Жена двух генералов драконов (СИ) - Юраш Кристина

Я подняла бровь, удивлённая его словами.

— Вы думаете, что я настолько чудовище? — спросила я, стараясь, чтобы в моём голосе не было обиды.

Агостон посмотрел на меня, его взгляд стал серьёзным. Но что-то искрилось в его глазах. Мне даже показалось, что ему хотелось, чтобы я его поуговаривала.

— Нет, — ответил он, — я хочу верить, что в вас осталось хоть что-то светлое и доброе. Но после того, что я видел за эти два часа, я в этом сомневаюсь.

Я улыбнулась, стараясь не показывать своих эмоций.

— Вы знаете, — сказал Агостон через некоторое время, его голос стал немного тише, — если бы вы так же упорно искали способ понять меня, как стараетесь залечить мою рану, то уже давно бы…

— Узнала, что вы не такой ужасный, каким кажетесь? — закончила я за него, стараясь говорить спокойно.

Агостон усмехнулся, его взгляд стал мягче.

— Нет, — сказал он, — узнала, что я тоже могу быть настойчивым. И что я тоже могу угрожать вам. Например, поцелуем.

Глава 67

Я сделала вид, что не услышала его слов. Внутри меня бушевала буря эмоций, которую я не могла позволить вырваться наружу. Еще вчера я балансировала на грани безумия, охваченная болью и отчаянием. Сегодня же, словно по волшебству, в меня начала возвращаться жизнь. Смерть — это нечто, что нельзя ни понять, ни решить. Она остается за пределами человеческого разума и сердца. И проклятие по сравнению со смертью кажется сущим пустяком.

— Вот, — произнесла я, стараясь, чтобы мой голос звучал уверенно, хотя внутри все дрожало. — Теперь намного лучше. Это был не последний раз на сегодня! Учтите! Я еще приду!

Агостон усмехнулся, его глаза блеснули зловещим огоньком.

— Прозвучало как угроза, — заметил он.

В комнате повисла неловкая тишина. Я почувствовала, как воздух между нами становится густым и тяжелым. Агостон опустил взгляд на свою руку, словно пытался найти в ней ответы на все вопросы.

— Спасибо, — тихо сказал он, его голос звучал почти искренне.

— Не за что, — ответила я, стараясь скрыть дрожь в своем голосе. — Это же моя работа — делать вас менее саркастичным.

— Вы не сделаете меня менее саркастичным, — усмехнулся он, но в его глазах мелькнуло что-то новое. — Но, возможно, вы сделаете меня менее одиноким.

Я посмотрела на него. В его взгляде больше не было ни сарказма, ни холода. Там была надежда. Надежда, которую я не могла не заметить.

— А завтра, — продолжил он, стараясь скрыть свои эмоции, — вы будете мазать меня снова?

— А куда я денусь, — подала плечами я. — Если, конечно, вы не улетите прямо сейчас в поместье моей тетушки в поисках четырех книг на древнем исмерийском языке, которые стоят у нее в библиотеке. Это — очень редкие и древние книги. И они посвящены проклятиям.

— Что⁈ — дернулся Агостон. — Откуда ты знаешь?

— Да так, вспомнила, — соврала я. — Там тома не хватает одного. Но, быть может, они помогут?

Он резко встал из-за стола, а я смотрела на него и понимала. Да, тогда на балу я его не знала. Знала по слухам, по ореолу романтической тайны, которая окутывает его. И тогда я думала, что внимание такого мужчины мне ужасно польстило бы. Это то же самое, как в сказке про Золушку. Принц выбрал именно ее среди других гостей.

Но сейчас, когда я вижу его. Настоящего. Я могу сказать, что он мне нравится.

Да, это не тот идеальный образ генерала — победителя. Это что-то другое. Живое. Человечное.

Сейчас, сидя в его кабинете, я думала над словами тети. Вот если бы я была на месте Анталя? Разве я смогла бы отдать любимого?

Да. Смогла бы.

Но только если бы знала, что он любит другую. Тогда бы отдала.

Дескать, да. Так получилось. Сердцу не прикажешь.

И тогда стоит отпустить. Подарить…

Но если бы ко мне пришла дамочка и сказала: «Хочу твоего мужика!» И этот мужчина любил бы меня… Я бы всю стену фигвамами изрисовала. И пинком бы спровадила.

