Ненужная жена. Хозяйка брошенного сада (СИ) - Князева Алиса

— Огромный мрачный мужик с повадками гопника. Сложно представить, как такой оказался приближённым короля. И сложно поверить, что где-то очень-очень глубоко в моей душе всё же теплится симпатия. Кажется, подбрось немного веточек и разгорится огонёк, а там может и пожар, но…

Я не могу похвастаться успехами на любовном фронте. Как говорила бабушка, парней совершенно не умею выбирать. То глупый, то сыночка-корзиночка, который перед тем, как пойти на свидание со мной у мамы отпрашивался. Слабые все какие-то.

Может меня потому и пугает внезапно зачастивший в гости Рейнир? Он другой породы, на меня такие раньше не смотрели. Да я не хотела, если честно. Просто не знаю, о чём с ними говорить. И сейчас не знаю.

Понимаю, что стою и молчу как дура, не придумываю ничего лучше, кроме позорного побега к кухонному шкафу, в котором мне резко хочется навести порядок.

Раскладываю по стопкам: нужное, ненужное, выбросить. Это бессмысленное занятие, но оно помогает не думать. О нём. О том, как его присутствие заполняет весь дом, делая воздух густым и тяжёлым.

Скрип половиц за спиной выдаёт приближение. Я не оборачиваюсь, продолжая складывать старые полотенца.

— Вивиан, — его голос звучит мягче, чем обычно. — Ты не можешь вечно делать вид, что меня здесь нет.

— Могу, — упрямо отвечаю я, перекладывая очередное полотенце. — И буду.

Рейнир вздыхает. Я чувствую, как он подходит ближе, и от этого волнующе покалывает кожу. Будто вот-вот сверкнёт молния и грянет гром. Это всего лишь действие метки, да? Или всё же…

— Я больше не злюсь на тебя, — говорит он. — За тот случай в столице. Я был неправ.

Я резко разворачиваюсь, сжимая в руках какую-то тряпку:

— Не злишься на меня?! Ты запер меня в комнате! Наорал! Грозился убить!

У меня дежавю. Снова это чувство противоречия, из-за которого я ору как истеричка. Но и как успокоиться и перестать с собой спорить я не знаю.

— Я контролирую себя, — заявляет он и оглядывается убедиться, что Элли далеко.

— Нет, не контролируешь! — перебиваю его. — Думаешь, я не чувствую, что ты как бочка с порохом, которая вот-вот рванёт? И хочешь, чтобы я ехала с тобой? Нет.

Его глаза вспыхивают золотом, и по комнате проносится волна жара. Вот именно об этом я и говорю.

— Проклятье, то что ты попаданка доставляет проблемы, — в его голосе прорезается рычание. — Не понимаешь, что я пытаюсь защитить тебя? Этот дом на краю нигде, вокруг туман, который ты уже сама видела. Упрямишься, как ребёнок!

— Я не ребёнок, Рейнир. И это мой дом.

— Развалюха, забытая богами! — он взмахивает рукой. — В столице у тебя будет всё: безопасность, комфорт...

— И муж, которого я едва знаю, — тихо добавляю я. — Который может в любой момент потерять контроль. А у меня сестра!

Он замирает, словно я ударила его. Боль в его глазах почти заставляет меня пожалеть о сказанном. Почти.

— Ви... — начинает он мягче. — Я никогда бы не причинил вред ребёнку!

— Я это не знаю... — я качаю головой. — Я видела, что ты кричал на неё. И знаю, что ты отправил меня на сведение метки. Я знаю, что здесь опасно, но и с тобой выдохнуть нельзя будет...

— Можно, — он делает шаг ближе, и я чувствую жар его тела. — Прошлая Вивиан подвела меня слишком близко к черте, которую нельзя переступать, но ты можешь всё исправить.

Его близость кружит голову, и я отступаю, упираясь спиной в шкаф.

— Ты прекрасно понимаешь, что мне ничего не стоит закинуть тебя на плечо и унести силой, — усмехается он, невесомо касаясь моей щеки шершавыми пальцами и убирая за ухо выпавший локон. — А я понимаю, что где-то в глубине души будешь этому рада. Потому что помню, как ты отзывалась на поцелуй. Тебе страшно, но боишься не меня, а себя.

Его слова заставляют сердце биться чаще. Протест распаляется диким огнём, пытаясь скрыть от меня самой то, что он прав.

