Хочу вот этого (СИ) - Гринкевич Валентина

Принц тут же прислал поздравление с помолвкой — огромную корзину великолепных жемчужных лилий. К ней была приложена открытка с пожеланиями всего хорошего подписанная эдак по дружеский: Марий и Катарина.

Похоже, княжна крепко взяла наследничка в оборот, и я не сомневалась, что уже через пару недель весть об их помолвке прогремит на все королевство. Думаю, что и со свадьбой долго тянуть не будут.

Я, насколько раньше не любила королевские приемы, теперь же с удовольствием посетила бы сие мероприятие, но уже в сопровождении законного супруга. Да и с Катариной хотелось поболтать.

Когда разберусь со всеми своим неотложными делами, надо будет пригласить ее погостить у нас в замке. Мне казалось, что мы подружимся. По крайней мере, лично у меня эта предприимчивая и целеустремленная барышня вызывала исключительно приязнь. С ней было интересно, да и связи во дворце, а в будущем и дружба с самой королевой может сильно пригодиться.

В общем, как бы там ни было, мы на полном серьезе собрались на родину к Даниэлю.

Дядюшка крутил пальцем у виска, няня всплескивала руками, качала головой и горестно вздыхала… Но у нас не было другого выбора.

Мы не знали по какой причине человек, в тело которого попал Даниэль, покинул свой дом, и кем был тот мальчик, вместе с которым их взяли в плен, но надеялись выяснить.

Поразмыслили над ситуацией, решили, что путешествие Даниэля по горам не могло быть изгнанием. Иначе им бы не выделили такую солидную охрану. Та, впрочем, все равно со своими обязанностями не справилась, но тем не менее. Их охраняли и очень хорошо. Скорее всего, дети были посланы с важной дипломатической миссией и выступали гарантом… ну я не знаю, чего именно, но, например, дружеских отношений или явились неким символом отказа от ведения или прекращения войны.

Мы все обсудили и решили, что версия с потерей памяти, которую я преподнесла няне, вполне жизнеспособна и звучит правдоподобно. Такие случаи нечасто, но случаются. Тем более, Даниэль явно был травмирован при похищении и получил серьезный удар по голове. Это вполне могло вызвать потерю памяти, и никто не должен был ничего заподозрить.

Сборы в Пфорию заняли примерно неделю. С нами ехал многочисленный отряд охраны, ну и Ирма вызвалась. Сказала, что иначе умрет от беспокойства.

В дороге свои отношения Даниэлем я уже не скрывала. Тем более что было объявлено о помолвке, а обратно мы должны были вернуться мужем и женой. Вот за эти-то недели похода я и пристрастилась просыпаться утром от его поцелуев, а не от яркого солнца.

Я потянулась и села на кровати. Интересно, который сейчас час? Столько времени уже живу в этом мире, а таких простых вещей, как часы, телефон и душ по-прежнему не хватает очень остро.

Но судя потому, что Ирма не приходила, еще раннее утро. Подошла и выглянула из окна. Моя спальня располагалась в башне, вид из которой открывался как во внутренний двор, так и на горы. Здешний дворец в архитектуре имел, на мой взгляд, какие-то восточные мотивы, если сравнивать его с земной.

Империя Пфория располагалась за горной грядой, но на равнинной местности. Мне говорили, что на ее землях есть и леса, и степи. Но столица находилась в горах. От этого здесь было прохладно даже летом. А зимой так ее и вовсе укутывали снега. Климат значительно отличался от нашего южного королевства.

Сейчас к счастью была ранняя осень, а до зимы я рассчитывала отсюда уехать.

Дорога в империю была тяжелой и заняла не меньше месяца. Особенно нелегко было пересечь перевал. Там на вершине заснеженных гор, припадая к самой земле от сильного ветра и, оставляя позади одну за другой лошадей, ломающих ноги на ледяных склонах, я поняла, почему сведений об империи так мало и почему имперцы ведут затворнический образ жизни.

Тем не менее нам удалось пересечь гряду и благополучно добраться до столицы.

В нее мы въезжали уже в богатых повозках и с пышным сопровождением. Местные жители узнавали Даниэля в лицо, и весть о возвращении наследника распространялась со скоростью лесного пожара. Хорошо хоть последствия имела не такие разрушительные. Наоборот. К нам навстречу послали встречающих и последний отрезок пути мы преодолели с максимальным комфортом.

