Хозяйка заброшенной академии драконов (СИ) - Рин Касия

И у меня появляется ощущение, что я справляюсь.

К вечеру первый хаос постепенно стихает. Студенты расходятся по своим комнатам, оглушенные впечатлениями, или собираются маленькими группами в общих гостиных, робко знакомясь. В воздухе пахнет ужином, доносящимся из столовой, и запахом свежего пергамента.

Я остаюсь одна в опустевшем главном холле. Прислоняюсь к холодной каменной стене и закрываю глаза. Тело ноет от усталости, но внутри разливается странное, светлое чувство.

У меня получилось. Мы справились. Академия жива. В ней кипит жизнь. Она дышит.

Слышу шаги. Медленные, тяжелые. Знакомые. Открываю глаза. Кэрон подходит ко мне. Его мантия слегка помята, волосы выбились из привычной строгости, но взгляд все так же ясен.

— Ну? — говорит он. — Каково это быть хозяйкой проснувшегося дракона?

Я смотрю на него, и улыбка сама расплывается по моему лицу, широкая и немножко уставшая.

— Это… громко. И потрясающе.

— Еще не вечер, — он хмыкает, но в его глазах теплится одобрение. — Завтра начнутся настоящие занятия. Тогда и посмотрим.

Он обводит взглядом холл, залитый мягким светом магических светильников. Пустой, но уже наполненный отголосками голосов, обещанием будущего.

— Они приехали, — говорю я, все еще не веря до конца.

— Они приехали, — подтверждает он. — Несмотря ни на что. — Кэрон поворачивается ко мне, и его выражение становится серьезнее, глубже. — Ты выстояла, Алисия. Ты заслужила это. Каждый камень в этих стенах теперь знает твое имя.

И тогда он говорит. Тихо, так, чтобы никто, кроме меня, не услышал.

— Насчет того разговора о клятве. Все готово. Ритуал можно провести, когда будешь готова. Я жду.

Глава 46

Несколько дней спустя.

Вечером, когда за окном моих покоев уже вовсю пылает закат, окрашивая стены в багрянец, раздается тихий стук в дверь. И я знаю. Сердце делает в груди один тяжелый, гулкий удар, отзываясь на что-то, чего еще нет, но уже близко.

— Войдите.

Дверь открывается. В проеме стоит Кэрон. Он не в повседневной одежде и не в официальных герцогских регалиях. На нем простой темный камзол без единого украшения, и в этом есть какая-то особенная, почти священная простота. Его глаза в полумраке коридора горят внутренним огнем.

— Идем, — говорит он просто. Потому что мы уже всё обсудили. И потому что мы оба этого хотим. Все драконы королевства почувствуют то, что мы установим связь. Кэрон потратил столько времени, чтобы предупредить каждого.

Я киваю, сглатывая внезапно подступивший к горлу ком. Выхожу к нему. Мы идем по пустынным вечерним коридорам молча. Наши шаги отдаются эхом в тишине.

Академия замерла, притихшая после первой учебной недели, насыщенная новыми голосами и энергией, но сейчас она кажется лишь декорацией к тому, что происходит между нами.

Мы поднимаемся по узкой, крутой винтовой лестнице, которую я никогда раньше не замечала, на самую высокую смотровую площадку главной башни. Отсюда виден весь Миоран, уснувшие сады, темнеющий лес и бескрайнее звездное небо над головой. Воздух холодный, чистый, обжигающий легкие.

Посередине каменного пола выложен круг из приглушенно светящихся голубых кристаллов. Никаких сложных чертежей, никаких алтарей. Только круг, небо и мы.

Кэрон останавливается на краю круга и поворачивается ко мне.

— Здесь, над всем, что мы защищаем. Под всем, что нас судит, — его голос тих, но разносится в звенящей тишине. — Ничего лишнего. Только слово и воля. Моя. Твоя. — Он протягивает мне руку ладонью вверх.

Я кладу свою руку в его и пальцы смыкаются вокруг моих, крепко, почти больно. Его кожа горячая, как будто под ней течет не кровь, а расплавленный металл.

— Закрой глаза, — говорит он. — И не бойся.

Я закрываю. Мир проваливается во тьму. Остается только холод камня под ногами, свист ветра в ушах и жар его руки.

