпорили коней и двинулись резвой рысью навстречу крытым фургонам. Когда расстояние до транспорта сократилось, и алавийские озарённые припустили галопом. Они разбились на пары — одни заходили на экипажи слева, а другие справа. Вот они вышли на дистанцию магической атаки, но почему-то не спешили бить по целям.

Я уж заволновался, что моя затея провалилась, но нет. Капитулат остался верен себе. Темноликие не смогли удержаться от демонстрации силы. Зачем им торопиться, если добыче некуда деваться?

Колдовские проекции засияли в руках милитариев практически синхронно, будто по сигналу. Алавийцы отменно держались в сёдлах, и им не нужны были поводья, чтобы направлять скакунов. Они прекрасно обходились коленями и пятками.

Люди вокруг меня непроизвольно затаили дыхание, когда темноликие довольно быстро по общепринятым меркам сформировали по два заклинания и запустили по фургонам. Уровень слаженности у армии Капитулата был столь высок, что их милитарии поразили все экипажи за один залп. Я даже не понял, когда они успели распределить цели.

Всё произошло если не мгновенно, то минимальными интервалами. Буквально на долю секунды раньше остальных пострадал предпоследний крытый воз. Сначала ему в борт вонзилось продолговатое ледяное копьё, оставив после себя дыру размером со спелую дыню. А затем чары разорвались внутри, исторгая вихри обжигающего пара. Не знаю, почудилось мне или нет, но, кажется, я услышал истошные крики пассажиров, которые обваривались там заживо…

Не успели раскалённые клубы выветриться, как ехавший в авангарде колонны фургон настигла пульсирующая сфера. Она рванула так, что только щепки разлетелись. Тройка ведущих лошадей завалилась на спину. Обезумевшие от боли и грохота животные неистово брыкались, путаясь в обрывках сбруи. Но этим только усугубляли свою агонию.

С остатками этого экипажа практически сразу столкнулся второй, следовавший с небольшим отрывом. Зашоренные кони, испугавшись взрывов, припустили со страху и не слушались команд возницы. Возможно, этот рывок спас их от прямого попадания атакующего конструкта. Впрочем, не сильно-то транспорту это и помогло…

Мутно-зелёный пузырь, отдалённо похожий на многократно увеличенные «Брызги», взбух между задним и передним колесом. Он словно девятый вал накрыл грузовой воз. Под действием призванной едкой субстанции, дерево натурально таяло, рассыпаясь в труху. То же самое происходило и с плотью. За считанные мгновения опасное заклинание до костей прожгло крупы и без того покалеченных скакунов. А какая незавидная гибель постигла пассажиров, оставалось лишь гадать.

Третий и четвёртый фургоны даже курса изменить не успели. Пара сияющих плетений, кометами пронесшихся по воздуху, превратили их в полыхающие факелы. Та же участь постигла и последний экипаж в колонне. И примерно в тот же момент был уничтожен и остальной транспорт.

Какие-то незнакомые мне гравитационные чары, явно находящиеся в близком родстве с моими «Молотом» и «Колесницей», сжали один из оставшихся фургонов в незримых тисках. Хруст осей, колёс, стенок, а может даже и алавийских костей оказался столь громок, что заставил поморщиться многих из северных милитариев. Или, может, их пробрало оттого, как из экипажа, словно мякоть из раздавленного фрукта, брызнули фонтанчики грязно-бурой жижи.

Ну и последний фургон оказался застигнут сияющей сетью. Чистая энергия опутала его и разрезала подобно мягкому маслу вместе с лошадьми и пассажирами. Их тела просто рассыпались на составные части, будто рассечённые невидимым клинком. Транспорт развалился на ходу, выплеснув из себя десятки литров крови, да так и застыл неопрятной влажной грудой посередь мощёного тракта.

— Постойте… да там же ехали алавийцы! — заметил кто-то из северян, когда налетевший с моря порыв беззаботного ветерка разогнал мешающий обзору дым.

— Это что же выходит… — почесал макушку второй.

— Они перебили своих! — закончил за него третий.