Но если бы это сделал близкий и родной человек?

Парадокс. Здесь я не знала, что ответить. Я словно разрывалась между двумя крайностями. Металась между двумя огнями. Пока что я пришла к странному умозаключению. Почку — отдала бы. Мужика — нет! Или…

Черт! Я запуталась.

Я чувствовала себя котенком на передержке, чувствовала себя собачкой, которую отдали в хорошие руки… И я не могла понять, есть ли у этого вопроса правильный ответ!

Глава 68

Я расхаживала по кабинету Агостона, словно тигр в клетке, метаясь из угла в угол. Мои мысли, как острые когти, царапали изнутри, терзая душу. Воздух казался густым и вязким, наполненным напряжением и невысказанными словами.

Его стол, обычно строгий и аккуратный, был завален бумагами, перьями и чернильницами, словно он готовился к великому сражению. Среди хаоса я заметила его дневник. Мне стоило лишь протянуть руку, чтобы прикоснуться к нему, заглянуть в страницы, пропитанные его мыслями и чувствами. Но я не смогла. Эта мысль, после всего, что он для меня сделал, казалась кощунственной, словно я собиралась украсть что-то святое.

Агостон улетел в поместье тетушки Маргарет, чтобы забрать старинные исмерийские книги. Он ничего не сказал о своем возвращении, но я чувствовала, что это не просто поездка за знаниями. В его глазах, когда он смотрел на меня перед уходом, было что-то, что я не могла понять.

Он улетел, чтобы дать мне время.

Или чтобы спрятаться от меня.

Дворецкий Харгривз появился бесшумно, как тень, нарушив хрупкую тишину.

Он поставил передо мной поднос с чаем, его движения были плавными и уверенными, как у человека, который знает, что делает.

Чашка была горячей, как огонь, но мои пальцы дрожали, когда я брала ее.

— Благодарю, Харгривз, — сказала я, стараясь сдержать дрожь в голосе.

— Чай, конечно, не решит всех проблем, мадам, — ответил он, слегка поклонившись. — Но хотя бы попытается…

Я улыбнулась, но улыбка вышла натянутой. Да, пусть попытается. В его словах было что-то утешительное, хотя я знала, что чай еще ни разу не решил проблем. Но хотя бы успокоил.

Харгривз ушел, оставив меня наедине с моими мыслями.

Я сделала глоток чая. Горячий напиток обжег горло, но я не чувствовала вкуса. В голове крутилось одно: «Почему он не сказал правду? Почему он позволил мне думать, что он мертв?»

И вдруг я услышала голос. Тихий, но такой знакомый.

— Элис…

Я замерла, сердце забилось быстрее.

— Анталь… — прошептала я.

Голос был тихим, как шепот ветра, но я узнала его сразу.

Он проник в самую глубину моего существа, заставив кровь замереть в жилах.

Чашка выскользнула из моих дрожащих рук и с глухим звоном разбилась о пол.

Я обернулась, и сердце в груди замерло, словно пойманное в ловушку.

— Анталь… — выдохнула я, едва сдерживая слёзы.

Голос сорвался, но я продолжала смотреть на него, не веря своим глазам.

В углу комнаты стояла высокая фигура, окутанная тенью, и я не могла отвести от нее взгляд.

— Да, — наконец ответил он, медленно выходя из мрака. Его силуэт был едва различим, но я видела его глаза, скрытые за маской. — Пришлось воспользоваться тайным переходом, чтобы поговорить с тобой. Пока Агостона нет.

Он стоял передо мной, словно призрак из прошлого, в маске и перчатках, скрывающих его лицо и руки. Его присутствие было одновременно пугающим и завораживающим.

— Не подходи, — сказал он, выставив руку вперед. — Не прикасайся ко мне.

Я стояла неподвижно, глядя на него. Маска скрывала его лицо, но я чувствовала его боль и страх. Эти перчатки, эти холодные, безликие перчатки, словно символизировали его отчуждение.

— Как там тетушка? — спросил он тихо, его голос звучал устало и немного виновато. — Я ее сильно напугал?

— Да, — ответила я, стараясь не дрожать. — Ты ее очень сильно напугал. Она решила, что увидела призрака. И что она скоро умрет. Что тот свет уже намекает ей на переезд…