Чужая мечта (СИ) - Кас Оксана

— Простите, но… это слишком ответственно и совсем не подходит нам, — вступил Тэюн. — Мы ведь не айдолы. Съемки шоу могут растянутся на полгода, особенно учитывая… ну, внешность Хару. Даже я понимаю, что очень велика вероятность, что его протащат по всему голосованию просто ради позиции вижуала. И что нам тогда делать?

Госпожа Им печально вздохнула, словно реально сочувствуя их сложному выбору, а затем неожиданно спросила:

— А почему вы так категорически не хотите становиться айдолами? В случае дебюта в группе данного шоу на выживание у вас будет контракт всего на три года. Это немного, вы будете свободны уже в двадцать один год. Но вы уже станете популярны, вас с удовольствием возьмут на главные роли, будет проще продвигаться как актерам. И это неплохой заработок. Я, конечно, не могу обещать успеха Wanna One, но интерес к шоу уже высокий, вы точно сможете хорошо заработать за это время.

Хару вздохнул:

— Вот так мы от «пары эпизодов» дошли до дебюта в этой группе.

Госпожа Им улыбнулась:

— Я не могу отрицать вероятность подобного. Но… она очень мала. Не буду спорить, что внешние данные важны, но у нас уже есть немало красивых стажеров, которые при этом умеют петь и танцевать. У большинства из них та же… проблема, которую мы придумали для вас: они достаточно взрослые и им не повезло быстро дебютировать, теперь они считаются старыми. Плюс ко всему, мы можем… по-разному показывать стажеров. Чем реже вы на экране — тем больше вероятность, что за вас не будут голосовать. Позиции в группе также очень важны. Ошибки на сцене, даже если они предсказуемы для вашего уровня — все это позволяет манипулировать мнением общественности. Ну, и главное: по правилам шоу, в группу войдет семь человек, зрители выберут только четверых, остальные — выбор продюсеров. Если вы каким-то чудом дойдете до финала и будете категорически против дебюта, мы примем огонь на себя и выберем других стажеров, это я могу вам обещать.

Хару и Тэюн снова переглянулись — кажется, скоро они реально начнут мысли друг друга по глазам считывать. Подписываться на подобное все еще не хотелось. Но госпожа Им обставляла все так, что отказаться… страшно.

— Я понимаю, что это очень важное решение, но у нас действительно мало времени до начала съемок, поэтому я не могу дать вам много времени на раздумье. Давайте так — вы посидите в соседнем конференц-зале, почитаете типовые контракты и те, которые мы приготовили специально для вас, потом мы обговорим условия, которые вы считаете важными для нашего с вами сотрудничества. Хорошо?

— Мне нужен мой дедушка, — решительно сказал Хару.

— Дедушка? — удивилась госпожа Им.

— Да. Он поможет нам с контрактами. Кроме того, мы еще не можем ничего подписывать без согласия родителей.

— Насчет последнего — нет, можете без них. Для заключения долгосрочного контракта предпочитают подстраховываться разрешением родителей, но для участия в шоу достаточно подписи того, кому есть шестнадцать лет. Там нет ничего, для чего нужно разрешение родителей. А насчет дедушки… Он сможет сюда приехать? Я могу выслать за ним машину.

— Он не работает, — осторожно ответил Хару. — Я могу позвонить ему.

— Звони, — сказала госпожа Юн, — Я же должна знать, куда посылать автомобиль.

Хару под ее внимательным взглядом позвонил дедуле, коротко поинтересовался его здоровьем и попросил приехать на телестудию.

— Опять куда-то вляпался из-за своей симпатичной мордашки? — с иронией в голосе спросил дедуля.

Динамики телефона громкие, поэтому госпожа Юн точно услышала эту фразу — у нее даже дрогнули губы, как будто она хотела улыбнуться, но не смогла себе это позволить.

— Да, типа того, — вздохнул Хару.

— Хорошо, пусть присылают машину. Но пока бабушка Хару не отгладит мои брюки, я из дома не выйду!

— Мы подождем, — едва скрывая улыбку, ответил Хару.

Он закончил разговор, назвал адрес уже не госпоже Юн, а секретарю Ли. Затем Хару и Тэюна проводили в пустой конференц-зал по соседству, а секретарь Ли поехал за дедушкой Хару. Как раз, пока доедет, бабуля отгладит дедушкин костюм.