Он начинает говорить. Его голос меняется. В нем появляются низкие, вибрирующие нотки, звучащие на грани слышимого. Это не язык людей. Это древняя, гортанная, полная силы речь драконов.

Я не понимаю смысла, но чувствую его. В моей груди что-то сжимается в ответ, отзывается на этот зов. Моя собственная магия, тихая и послушная до сих пор, вдруг просыпается и поднимается навстречу, как океанская волна, ведомая луной.

И тогда он произносит главные слова. На общепринятом языке, но с той же нечеловеческой мощью.

— Я, Кэрон из рода Бланш, дракон из рода древней крови, вверяю тебе, Алисия, свою суть. Свою силу. Свою вечность. Отныне твоя жизнь — моя жизнь. Твоя смерть — моя смерть. Твое сердце — мое сердце. Да будет так до скончания веков.

В тот же миг мир взрывается.

Это не боль. Это всё. Весь он. Врывается в меня через каждую частичку. Я чувствую тяжесть его веков, мудрость, накопленную как слой пыли на древних фолиантах. Чувствую ярость дракона, спящую под кожей человека. Чувствую холод одиночества в его высокой башне и тихую, непризнанную гордость за эти стены.

Я чувствую его. Не мысли или воспоминания, а саму его природу. Непоколебимую. Верную. Суровую и бесконечно прочную.

И сквозь это проносится что-то еще. Мимолетное, как вспышка. Усталость. Жажда тишины. И смутное, теплое чувство при виде моей упрямой фигурки, колдующей над кристаллами во дворе. Нежность.

Это длится всего одно мгновение. Один единственный миг абсолютного, всепоглощающего слияния.

А потом происходит обратное. Волна отступает, оставляя меня стоять на коленях в центре круга, дрожащую, задыхающуюся, с мокрым от слез лицом, о которых я не подозревала.

Я чувствую его руку, все еще сжатую в моей. Чувствую камень под коленями. Слышу ветер.

Но что-то изменилось навсегда.

Я открываю глаза. Он стоит передо мной на коленях, поддерживая меня. Его темные глаза смотрят на меня бездонно. Он тоже дышит чаще обычного. На его лбу выступает испарина.

Между нами больше нет просто воздуха. Он наполнен тихим, едва слышным гулом, словно далекий натянутый лук, вибрирующий после выстрела. Я чувствую его присутствие физически, кожей, как будто он стал продолжением моего собственного тела. Частью моего поля. Теплое, мощное, живое сияние где-то на периферии сознания, которое теперь всегда будет со мной.

— Анита? — его голос хриплый, сорванный.

Он называет Моё имя. Имя прошлого.

Я пытаюсь что-то сказать, но из горла вырывается только прерывистый вздох. Я просто киваю, сжимая его пальцы с новой силой, пытаясь передать то, что невозможно выразить словами. Да.

Он медленно поднимается, не отпуская моей руки, и помогает мне встать. Ноги подкашиваются, но он тут же, крепко, поддерживает меня за локоть. Его прикосновение обжигает, но теперь это знакомый жар. Жар моего собственного сердца.

Мы стоим так, под бескрайним звездным небом, в центре выгоревшего на камне светящегося круга. Двое. Больше не двое.

— Все закончилось, — говорит он тихо. Его взгляд скользит по моему лицу, читая на нем следы пережитого шторма. — Теперь мы одно целое.

Это не метафора. Это простая, пугающая и освобождающая правда.

Он не говорит ничего больше. Не спрашивает. Ему это не нужно. Он просто стоит со мной, пока я не перестану дрожать.

А потом мы молча спускаемся вниз, в спящую академию. И даже когда мы расходимся по своим комнатам, я продолжаю чувствовать его.

Глава 47

Просыпаюсь я медленно, сквозь густой, липкий туман беспамятства. Веки тяжелые, свинцовые. Сознание возвращается нехотя, обрывками. Сперва ощущение тела кажется мне ватным и разбитым, будто меня переехал каток, а потом еще и хорошенько потоптались. Ни единая мышца не слушается, каждая ноет тихой, настойчивой жалобой.

Память возвращается последней. Круг из кристаллов. Холод камня под коленями. Его рука. Его голос, произносящий слова на древнем языке. Всепоглощающая волна его мыслей, чувств, веков одиночества, тихой гордости, той самой, сокрытой нежности. Врывающейся в меня, смешивающейся с моей, стирающей границы.