Кризис власти (СИ) - Каменистый Артем

По итогам прошедшего дня вы получаете 2488 единиц в пилюлях Баланса (виртуальных).

Ваш баланс виртуальных пилюль — 4722 единицы.

Задумка с торговлей «живым товаром» сработала не так блестяще, как я рассчитывал. Южане почти сразу начали поставлять схваченных мудавийцев на условленное место, но количество «товара» не радовало. Десятки и первые сотни людей, это нельзя даже сравнивать с цифрами, упомянутыми Приходящим Во снах.

Но сегодня будто запруду прорвало, сразу две с половиной тысячи начислили. Я не знал детали передачи этих пленников, информация ещё не дошла. Остаётся надеяться, что это признак закономерного роста объёмов, а не случайная разовая сделка.

И непонятно, что за шесть смертей на меня повесили. Сегодня казнили троих: схваченного шпиона и двоих мародёров, вырезавших семью зажиточных горожан. Деваться в подобных случаях некуда, помилование невозможно, по законам военного времени с исполнением приговоров не затягивают. Откуда ещё трое взялись?

Непонятная математика.

Я четыре дня провел, не подремав ни минуты, а это даже для обладателя Героя ночи немало. Теперь можно закрывать глаза спокойно, мне не нужно опасаться встречи с разгневанным старцем.

И старец не заставил себя долго ждать.

— Ты начал слушать, что тебе говорят, и я это одобряю. Но учти, если спасённые тобою люди погибнут от голода, это станет твоим бременем.

— У каждого из них есть запасы, плюс я их без промедления на север отправляю. Если всё получится, вскоре они окажутся в Раве. Я решаю вопросы с дорогой, снабжением и разрешениями на пересечение границы. Даже если кто-то не выдержит и умрёт по пути, это случится далеко от южной пустыни. Надеюсь, в таких случаях штрафов не будет.

— Не будет, если смерть настигнет их действительно далеко на севере, где духи костей и останутся, — подтвердил старик и требовательно поинтересовался: — Что ты смог узнать про пустыню?

— Да пока особо ничего интересного. Какие-то охотники за сокровищами туда иногда забираются, но лично с ними пообщаться не удалось. Живущие рядом мудавийцы далеко не заходят, по мелочам грабят какие-то руины возле окраины. Хотя, как я понял, чёткой границы пустыни не существует, потому что местные жалуются на древние проклятия. То и дело нарываются на них в безопасных, по их мнению, местах. Скорее всего, остаточные следы применения какой-то сильной магии и всё ещё действующие боевые рунные конструкты. Недавно на краю пустыни, а может даже в самой пустыне пропали два важных мудавийца с отрядами охраны и свитами. Что с ними случилось, пока узнать не удалось. Ну а в остальном всякие слухи непроверенные.

Старец покачал головой:

— Этого мало. Это ничто.

— А что я могу поделать? У меня и кроме пустыни забот хватает. Я везде где только можно о ней информацию искал. Даже в борделе.

— Весьма необычный выбор источника…

— Простите, уважаемый, но вы тут, в своей медитативности, сильно оторвались от реальной жизни. Если нужна информация, бордель — первое место для её поиска. Даже хронические молчуны могут разговориться, когда расслабляются с женщинами. Кстати, оттуда я и получил большую часть слухов. В основном явный мусор, но некоторые моменты надо иметь ввиду.

— Какие именно?

— Сотрудницы этого уважаемого заведения помнят некоторых разговорчивых посетителей из свит пропавших сановников. Да и сами сановники, оказывается, не без греха. Особенно один отличился. Есть намёки на то, что он крутил какие-то дела с некромантами. В Мудавии это дело строжайше запрещено, но, как это часто у них бывает, на запрет не очень-то оглядываются. Люди этого сановника хвастались, что скоро господин их озолотит и сделает сильными. Также рассказывали, что те то ли обычные некроманты, то ли адепты какого-то неизвестного тёмного культа имеют непонятные интересы в пустыне или поблизости от неё. Никакой конкретики, но информация сразу из нескольких источников одинаковая.