Глава 18

База

Пока ждали дедулю, Хару успел раза три перечитать контракт. Ему не нравился главный пункт: если ты соглашаешься участвовать в шоу, то ты соглашаешься и дебютировать в группе. Ну, если тебя выберут, конечно. Все уже по-взрослому, никаких договоров о неконкуренции, как было в контракте актеров-трейни: в случае, если ты отказываешься дебютировать, ты должен выплатить неустойку в одну семьдесят седьмую от всех затрат на шоу. Затраты на шоу наверняка колоссальные, так что такие выплаты ни Хару, ни Тэюну не по карману.

— Нас могут выбрать? — тихо спросил Хару.

Сам он мало что понимал в корейском телевидении. Про шоу на выживание знал ровно то, что улавливал из разговоров одноклассников: общий принцип понятен, детали неинтересны. А вот Тэюн часто смотрит такое, он в современной корейской музыке разбирается получше Хару.

— Не знаю, — вздохнул Тэюн. — Вообще, вокал — не самый ценный навык для зрителей. Они, конечно, могут ругать безголосых артистов, но мерч красивых танцоров распродается быстрее.

— А красивые вокалисты в пролете? — хмыкнул Хару.

— Не уверен. Я же не большой знаток к-попа, слушаю не так уж много групп, и там обычно самые популярные парни поют так себе. Но… Я уже понял, почему ты бесишься, когда тебе говорят комплименты, но сейчас скажу то же самое…

— Я понял, — мрачно вздохнул Хару. — Могут зрительским голосованием протащить по всем турам просто за красивые глаза и длинные ноги. Ну ладно, я вечно всем недоволен, особенно, если это «все» происходит внезапно. А что ты думаешь о возможности стать айдолом?

Тэюн искренне удивился:

— Я? Айдолом? Тебя-то хотя бы за внешность протащат, а меня за что?

— Ноги у тебя тоже длинные, — пожал плечами Хару. — Хорошо выглядишь, хорошо поешь… А главное…

Хару оглянулся по сторонам и немного наклонился к Тэюну, максимально понизив голос:

— Судя по всему, мы им очень нужны, так что можно поторговаться.

Хару отодвинулся, а Тэюн посмотрел на него удивленно:

— Ты хочешь поставить условие продюсеру?

— Дедуля точно попробует, — пожал плечами Хару. — Три года пения и танцев… в общем, не то, как я бы хотел провести свою юность, но, наверное, так реально можно заработать. Но я на это согласен только в том случае, если тебе это нужно.

— Серьезно? То есть, если я скажу, что мне нравилось петь и я хотел бы делать это и дальше — ты согласишься не просто мрачно фланировать мимо камер, а пытаться пробиться в финал?

Хару улыбнулся с легкой печалью. Вот ведь как бывает. Вроде дружат с детства, вроде никаких тайн, вроде друг за другом и в огонь, и в воду… но на деле именно Тэюн обычно подстраивался под Хару. Хару более категоричен, он не то, чтобы не шел на уступки, скорее… Не успевал подумать о компромиссе, потому что Тэюн «жертвовал» собой первым.

Знал ли Хару, что Тэюну нравится петь? В глубине души — да, знал. Но гнал от себя эти мысли, потому что ничего не мог поделать с фаворитизмом учителя вокального кружка. Точнее — боялся пытаться. Ничего ужасного в этом даже нынешний Хару не видел: в тринадцать лет, будучи спокойным, домашним ребенком, перечить учителю и рушить вековые устои корейской культуры… тут нужно обладать совершенно другим складом характера. Хару тогда предложил создать рок-группу, потому что хотел заниматься с другом тем, что тому нравится. Тогда ничего не вышло, потому что они вообще слабо представляли, что нужно делать. Но сейчас…

Хару ведь реально не так уж важно, чем он будет заниматься. Лезть в музыкальную индустрию — страшно. Он почти ничего не знает о к-поп, имеет весьма смутное представление о том, чем занимаются айдолы. Но знает, что айдол — это не то же самое, что поп-певец.

— Ты действительно хочешь стать айдолом? — еще раз спросил Хару.

— Не уверен, — вздохнул Тэюн. — Мне нравится петь, понравилось с тобой выступать на Мёндон, но… айдол — не то же самое.