Неужели всем этим я просто ищу повод сбежать от него, потому что боюсь поддаться?

Дракон мажет щекой по моему виску. Почему рядом с ним я всегда так цепенею? Мне страшно, но и интересно, что будет дальше.

— В твоём мире все такие упрямые?

— Все, — вру я. — Скажи честно, ты хочешь увезти меня потому, что в столице будет легче поймать того мужчину?

Он задумывается, притягивая меня ближе.

— Увезти тебя я хочу не поэтому. Но поймать его там и правда будет легче. Хотя я знаю, что он туда не сунется. Даже если очень захочет. Поэтому ты всё ещё стоишь, а е висишь на моём плече.

— Дикарь, — зажмуриваюсь я. — Я не могу, Рейнир. Не сейчас. Всё слишком...

— Слишком что? — он наклоняется ближе, и его дыхание касается моей щеки. — Сложно? Страшно?

— Слишком быстро, — шепчу я. — Мы даже не знаем друг друга.

— Так давай узнаем, — его пальцы касаются моей щеки, и я вздрагиваю как от удара током. — Я всё равно останусь здесь. Мне нужно достать информацию.

Я киваю, понимая, что это лучший компромисс, на который мы сейчас способны. Мы вроде просто обговорили то, что и так должно произойти, но мне стало немного легче. И спокойнее.

Теперь и сама вижу, Рейнир старается. Ему непросто сдерживаться, но он пытается.

— Только не спали мой дом, ладно?

Уголок его рта дёргается в подобии улыбки:

— Постараюсь. Но ничего не обещаю.

Глава 38

Я стою у окна, машинально протирая тарелку. За стеклом потрясающая картина, которой можно любоваться вечно: Рейнир, высоченный и широкоплечий, стоит посреди сада в тёмных брюках и светлой рубашке с совершенно неаристократично закатанными рукавами и распахнутым воротом. Его волосы растрёпаны ветром и переливаются в лучах солнца белым золотом.

Элли сидит у него на плечах и щёлкает садовыми ножницами. Сейчас они заняты обрезкой сухих веток на яблонях, а я всё ещё соотношу образ рычащего Рейнира, с которым я познакомилась, когда оказалась в этом мире, с мужчиной, которого вижу сейчас. Может на него свежий воздух тоже положительно сказывается?

Сестра заливисто хохочет каждый раз, когда ей удаётся перекусить очередную ветку. Иногда они довольно крупные, не удивлюсь, если он помогает своей магией. Солнце играет на его загорелой коже, и я ловлю себя на том, что слишком долго смотрю, как перекатываются мышцы на спине под рубашкой.

— Выше, выше! — командует Элли, и Рейнир, улыбаясь, приподнимает её, обхватив за талию и практически ставя на свои плечи ногами, как цирковую артистку. От его улыбки у меня что-то сжимается внутри, и я торопливо отвожу взгляд. Эти новые, незнакомые чувства пугают меня. Слишком сложно, слишком... много.

Странно видеть, как он вписался в пространство моего... хотя теперь уже нашего дома. За три дня сад преобразился: исчезли сорняки, выпрямился покосившийся забор, дорожки очистились от мха. Захвативший дом виноград тоже срезан и теперь аккуратно рос только на обнаруженной веранде, где мы пили чай по вечерам.

Рейнир нашёл осколки стекла и невесть как переплавил его в новый лист, починив окно. Он, кажется, тоже нервничает, потому что без дела не может сидеть дольше получаса. Отрицать вклад дракона язык не повернётся. Порядок вокруг себя Рейнир наводит педантично. То, что заняло бы у меня недели тяжёлого труда, он решает щелчком пальцев, иногда в буквальном смысле. И дело даже не в магии — сам воздух, кажется, становится теплее от его присутствия.

Дом оживает, теперь все это чувствуют. Говорит со мной он чаще, уже не теми рублеными фразами. Помогает, подсказывает.

— Собирается простоять у окна весь день, любуясь мужем? — в скрипучем голосе, пронёсшимся над головой, как сквознячок, слышится насмешка, и я чувствую, как краснею.

— Я не... просто... — запинаюсь, и дом снисходительно хмыкает.

— Приготовь замороженную рыбу. У ледника есть пределы, скоро его придётся чистить. Добавь овощей и травы с огорода.

— Знаю я! — фыркаю и обтираю руки передником.

— Тогда лучше займитесь делом, а не вздыхай у окна.