Долго можно описывать радость родителей от встречи с Даниэлем, ведь они считали его погибшим. Выкуп за младшего ребенка отправить удалось, Леонид уже несколько месяцев как вернулся домой, а о старшем сыне не было никаких известий.

В версию с потерей памяти поверили, по крайней мере, вслух сомнений не высказывали. Ну а что им оставалось?

Вот же он, их Даниэль. Неужто мать своего сына не узнает? Она же его растила, с младенчества на руках баюкала, каждую родинку, каждый шрамик на коленке знает.

Вернулся сын домой цел и невредим, как тут богов не благодарить? Еще и невесту с собой привез — герцогиню далекого королевства. Ничего не поделаешь, надо свадьбу играть. Родители Даниэля имели иные планы на его женитьбу, но сильно противиться не стали. Хотя, по словам Даниэля, беседы за закрытыми дверями проводить пытались, но наследник твердо стоял на своем и был намерен жениться в ближайшее же время.

Ну делать нечего, столица принялась готовиться к императорской свадьбе… В подготовке я практически не участвовала, да и как бы я могла? Единственное, что потребовала показать мне будущее платье. Так как слова о том, что наряд является ритуальным и в нем выходила замуж мать, бабка и прабабка Даниэля, заставили меня заволноваться.

Но беспокоилась я напрасно. Одеяние было шикарным и идеально на мне сидело.

Струящееся платье, расшитое на груди россыпью бриллиантов, с длинным, тяжелым шлейфом и длинными же до пола широкими рукавами пришелся мне впору и являлось настоящим произведением искусства само по себе.

Вскоре должны были прийти слуги и отвести меня переодеваться, там же мне сделают прическу и оттуда направят в тронный зал, где перед лицом императора, местный жрец совершит обряд и свяжет две наши судьбы в одну навсегда. Насколько я поняла, они тут все очень серьезно относились к браку. По крайней мере, ритуал был сложным, и все говорили о нем чуть ли не благоговейным шепотом.

Что же, пусть так… даже лучше… Я тоже серьезно относилась к свадьбе и искренне планировала провести остаток жизни рядом с мужем. В горе и в радости, в богатстве и в бедности… и так далее. Тем более, в этом мире не было у меня души ближе чем он.

Дверь отворилась и комнату вошла Ирма.

В руках она несла стакан с водой, в котором плавали зеленые листочки и это было явно не мята.

— Здесь нет привычных нам растений, и лимон я не нашла, — виновато сказала Ирма и протянула мне стакан с водой. — Но я порылась в приправах на кухне и, кажется, отыскала кое-что подходящее.

Я поднесла стакан к лицу и в нос ударил резкий запах аниса.

Меня замутило так, что я аж глаза закрыла и стремительным движением, расплескивая воду, вернула стакан няне. Сама же отвернулась к окну, пытаясь глубокими вдохами отогнать тошноту.

— Что с вами, госпожа! — няня смотрела на меня встревоженно.

— Мне нехорошо, убери, пожалуйста, воду подальше. Меня сейчас стошнит.

— Вам нездоровится?

— Да. Что-то мутит вот уже с неделю, в основном по утрам. Сказываются, наверное, предсвадебные волнения и непривычная кухня.

— Ах вон оно что… — Ирма почему-то улыбнулась, и мне это показалось странным, с какой стороны мое состояние может вызывать улыбку?

Няня под неодобрительным взглядом спрятала улыбку и бросила быстрый взгляд на мой живот. И тут в мозгу пронеслась догадка!

— Ирма… Ты что думаешь, я беременна?

— Не знаю, госпожа. Как можно до свадьбы-то… Вероятнее всего нет, но вам видней, — и опять улыбается.

Я принялась проводить подсчеты в уме: когда у меня там что было, а когда чего не было. Это оказалось непросто. Последние недели были густо насыщены событиями: трудный переход через перевал, утомительная дорога, новые впечатления от императорского дворца, подготовка к свадьбе. Но… действительно… Щеки мои покрылись румянцем, сердце забилось быстрее.