— Ты узнал, где этих некромантов искать?

— Никакой конкретики, говорю же. Есть несколько упоминаний о том, что под городом у них есть свой храм, или база. Но пока ни малейшего намёка на точное место.

— Прочеши всё под городом. Надо их найти. Срочно.

Я покачал головой:

— Это сложно. Дело в том, что мудавийцы поставили столицу на древних руинах. Собственно, большая часть построек у них из камней, полученных при разборе тех самых руин. Удобно получилось, не пришлось каменоломни устраивать. Под городом располагается сеть катакомб, таких же древних, как те руины. А может и древнее. Никаких карт подземелий не существует, но все источники говорят, что там можно годами бродить, чтобы всё обойти. А если учесть, что тёмный храм или база вряд ли снабжены указателями, искать их придётся очень долго. Некроманты великие мастера прятать свою недвижимость. Я уже с ними сталкивался, знаю.

— Неужели никто ничего не знает про эти подземелья? Я в это не верю. Ищи таких людей, они должны быть. Охотники за сокровищами, чистильщики канализационных труб и желобов, воры, скрывающиеся от правосудия преступники, любопытные мальчишки. Кто-то из них может что-то знать, и тебе следует отыскать таких знатоков. Приложи все силы, иначе рискуешь получить наказание. И про пустыню тоже продолжай искать информацию. Усердно искать. Твои бесконечные оправдания могут меня разгневать.

* * *

Пробудившись, я некоторое время таращился в потолок, почти ни о чём не думая.

Ну а что здесь думать? Не наградили, но и не наказали.

Однако наказанием пригрозить не забыли.

Всё как всегда.

Может зря я упомянул подземелья? С ними у меня связаны не самые радужные воспоминания… И да, я действительно знаю, насколько качественно некроманты умеют маскировать свои берлоги.

Если слухи хотя бы на четверть правдивы, под столицей сотни километров разного размера галерей на нескольких уровнях. Этот лабиринт осложнён многочисленными завалами, местами замурован, местами затоплен нечистотами, нередко пересекается современными подземными ходами и канализацией. Искать вслепую в таком хаосе бессмысленно.

Разве что лично спуститься и по откату кастовать Взор Некроса. Глядишь, поброжу там месяц-другой и на что-нибудь наткнусь.

Месяца-другого у меня нет, значит, для начала было бы неплохо подумать о перспективах сужения зоны поисков. А для этого, как и говорил старец, следует пообщаться с теми, кто знают о катакомбах не понаслышке.

* * *

В шатёр Кошшока я входил, заранее морально подготовившись к бесчеловечной химической атаке. Но, на удивление, внутренняя атмосфера не заставила мои колени подогнуться. Да, попахивало тут не цветами альпийских лугов, однако какой-то свободный кислород присутствовал.

Удивительно.

Вдвойне удивительно то, что полковой рэг не предавался пьянству, как все последние дни, а точил свою монструозную секиру. Веса в ней явно побольше, чем в моём вульже — солидная штуковина, и точильный брусок соответствующий.

— Надо же, как удивительно. Давно не видел тебя трезвым.

Кошшок, равномерно шоркая огромным бруском, ответил на это в своём духе:

— Исправить это недолго, если составишь мне компанию, десница.

— Как обычно, воздержусь. Я вообще-то не к тебе пришёл, а к твоему… как бы это сказать… Постояльцу.

— Ты где здесь видишь постоялый двор? Нет у меня никаких постояльцев.

— А это кто? — я указал на клетку.

— Это мелкое и вонючее зло, для которого я пока что не придумал казнь.

— Вот с ним мне и надо пообщаться.

— Да хоть в печи этого прыща сжигай, я вовсе не буду против.

Присев на край лавки, что стояла возле клетки, я вежливо поздоровался:

— Привет, Гнусис. Узнаёшь меня?

— Ну а как я забуду того, кто мне должен? Неужели ты пришёл расплатиться? Ну наконец-то!

— Нет, я поговорить пришёл.